Ревизор: возвращение в СССР 17 (СИ) - Винтеркей Серж
***
Бейрут.
Диана забежала в торговый центр и купила какую-то кофточку, чтобы было чем оправдать свой уход из дома. Вернулась домой, и поняла с облегчением, что никто её не хватился. Все так и дрыхли, пережидая жару. Она села остывать под кондиционером и погрузилась в мысли о произошедшем.
Что у Пашки случилось? Зачем её выдернули? Вопросы нехорошие были у офицера КГБ… Что за человек? Чем интересуется? Не собирается ли за рубеж? Любит ли США?
У Пашки, явно, проблемы. И ни позвонить, ни встретиться. Не предупредить!
Во время беседы, сообразив, к чему все идет, она включила дурочку, надеясь, что это как-то поможет Пашке. В детстве Диана всегда так делала, правда, дело было совсем в другом брате. Когда учителя подозревали Тимура в хулиганских выходках и пытались через Диану выяснить, он ли в них виноват, она начинала яростно обвинять брата во всякой мелкой ерунде с праведным гневом и обидой на лице, создавая у них впечатление, что знала бы ещё что, обязательно бы рассказала.
И учителя в итоге были уверены, что Тимур ни в чем не виноват, поскольку, раз сестра на него так явно злится, то сдала бы его.
Но то было детство. А поможет ли это сейчас? Удалось ли провести целого офицера КГБ? Что же делать? Как Пашку предупредить?
***
Собрал заранее все свои вещи в дорожную сумку. Вот так ездить, с одной легкой сумкой на плече, одно удовольствие. Правда, бабушка с пани Ниной тут же изменили ситуацию, набив ее поверху несколькими килограммами еды с собой в поезд. Шансов отбиться было ноль, я это знал и долго не сопротивлялся.
Вечером дождь закончился, и они все решили проводить меня до автовокзала. Пани Нина хотела показать нам Костел успения Девы Марии по дороге.
Вообще, как я заметил, бабуля с пани Ниной очень сдружились. Всё-то у них какие-то общие дела и планы. И Трофим уже калитку пани Нине починил и в сарае что-то с полками сделал. Такой уж человек, ну не умеет он отдыхать. С другой стороны, и хорошо, пани Нина нас уже как родных привечает...
Мы вышли пораньше и пани Нина провела нас мимо того самого Костёла. Построен он в начале двадцатого века. С точки зрения старины глубокой интереса не представляет. А вот сама архитектура впечатлила.
Родька признался, что заскучал по родным и собрался завтра звонить в Москву. Объяснял ему, объяснял, что не успею завтра вернуться к семи часам, вроде бы понял. Договорились, что они позвонят в четверг. Не забыть бы Гришу предупредить.
Проводили меня до автобуса, а потом ещё ждали, пока тронется. Жаль уезжать, но надо. Работа!
***
Бейрут.
Резидент КГБ сел за отчет для центра и обдумывал результаты встречи с агентом «Скворец». Необъективность и предвзятость недопустимы в его работе. Он старался быть беспристрастным, но рука сама выводила: «Агент “Скворец” не отличается большим умом».
Далее он перечислил её мелкие бытовые претензии к брату, но действительно плохого она о нём ничего сказать не может. Её муж, гражданин Ливана Фирдаус Эль Хажж неоднократно пользовался помощью Павла Ивлева в учёбе, вплоть до написания дипломной работы. Семья Эль Хажж хорошо обеспечена, поэтому Фирдаус Эль Хажж благодарил Павла Ивлева за помощь в учёбе ценными подарками. По словам Дианы, муж вообще политикой не интересуется, по возвращении из Москвы все время пропадает на работе, осуществляя вклад в семейный бизнес по торговле фруктами.
Перечитав своё донесение, резидент отнёс его шифровальщику.
***
Весь следующий день провёл в поезде. Выспался, аж бока отлежал. Только поднялся к себе на этаж, увидел записку в двери: «Жду звонка. Сатчан».
Набрал ему сразу. Он, несмотря на поздний час, попросил о срочной встрече, ничего не объясняя. Что там опять стряслось?
Глава 6
***
Лубянка.
Капитан Румянцев решил поставить в известность своего непосредственного начальника полковника Воронина, что «Управление К» активно интересуется Ивлевым. Мало ли что, потом ещё окажешься крайним.
– Павел Евгеньевич, разрешите?
– Заходи, Олег, – пригласил Воронин.
