Олег Измеров - Задание Империи
Причину Виктор быстро понял по стоявшей неподалеку от центрального входа доске объявлений. Из специальностей там было "Металлорезание", "Сварка", "Обработка давлением", "Литье", "Технология и организация сборки" и "Нестандартное оборудование". Кроме проектирования нестандартного оборудования, конструкторских специальностей не было — ни вагоностроения, ни, тем более, локомотивостроения или динамики с прочностью.
"Как же они без конструкторов?" — удивился Виктор, и хотел было зайти в знакомые двери, но какое-то мрачное предчувствие его остановило. Вместо этого он не спеша пошел вдоль Старого Корпуса, который, впрочем, в это время еще мог считаться Достаточно Новым. Когда он дошел до длинного деревянного заборчика с воротами, путь ему преградила опелевская полуторка, из кузова которой торчала колесная пара с обломанной наискось осью — точно такая же, с которой он разобрался в Реальности-2 благодаря тому, что в Реальности-1 с ней разобрался Лысак. Правда, немного побольше, колесо в диаметре этак миллиметров девятьсот. "Это судьба!" — мелькнуло в голове у Виктора, и ноги сами собой понесли его в ворота вслед за грузовиком.
Во дворе института яблони еще не были посажены, и было достаточно пыльно и пусто. Возле котельной виднелись горы угля. Вообще, двор института оказался довольно небольшим, а на территории, где позднее разместятся лаборатории, лесопилка и военная кафедра, за забором виднелись казармы из красного кирпича, надстроенные бревенчатыми срубами до второго этажа.
Грузовик подогнали к вделанному в стену консольно-поворотному крану, выкрашенному в красный цвет, очевидно, краской, применяемой на заводе для паровозного движения[3], и, с помощью ручной тали, гремящей длинными цепями, сгрузили останки на землю. На колесной паре, помимо колесного центра с бандажом, виднелось коническое зубчатое колесо с остатками смазки.
"Судя по длине обломка — колесо в узле колебаний. Оттого и не гасит. Классический случай…"
Виктор надеялся, что на консилиуме будет кто-нибудь из известных ему отцов-основателей вуза и он, так сказать, соприкоснется с живой историей, а может быть, даже и найдет способ передать приветствия и искренние благодарности потомков. Однако собирался народ незнакомый, в белых кителях и с вузовскими значками на лацканах; Виктор постепенно стал чувствовать себя здесь белой вороной. Заводчанин, парень лет тридцати, также был в кителе, только расстегнутом.
— Виктор Сергеевич, я не ошибся? Леонид Георгиевич Козинко, доцент кафедры сварки. Господа! Нас посетил тот самый фантаст Еремин!
Надо сказать, что неожиданная слава в этой ситуации вовсе не обрадовала Виктора. Фраза Корзинко как-то ассоциировалась в его мозгу с фразой "Тот самый Мюнхгаузен". А в фильме с этим названием героя знали-то хорошо, но вот согласиться с ним не очень спешили. Тем не менее Виктор смущенно ответил на приветствия, ответив в частности, что одна из целей его приезда — увидеть тот самый Бежицкий технологический, в котором создают такие чудеса, которые фантасты даже и не могут себе вообразить. После обмена любезностями ему, естественно, разрешили поприсутствовать на консилиуме и даже разъяснили, что это было колесной парой опытной скоростной автомотрисы, изготовленной Радицким вагонзаводом. "Хм, опять там же?" — мелькнуло у Виктора в мозгу.
Подробности обсуждения вряд ли были бы интересны читателю; сводилось же оно к тому, почему металл оси, несмотря на завышенные запасы прочности, оказался столь непрочным при действии касательных нагрузок, которые по расчетам должны быть невелики.
— А вы образцы металла на кручение испытывали?
— А как же! Все соответствует! — горячился представитель завода. — На усталостную прочность, чтоб такой излом был, надо напряжения тысяча шестьсот килограммов на квадратный сантиметр. А откуда они здесь? Вот, — обратился он уже к Виктору, — вот где настоящая фантастика и загадки природы! Это что-то с межкристаллитной структурой творится, не иначе!
— Кстати, о фантастике, — воспользовался брошенным словом Виктор, — автомотриса в эксплуатации часто боксовала?
— Частенько. Вот дают для разгона сразу газ побольше, она и срывается. Аж вой в салоне слышен. Только какое это имеет дело к металлу? Тут практика нужна, специалисты…
— Воет, говорите? Это хорошо.
— Чего же тут хорошего?
