Первый свиток. Император (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич

После этого разгрома Вариний ожила атаки на свой легион. Но мятежники неожиданно для него продолжили отступать в Луканию. Армия восставших рабов, уходя от Вариния и пополняемая по дороге освободившимися и сбежавшими рабами, прошла по Лукании, как по вражеской земле. Оставляя после себя только пожарища и взятые штурмом, разграбленные и опустошенные города Нолу, Нуцерию и Метапонт. Армия Спартака все время в походе, через Луканию, спускается в Бруттию и опять возвращается в Луканию, преследуемая войсками Вариния. Спартак мудро использует марш по стране для обучения дисциплине и строю своей разношерстной армии. Кроме того, поход сопровождается постоянными стычками с римлянами, в которых восставшие получают навыки боя. Сенат, учитывая слабость сил Вариния отправляет ему подкрепление, включающее набранную в Галлии конницу. Очевидно получив сведения о подходящих к противнику подкреплениях, Спартак останавливается на подходящей для боя равнине. Подошедший легион Вариния строит лагерь и готовится к бою. Мятежники ему не препятствуют и даже смаи строят такой же лагерь напротив. На следующий день войска строятся друг против друга. Неожиданно для римлян и вопреки общепринятой в армиях цивилизованных стран тактике, Спартак атакует центр построения своей конницей. Прорыв центра вынуждает Вариния бежать, а вслед за ним бежит и вся армия. Спартаковцы, разбив войска Вариния и направив часть конницы для преследования беглецов, не теряли времени даром и быстро выдвинулись навстречу идущим для усиления Вариния войскам во главе с квестором Гаем Торанием. Захваченные врасплох в своем лагере, окруженные римляне и галлы дрались с отчаянием обреченных и почти все погибли.

Разбив войска Вариния и Торания, Спартак ушел на зимние квартиры в Бруттий, к городу Фурии. Там его войска, по сообщениям, полученным в Риме, готовятся к будущим боям. Отмечается, что Спартаку удалось превратить восставших в настоящее войско, дисциплинированное и обученное. К тому же восстание и набеги пиратов поставили Рим на грань голода. Все это вызвало озабоченность сенаторов. Войска из Испании и Азии отозвать было невозможно, новый набор мог дать к лету не более четырех новых легионов из новобранцев и совсем уже откровенно старых ветеранов. Еще хуже обстояло дело с конницей. Галлы, после разгрома Ториния, наниматься не спешили, а своей конницы у римлян всегда было мало. К этим трудностям добавлялось и то, что избранные на следующий год консулы Гней Корнелий Лентул Клодиан и Луций Геллий Публикола, которые могли бы возглавить направленную против мятежников армию, военными талантами известны не были. Поэтому Сенат никак не мог принять окончательное решение. Выдвигаемые раз за разом предложения отправить на войну консулов отвергались частью сенаторов. Но и противники этого предложения ничего лучше, как отозвать Помпея из Испании с частью войск, предложить не могли. Казалось, выхода из этой ситуации найти просто невозможно. Тем более неожиданным прозвучало предложение сенатора Гнея Амфидия Ореста отправить против восставших командующего с диктаторскими полномочиями, дав ему звание проконсула. Причем вопреки обычаю вне зависимости от того, был ли он ранее консулом.

— Стоит ли нам, почтенные сенаторы, нарушать обычаи и постановления предков и назначать проконсулом человека, не прошедшего магистратуру? — возразил сенатор Квинт Цецилий Метелл. — Стоит ли придавать столь важное значение восстанию презренных гладиаторов и рабов, чтобы признавать борьбу с ними настоящей войной*, а не подавлением мятежа? Подумайте, уважаемые сенаторы!

