Артем Рыбаков - Игрушки. Выше, дальше, быстрее
Когда мы обошли грузовик, то застали следующую сценку: Бродяга деловито и, скажем так, не очень гуманно шмонал немцев, а ошалелые окруженцы стояли в сторонке, судорожно сжимая в побелевших от напряжения кулаках, свои короткие карабины. Заметив среди них экс–майора, я кивнул ему:
- Боец Трошин, возьмите ещё двоих и разгрузите грузовик! И поаккуратнее, там — взрывчатка! — скомандовал я.
Похоже, что Трошин, невзирая на долгую службу, никогда не видел, как за, примерно, минуту три человека уничтожают отделение противника, и, тем более, не видел, как один человек за пять секунд убивает шесть человек, стреляя из пистолетов с обеих рук. Поэтому солдат–майор беспрекословно бросился выполнять моё распоряжение, поминутно уважительно косясь на нас.
- Так, Шура, — обратился Фермер к Бродяге, — давай на пару с Казачиной оприходуйте вражеское имущество, а мы пока машины в тенёк отгоним.
Технический уровень, доставшегося мне «круппа», значительно превосходил таковой у полуторки. По крайней мере, электростартер у него был. Помучавшись немного с тугим сцеплением, я, с грехом пополам, отогнал вездеход за сарай, где и принялся внимательно обыскивать трофей. Особенно меня порадовали офицерский планшет с крупномасштабной картой, найденный между сидениями и три круга домашней колбасы, которые я нашел в одном из ранцев, притороченных к борту машины. Сграбастав всё сколько–нибудь ценное, я распихал добычу по ранцам и поволок в «штабной сарай».
В «предбаннике», где мы так удачно повязали окруженцев, я обнаружил пленного немца. Похоже, наш командир решил особенно не церемониться, поэтому «фриц» был подвешен на крюке, вбитом в стену. О нет, никакого анимэшного садизма! Просто наши зацепили верёвку, связывавшую руки пленного за крюк, так чтобы тот едва касался пола мысками своих сапог. Выражение лица, насколько я смог разглядеть под повязкой, удерживающей кляп, было далеко не радужное. Печаль, недоумение и тоска светились в глазах ефрейтора. Я его где–то понимал: резковат переход от героя–победителя к тушке подвешенной на крюке. Так и катарсис словить можно.
Вежливо постучавшись в перегородку, я заглянул в «командный отсек». Командир и Бродяга сидели с одной стороны стола, удивлёно–испуганный Сотников — с другой. Между ними высилась груда разнообразной взрывоопасной фигни, извлечённой из кузова грузовика…
- О, товарищ старлей к нам пожаловал, — радостно сказал Шура–Два, — сейчас с переводом нам поможет.
- Нашёл чего? — поинтересовался командир.
Я поставил все три ранца рядом со столом и протянул ему карту:
- Вот, я быстренько глянул. Хотя бы понятно, в чьей полосе мы «танцевать» будем.
- А не всё ли вам равно кого резать и взрывать? — поинтересовался артиллерист.
- Конечно, нет. Есть цели стратегические, оперативные и тактические, — лекторским тоном начал Бродяга…
- - Но о первых двух типах вам, товарищ лейтенант, — голосом выделил звание Сотникова Фермер, — знать не положено!
Лейтенант обиженно замолчал, но, видимо вспомнив, что все остальные в комнате кроме него — старшие командиры, выдохнул и огрызаться не стал.
Бродяга протянул мне несколько коробок и, показав жестом, что «мол, посмотри что там», вместе с командиром углубился в изучение карты. Спустя пару минут оба начальника оторвались от этого увлекательного занятия:
- Да, говорила мне мама: «Учи иностранные языки, сынок. В жизни пригодится!» — сокрушенно проговорил Саша–Раз. — А тут, сплошные сокращения.
- Давай я посмотрю — предложил я.
- А ты с коробками разобрался? — поинтересовался Бродяга.
- Да, в этой — обычные детонаторы, — сказал я, протягивая ему две коробки. — Видишь, так и написано Sprengkapsel No8. Если мне мой маразм не изменяет, они и «аммиачку» «завести» могут. Плавленый тол — точно раскочегарят. А это — электровоспламенители, но у нас своих, вроде, хватает.
Взяв карту, я попытался разобраться с непривычными немецкими обозначениями.
- О, мужики, а тут смолокурня наша отмечена. Карандашом. И сноска на полях — Teerbrennerei.
- Это что такое? — спросил Фермер.
- А Аллах его знает! О, а в скобочках пометка — «Terpentin». Уже яснее, это — «скипидар» по–немецки.
- Извините, товарищ старший лейтенант, а почему вы сейчас Аллаха упомянули? — влез в разговор Сотников.
- А мы, с товарищем майором ещё со Средней Азии вместе, вот и привыкли — там это быстро прилипает. — Нашелся я. Всё–таки тренированность в интеллигентских диспутах — великая вещь!