– Синицин что-то нашим Ивлевым заинтересовался, материалы по нему запрашивал. Сказал, по указанию начальника первого управления. Я все передал.
– Синицин? А ему что надо?
– Мне не докладывают, – пожал плечами Румянцев.
– Так, – откинулся в кресле Воронин и положил обе руки на стол, задумавшись. – И когда?
– В понедельник.
– Почему сразу не доложил?! – хлопнул рукой по столу Воронин.
– Виноват, – втянул голову Румянцев.
***
Через двадцать минут я уже сидел у Сатчана в машине. Он весь на измене рассказал, что идёт осторожное прощупывание предприятий района, и до меховой фабрики уже добрались.
– Как вы это поняли? – спросил я. – Кто это может быть? Опять ОБХСС или Пожнадзор?
– Нет, всё делается неофициально. Это, явно, конкуренты, которые типографию у нас забрали – сделал он вывод. – Отберут у нас всё скоро. И ничего не сделаешь.
– Почему? – удивился я.
– Там такое прикрытие у них! Вплоть до ЦК, – обречённо махнул он рукой.
Вот, дилетанты. ЦК, не ЦК, какая разница? Везде люди. Со всеми можно договориться или в свою игру сыграть. Сейчас не девяностые, отстрел конкурентов не ведётся, риск минимален. Если грамотно действовать, конечно. Но, конечно, чтобы так рассуждать, надо пожить при Горбачеве и при Ельцине. Под звуки перестрелок на стрелках и во всем сопутствующем антураже с рейдерскими захватами. А эти, нынешние, комсомольцы – блин, как говорится, не бито, не крашено. Не проходили сквозь медные трубы, огонь и воду. Младенцы! А ведь в серьезные дела ввязались…
– И что? Вы, вот так, всё и отдадите на блюдечке с голубой каёмочкой? – с недоумением уставился я на него. – Даже не попробуете отбиться?
– А что мы можем сделать?
– Собрать компромат и идти ва-банк. Но по-умному. Переговоры. Хотите всё у нас отобрать? Тогда и вам не поздоровится, отправим эти материальчики, что на вас, всех таких с виду, образцовых коммунистов, собрали, каждому члену ЦК. Хотите? А могли бы найти разумный компромисс. К примеру, объединить с вами активы и вместе рулить. Так что, выбирайте. А то ещё можем найти в КПК при ЦК КПСС принципиальных, честных коммунистов, им передать. Так что, думайте, мир или война? Все в выигрыше и при деньгах или потеря всеми всего, вплоть до свободы. Они же тоже закон нарушают, как и вы. Рыльце в пушку. Побоятся влезать в такую вот драку…
– И какой компромат надо собрать? – потрясённо смотрел на меня Сатчан.
– Да любой. Всё, что связано с нетрудовыми доходами и двойной жизнью. Скромные на вид дачи с подземными этажами, на которых все дорого-богато, гаражи с подвалами, где деньги спрятаны нетрудовые. Дорогие машины с водителями, другой персонал на нетрудовые доходы нанятый. Всё, что делает очевидным, что люди далеко не на зарплату живут. Понимаешь?
– Угу, – задумчиво кивнул Сатчан.
– Дальше. Всё, что не вяжется с образом достойного коммуниста. Любовницы беременные, дети внебрачные, совещания в банях, которые заканчиваются оргиями с работницами предприятий.
Сатчан нервно сглотнул и побледнел. Понятное дело, у самого рыльце в пушку. Очевидно, что всё это – атрибуты определенного положения в обществе для зарвавшейся части советской элиты. Лично я не вижу в этих групповых загулах с девочками, вообще, никаких плюсов. Всевозможных рисков выше крыши, а удовольствие такое себе. Это можно рассматривать только как ещё один кирпич в фундамент круговой поруки, но не более. Может, именно с этой целью, кстати, это всё и устраивается.
– Уверен, не сложно вычислить, – продолжал я, – где они всем этим занимаются, при необходимости и девушек найти. Среди них, наверняка, обиженные найдутся и желающие поквитаться. Может, обманом кого заманили, изнасиловали, опросить, найти таких, уговорить написать заявление. Это уже уголовка! Если такую информацию конкурентам предъявить, они, наверняка, начнут с вами говорить и пытаться договариваться. Тот же их человек в ЦК чтобы крепко задумался, так ли ему нужно с вами воевать? А может, лучше с вами дружить?