* Римляне различали 2 вида войны:

bellum iustum — настоящую,

юридически объявленную войну,

как правило с другими государствами

или народами

и bellumservile — войну с рабами

т. е подавление восстаний рабов или мятежей

— Уважаемый Квинт Цецилий Метелл и вы, почтенные сенаторы! — немедленно ответил Амфидий Орест. — К моему величайшему сожалению, война с восставшими рабами уже без нашего на то согласия переросла из обычной войны с восстанием в настоящую войну. Напомню, что вчера сам Квинт Аврелий предлагал направить на борьбу с мятежниками консульские армии. Чем юридически признавал положение «настоящей войны». Но мы с вами, уважаемые сенаторы, не согласились с отправкой на войну наших верховных магистратов. Ибо признаем сами себе, их военные таланты не настолько глубоки чтобы сражаться против столь умного и коварного противника, каким показал себя доблестный предводитель презренных гладиаторов и восставших рабов, известный нам под именем Спартака. Но раз мы признаем, что вопрос этот требует разрешения и не может быть решен простыми путями, мы вынуждены признать и необходимость экстраординарных мер. Таковой я считаю именно назначение проконсула главнокомандующим армии. Только так мы можем дать будущему полководцу весь империум*, необходимый для ведения столь тяжелой войны. Поэтому я предлагаю голосовать до обсуждения вопроса о назначении главнокомандующего.

* см. пролог

— Поддерживаю и предлагаю голосовать, — высказался принцепс сената Луций Валерий Флакк. Поддержка старейшего из сенаторов оказалась решающей и предложение Амфидия Ореста приняли большинством голосов. А потом начались дискуссии о личности главнокомандующего. Обсуждали возможность отозвать кого-либо из войск в Испании или в Азии. Снова попросил слова сенатор Орест и назвал имя этого полководца, заставив изумиться сенаторов. Никто сразу не поверил, что предложен именно Марк Красс, богач, владелец почти половины инсул в Риме, расчетливый делец, ростовщик, строитель общественных терм и адвокат. Но полководца в нем не видел никто. Даже Флакк, обычно старающийся держаться невозмутимо, не выдержал и с удивлением уточнил у Ореста, не ослышался ли он.

— Почтенный принцепс и уважаемые сенаторы! — Амфидий Орест нисколько не смутился. — Разрешите напомнить вам, что сей благородный муж во время гражданской войны, оказавшись в Испании сумел организовать свою армию, не имея ни одного манипула под рукой, а потом взять штурмом город Малакку. Он же прекрасно воевал на стороне Суллы Счастливого и отличился в битве у Коллинских ворот. Напомню вам, почтенные сенаторы, что это было одно из решающих и кровопролитных сражений войны. Красс, командуя Испанским и Марсийским легионами покончил сначала с остатками консульских армий Каррины, Брута и Цензорина. Разогнав их, он нанес удар по самнитам, которые к этому времени теснили силы под командованием Суллы Счастливого. Благодаря этому удару самниты были разбиты. Напомню также, что в и во второй битве у Коллинских ворот ополчение Рима под командованием Марка Красса разбили войска восставшего против порядка и закона врага народа Лепида… Поэтому я считаю, что именно такой человек, способный из ничего создать боеспособную армию и победить, должен командовать войсками республики в этот трудный час. Dixi (я сказал).

К еще большему удивлению большинства сенаторов, Красс, приглашенный на принцепсом Сената выступить, согласился принять назначение. Впрочем, и недоброжелатели, и сторонники решили одновременно, что лучше всего поручить такое неблагодарное и чреватое гибелью занятие, как война со Спартаком, именно Марку Лицинию Крассу. Победит — хорошо, а потерпит неудачу…

В результате его единогласно поставили главнокомандующим в ранге проконсула, поручили набрать войско и покончить, наконец, с восстанием. И Красс не только справился с набором и организацией войска, он сумел закончить эту позорную и разорительную войну. Едва войска Спартак промаршировали из Бруттия на север, чтобы, по донесениям разведчиков, перейти Альпы и поднять против Рима галлов, как Красс двинулся из лагеря неподалеку от Тибура ему наперерез. Когда недовольная решением уйти из Италии часть восставших под командованием Крикса отделилась и осталась в Апулии. Красс, узнав, что расположились они вблизи горы Гаргана, не задумываясь атаковал и уничтожил этот отряд. Хотя в нем было десять тысяч хорошо вооруженных мятежников, а у него была одна конная вексилляция и два неполных легиона, не более восьми тысяч человек.