— Вой, о котором вы говорите — это колеса, скользя по рельсу, начинают колебаться навстречу друг другу, как струна, по которой скользит смычок, и закручивают ось. Напряжения при таких колебаниях вполне достаточны, чтобы ее сломать.
— Да? Это вы что же, хотите сказать, что конструкторы завода Шкода, у которого купили лицензию на привод, совсем безграмотны?
— Они просто с этим не сталкивались. Это новое явление. У паровозов такие колебания не развиваются из-за ударов во втулках движущего механизма, у электровозов — из-за ударов в шестернях, которые стоят близко к колесам. Здесь же зубчатое колесо в середине, и когда колеса колеблются в противоположные стороны, она неподвижна и ничего не гасит…
— Да вы просто ничего не понимаете в механике!
Виктор непроизвольно хмыкнул.
— Ну, уж если я вот тут не понимаю…
— Да, вы! Вы что, работаете сейчас инженером на заводе? Носите китель и вузовский значок?
— А что, ось разбирает, кто из нас в кителе?
— Господа, не ссорьтесь, — вступился Козинко, — полагаю, что в нашем отчаянном положении не стоит пренебрегать мнением самоучек.
— Вот именно — самоучек! Безответственных самоучек, которые строят из себя пророков и изрекают истины, считая всех конструкторов Шкоды дураками! А заодно и тех, кто посоветовал заводу купить привод этой всемирно известной фирмы!
— Не вы посоветовали?
— А идите вы… Может быть, ваши фантазии через полвека поймут, а здесь нужны практики — специалисты!
— Через двадцать точно поймут. Флаг в руки!
Виктор повернулся и хотел уйти, но столкнулся лицом к лицу со штабс-капитаном Ступиным. Как-то он незаметно сзади подошел.
— Не спешите. Что вы предлагаете, чтобы у нас была опять колесная пара, а не скрипка?
— Или сместить зубчатое колесо в сторону от центра, или сделать одну половину оси толще другой. В любом случае это колесо начинает колебаться и от ударов в зубьях энергия колебаний рассеивается.
— То-есть как модератор в пианино?
— Примерно.
— Да это не будет работать! Кто, кто видел эти колебания?
— Господа, я предлагаю что-то вроде дуэли, — поднял руку вверх Ступин, — на заводе внедряют ваше, Виктор Сергеевич, предложение, и, если поломка и после этого будет иметь место, вы получите примерно лет десять каторги за вредительство и саботаж. Если поломки прекратятся — десять лет получит господин Доробейцев, который так рьяно защищал конструкторов Шкоды. Согласны?
— Идет, — согласился Виктор, — пусть сам металл нас рассудит.
Штабс-капитан несколько удивленно посмотрел на него.
— Виктор Сергеевич, а вы хорошо представляете себе, чем рискуете?
— А вы хорошо представляете себе, чем рискуют те, кто будет ездить на этой мотрисе?
— Да, — сухо ответил Ступин, — несколько лет назад моя семья погибла в крушении под Лозовой, по пути в Ялту. А как господин Доробейцев? Готовы принять вызов?
— Извините, — вмешался Виктор, — мне кажется, коллега просто погорячился. В научном мире это часто бывает.
— Может быть. Вам легче разобраться в вашем мире. Но мне хотелось бы послушать представителя завода.
— Знаете, — произнес тот задумчиво, — я попробовал посмотреть на предложение господина Еремина, так сказать, со второго взгляда… Что-то в этом есть и, как один из вариантов, на всякий случай стоит проверить.
— Ну что ж господа, — подытожил Ступин, — если иных возражений нет, я, с вашего позволения, вас покидаю. А вы, Виктор Сергеевич, зашли сюда к кому-то?
— Если честно, — нашелся на ходу Виктор, — меня в первую очередь интересовал читальный зал. Для рассказов необходимо все время узнавать о новинках науки и техники.
— Библиотека тут хорошая, я сам часто ей пользуюсь. К сожалению, на время летних каникул она закрыта. Кстати, мне как раз сегодня дали задание разбираться, не являются ли вот эти самые поломки вредительством, и ваша версия о том, что это неизученное явление, принята к рассмотрению.
— Да, это здесь вряд ли могли знать раньше, потому что исследования требуют электронной тензометрической аппаратуры. Конечно, здесь, в принципе, можно и кустарным путем изготовить проволочные датчики требуемых размеров, измерительный мост и усилитель тока на лампах, но когда в институте только технологические специальности…
Они направились к выходу из института, оставив консилиум ломать головы дальше.
