Миротвор Шварц - Всё не так
И вот эта мечта осуществилась — обретя независимость, Дальневосточная Республика тут же пригласила к себе белоэмигрантов со всего света. Естественно, Барс вернулся одним из первых — и снова стал офицером русской армии. Потом, в 47-м, он познакомился с Зинаидой, которая к тому времени уже закончила хабаровский пединститут и не первый год работала в школе. Они поженились, а через год переехали в Биробиджан, куда майора Барсина перевели по службе. Там у них родилась дочь Оля, впоследствии вышедшая замуж за американского лейтенанта Томпкинса и уехавшая с ним за океан. И снова жизнь Зинаиды Мироновны била ключом… если не вспоминать о той жизни, навсегда ушедшей в прошлое…
…Действительно, Барсик смотрел телевизор — по «НТВ-Спорт» передавали матч Кубка ДВХЛ между хабаровским «Амуром» и магаданской «Колымой».
— Ну что, Зинушка? — сказал он входящей в квартиру жене, не отрываясь от экрана. — Что там сказал твой кореец?
…С японским журналистом Кимомото, о котором говорил муж Зинаиды Мироновны, она познакомилась четыре месяца назад. Газета, в которой он работал, задумала большое аналитическое исследование по вопросу школьного образования в различных тихоокеанских странах. Поскольку Кимомото хорошо знал русский язык, в ДВР послали именно его. Будучи истинным профессионалом своего дела, японец побывал не только в Чите, Хабаровске и Владивостоке, но также и в менее значимых городах, в том числе и в Биробиджане. А тут как раз питомцы Зинаиды Мироновны отличились на международной химической олимпиаде…
И вот в процессе интервью Кимомото упомянул своего московского знакомого и коллегу — журналиста по имени Тарас Захарченко.
— Тарас Захарченко? — Зинаида Мироновна чуть было не лишилась чувств. — Вы уверены?
Оказалось, что оный Тарас к тому же родом из Чернигова. И выглядит на пятьдесят. И замялся, когда Кимомото спросил его о родителях — после чего вежливый японец перевел разговор на другое.
Такого шанса упускать было нельзя. Узнав, что через два месяца Кимомото летит в Москву, Зинаида Мироновна попросила его о небольшой, но жизненно важной услуге. Разумеется, японец согласился — и назавтра увез с собой длинное письмо, адресованное не только Тарасу, но и всем его советским родственникам.
И вот позавчера Кимомото вернулся — правда, не в Биробиджан, а в Хабаровск, куда прилетел из Москвы через Японию. Поскольку разговор предстоял не телефонный, Зинаида Мироновна поехала на встречу с японцем лично. И вот сейчас вернулась…
— Говорит, что все хорошо, — ответила она на вопрос Барсика. — Все живы-здоровы: и Тарас, и Клава, и… Остап.
Произнести в данной ситуации слово «муж», обращаясь к мужу, Зинаида Мироновна не могла. Хотя если подходить к делу формально, то мужем ее был именно Остап, а Барсик скорее любовником.
— Значит, письмо он передал? — кивнул головой Барсик, пристально следя за полетом шайбы в зону «Амура».
— Передал, передал. Они долго с Тарасом беседовали, часов пять-шесть. Все живы-здоровы, Остап давно снова женился…
— Это он молодец, — заметил Барсик, пытаясь скрыть вздох облегчения.
— А у Тараса своя семья в Москве, и у Клавы тоже, но в Минске. Внуков у меня, выходит, четверо… то есть пятеро, если считать олечкиного Яшу. Тарас сказал, что всем даст письмо почитать.
— Поосторожнее надо бы, — сказал Барсик, обращаясь то ли к жене, то ли к защитникам «Амура».
— Да это уж конечно, он ведь небось у меня не дурак, — усмехнулась Зинаида Мироновна. — Одно плохо, Барсик. Ну, есть у меня там дети-внуки. А увидеться?
— М-да, — задумчиво протянул ее муж. — Это сложнее. Сюда их Советы не выпустят…
— Советы никуда людей просто так не выпустят, — вздохнула Зинаида Мироновна.
— Вот если б они были евреями… — по-прежнему не отрываясь от хоккея, сделал Барсик гипотетическое замечание.
…Да, это бы помогло. Когда в 70-х годах Советский Союз начал понемногу отпускать своих евреев на историческую родину, многие из них, оказавшись в Израиле, поняли, что попали не туда. Свобода, демократия, капитализм — это все хорошо, но учить древний и ни на что не похожий язык с варварскими буквами? испытывать вечную неприязнь со стороны сабр и марокканцев? служить в армии и периодически перестреливаться с арабами? Поневоле воскликнешь: «Да нас надули!»