- Так, лирика — потом! Что ты ещё там вычитал? — спросил командир.
- Судя по карте, мы уже во втором эшелоне немцев. Если исходить из сокращений, что я разобрал, то вокруг куча штабов и тыловых подразделений, типа сапёров, артиллеристов, отдельных транспортных частей и немного пехоты.
- А подвижные соединения где?
- Уже за Березиной, дырки в нашей обороне нащупывают под Витебском и Оршей.
- Так, тылы это — самый цимес. — вступил Бродяга, — нам бы групп пять толковых организовать — так пол Белоруссии бы перекрыли.
Сотников с сомнением посмотрел на него.
- Что, лейтенант, не веришь? А ведь нам — только шоссейки перекрыть. Ну, и для профилактики — железку.
- Но почему?
- У немцев колея другая, и подвижного состава не хватает. Перегружать приходится.
Я вгляделся в карту:
- Здесь есть несколько мостов: у Боубли, Прудища и Ароновой слободы, если их взорвать, то на недельку шоссе от Рогово на Городок–Семков мы заблокируем. Если я правильно определился мы сейчас здесь, — я ткнул пальцем в карту, — между Колоницами и Кутой. А это значит, что это самое шоссе проходит чуть юго–западнее «нашего» леса. Далее, мост у Прудищ является ответвлением шоссе на Заславль. Так?
Командиры, внимательно следившие за моим пальцем, согласно кивнули.
- А потом я предлагаю пошалить на трассе, идущей от Радошковичей на восток. Если получится, то сможем создать некоторые проблемы с переброской войск и снабжения к Березине. И ещё, я считаю, что надо определится, остаются ли уровцы с нами или идут на соединение к фронту. Вы что скажете, лейтенант?
Фермер задумчиво посмотрел на Сотникова, потом на меня:
- Ты, Антон иди пока, а мы с товарищем лейтенантом побеседуем.
Выйдя на «двор» я обнаружил, что окруженцы, видимо, уверовав в наши боевые качества и почувствовав себя в полной безопасности, с комфортом расположились на солнышке и предаются, как писали в старину — «томной неге». «Непорядок!» — подумал я, к тому же, для реализации одной идеи, пришедшей мне на ум буквально десять минут назад, требовались рабочие руки.
- Сержант Несвидов!
- Я!
- Отберите ещё двоих. У меня есть для вас задание.
- Понял, товарищ старший лейтенант.
К моему удивлению, он выбрал Трошина, хотя, казалось бы, мог дать отдохнуть, пожилому, по армейским меркам, бойцу и одного из молодых.
- Так товарищи, первая часть задания не очень приятная — надо раздеть немцев. И рассортировать их форму. Без следов пуль и пятен крови отложите в сторону. Остальное отнесёте к штабу. Задача ясна?
- Да. — По лицам всех троих было видно, что моё предложение их не радует.
- Боец Трошин, вы собрали металлические обломки?
- Нет. Так немцы же приехали…
- Сержант, придётся изменить наши планы. Боец Трошин будет выполнять другую работу… А я ему помогу.
Отправив Трошина копаться в сараях, я пошёл к «опелю» в раздумьях как его можно каннибализировать. И первое, что я увидел, были противогрязевые цепи, закреплённые на бортах машины. «Вот и славно, трам–пам–пам…» Притащив цепи к сараю, я помог Трошину с поисками металлического хлама, заодно собрав валяющиеся в траве гильзы. Вся эта суета заняла около получаса. Сержант и бойцы как раз закончили обдирать немцев, и подошли к «штабу» с охапками окровавленного сукна.
- Так, боец, … Хотя нет, тут двое нужны. Вы двое, — я ткнул рукой в «молодых», — принесите из сарая кадушку с «живицей».
- С чем?
- Городской, что ли? — спросил я.
- Да. Из Москвы.
- Это хорошо, земляк, значит. Сержант, покажите им кадушку — это уже Несвидову.
Когда бойцы под чутким руководством сержанта притащили не такую уж и легкую кадушку, я взял один из «попорченных» мундиров и расстелил его на траве.
- Так, лейте смолу на него. Тонкой струёй.
Когда смола тонким слоем покрыла сукно, я остановил бойцов. Трошин задумчиво глядел на все эти непонятные манипуляции. Взяв пару горстей ржавых гроздей, я высыпал их на смолу, а потом добавил и все собранные гильзы. «Хм, маловато будет» — подумал я.
В этот момент Трошин, видимо решил, что с него хватит:
- Товарищ старший лейтенант госбезопасности, а зачем всё это?
- Это, товарищ Трошин, осколочная матрица.
- Что?
Я добавил ещё металлических обломков, после чего сложил мундир пополам, так, чтобы смола и металл остались внутри. Повернувшись к бывшему майору, сказал:
- Смола немного подсохнет, и матрица будет готова.
- Да, но зачем?