Так многие новые израильтяне стали искать другие варианты. Разумеется, возвращаться в СССР никто не собирался — да и не пускала назад родная партия. В Америку хотелось многим — но прорваться туда получалось только у самых удачливых. И тут израильтяне советского происхождения вспомнили о ДВР. Где те же свобода и демократия с капитализмом, но все вокруг говорят по-русски. И где дают гражданство всем выходцам из Российской Империи и Советского Союза.
Тем более, что в ДВР до сих пор каким-то чудом сохранилась Еврейская Автономная Область, основанная там в 30-х годах еще при Советской власти. Хотя вся эти годы она была еврейской только по названию, но именно туда стали понемногу сьезжаться «узники Сиона», сделав в конце концов данное название не просто географическим курьезом.
Однако в данном случае все это не имело никакого значения.
— Да ведь не евреи они, Барсик, — печально сказала Зинаида Мироновна. — И как же теперь быть?
— Может, подождать? — вслух подумал ее муж. — Я в свое время в Шанхае…
— Ты был молод и полон сил, — покачала она головой. — А мы столько ждать не можем…
— Так, может, столько ждать и не придется? — пожал плечами Барсик. — Перестройка ведь у них там. Глядишь, Горбачев и разрешит свободный выезд. Хотя бы в ту же Японию. А уж оттуда…
— Ой, Барсик, а что, если они не будут ждать? — неожиданно испугалась Зинаида Мироновна. — Помнишь ту семью музыкантов, которые самолет угнать хотели, а их всех постреляли? А вдруг и у моих такие же головы горячие? А вдруг и они пойдут на все, лишь бы оттуда ко мне выбраться? Самолет, может, и не угонят, а вот в отказники с плакатами, вроде тех же евреев, вполне податься могут…
— Ну ты же сказала, что Тарас у тебя не дурак, — попытался пошутить ее муж, после чего тут же завопил: — Го-о-о-ол!
— Ладно, — махнула рукой Зинаида Мироновна. — Смотри свой хоккей, потом договорим.
И ушла на кухню, чтобы чего-нибудь перекусить.
Но справиться с голодом оказалось легче, чем с тревогой.
* * *16:30
Над Японским морем
Самолет «Хабаровск — Хиросима»
Юкио Кимомото чувствовал себя виноватым, поскольку летел бесплатно — билет в оба конца ему оплатила госпожа Барсина. Конечно, ей этот полет был куда нужнее, чем ему. Вот и пришлось госпоже Барсиной раскошелиться.
С другой стороны, а что ей оставалось делать? Разве вести о детях и внуках не стоят каких угодно денег? Особенно если этих детей и внуков нельзя приласкать, обнять, даже просто увидеть…
Несчастная Россия, подумал японец. Разделенные семьи, разделенные судьбы, разделенная страна… Советский Союз есть Советский Союз, Дальний Восток есть Дальний Восток, и вместе им не сойтись.
А ведь СССР и ДВР не только различны, не только враги — они к тому же и не признают друг друга. На всех советских картах, во всех советских учебниках Дальневосточная Республика именуется «территорией, временно оккупированной США». Так же относятся к ДВР и все другие соцстраны Европы во главе с Германией. Естественно, дальневосточное правительство в долгу не остается, называя СССР «германским протекторатом». Также не признают Советский Союз страны Запада — Америка, Британия, Португалия и другие члены НАТО.
Более того, те советские граждане, которым «посчастливилось» иметь в ДВР родственников, преследовались в страшные сталинские сороковые наравне с «членами семей врагов народа». Конечно, потом эти преследования ослабли, но и по сей день никто подобное родство не афиширует, несмотря ни на какую перестройку. Лишь взяв с Кимомото честное слово, Тарас рассказал ему по секрету, понизив голос, о подделанном еще в 42-м году свидетельстве о смерти, в котором сообщалось, что Зинаида Мироновна Захарченко уехала летом сорок первого не в Хабаровск, а в Свердловск. И не до начала войны, а после. И не в гости к родителям, а в эвакуацию. И не доехала, а погибла под немецкими бомбами.
Ну, а в Германию, где перестройкой никогда и не пахло, людей с таким политически неблагонадежным родством не пускают и вовсе. Ни в гости, ни на работу, ни даже транзитом.
И всему этому безумию конца-краю не видно, как не видно конца-краю и холодной войне. Которая началась из-за раздела России, и в которой Россия же является главной жертвой.
А вот Япония в холодной войне не участвует, довольно и в то же время как бы виновато подумал Кимомото. Японии в свое время повезло. А могло и не повезти. Ведь в 41-м все шло к войне с США. Задыхаясь из-за американского эмбарго, Япония всерьез готовила нападение, которое для нее наверняка стало бы самоубийственным. Но и Рузвельт отступать не желал.
