Андрей Посняков - Зов крови
Дешевеньких, увы, в располагавшемся в сером приземистом здании бывшего склада РАЙПО автомагазине давно уже не осталось – раскупили. А не хватало-то всего триста рублей.
– Слушай, я сейчас принесу, а? – забожился Радик. – Только ты дай пока агрегат – я, чтоб пешком не ходить, на машине бы и приехал.
– Не ты часом у Всеволодыча, врача, гостюешь? – пригладив редеющие на макушке кудри, задумчиво спросил продавец, толстый, с усами вислыми, в синем, с закатанными рукавами, халате.
– Гостюю, да. – Деревня, Господи – все всё про всех знают. Так вот и к лучшему!
Продавец махнул рукой:
– А, забирай. Завтра я за запчастями поеду, послезавтра – именины у тещи… в общем, во вторник денежку завезешь. Не забудь!
– Как можно? Ну, спасибо тебе! Вот, спасибо-то… Дай тебе Бог здоровья. Ну… побегу я, пожалуй.
– Беги, беги. На скорости, смотри, не разбейся. А продавец-то – шутник.
Терпеливо дожидаясь мужа, как и положено верной супруге, Хильда сидела на ступеньках крыльца и лениво листала книгу.
– О! – опустив покупку наземь, Радомир качнул головой. – Я тут бегаю, тяжести разные таскаю, а некоторые… Интересная хоть книжка-то?
– Что? Ах, это… Это отрок на самобеглой повозке привез. Просил, чтоб передали лекарю.
– А-а-а… Слушай, милая, ты рюкзака у нашего Юры не видела?
– Чего?
– Ну, мешок такой заплечный, котомка…
– В амбаре висел, – положив книжку на ступеньку, Хильда поднялась на ноги. – Посейчас принесу.
Молодой человек глянул на книжицу.
Ну, конечно – «Чума». Что еще там могло быть?
Вбежав в комнату доктора, молодой человек схватил со стола авторучку, вырвал из лежащего рядом блокнота листок:
«Юра, срочно уезжаем с нашими туристами. Документы наши нашлись, «Победу» вытащили. Задолжал триста рублей в «Автозапчасти» за новый аккумулятор, пожалуйста, не сочти за труд – отдай. Взамен оставляю тебе старый, он, хоть и неказистый, но хороший, просто не успел его зарядить. Прощай. Спасибо за все. Удачи. Надеемся, еще когда-нибудь свидимся.
С приветом, Родион и Лида».Написав записку, Рад почесал авторучкой за ухом и, подумав, добавил:
«P.S. «Чуму» тебе Димка принес, но мы ее взяли, почитать. Ты, я думаю, разрешил бы. Что не так – извини. Еще раз удачи».
А может, и пригодится – про чуму-то книжка, про «черную смерть»!
Прикрутив под капотом «Победы» новый аккумулятор – не совсем правда подошел, но все ж влез – Родион с волнением забрался в кабину и повернул ключ зажигания. Мотор запустился сразу, словно бы только того и ждал – вот ведь, машины когда-то делали, не какие-нибудь там «Жигули»!
Покуда шли, покуда возились – уже совсем стемнело, и Рад включил фары, освещая обступившие болото деревья и кусты. Врубил – как когда-то в МТС научили – сначала вторую передачу, потом – почти сразу – первую (чтоб без лишнего треска), плавно отпустил сцепление, поддал газку. Проехал немножко вперед, сдал задом – развернулся, поглядел на супружницу, подмигнул:
– Ну, что, милая, заклинание-то помнишь?
– Я все помню, мой князь.
– Вот и славно. Тогда читай… А я, пожалуй, молиться буду!
Князь сжал губы. Теперь главное – разгон. Набрать скорость… Нога надавила на педаль. Двигатель взвыл, резко наращивая обороты.
– Ну, с Богом – вперед!
Вырвались из-под задних колес клочья травы и грязи. «Победа» пошла под уклон быстро, но плавно, набирая скорость безо всяких рывков.
Вторая передача…Третья! И по – газам…
В-вух-х-х!!!
От толчка – наскочили на какую-то кочку – вдруг заиграл радиоприемник. Родной, «победовский»…
Идет охота на волков, идет охота!
На серых хищников – матерых и щенков, —
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.
Кровь на снегу и пятна красные флажков.
Хорошая песня!
Главное – словно бы по заказу славного доктора Юры.
Глава 3
Лето. Южная лесостепь
Болотники
Разорвав сумрачное небо узкими лучами фар, бежевая «Победа» с разгона плюхнулась в болотную жижу, плотоядно чавкнула и начала быстро погружаться в трясину. Настолько быстро, что Рад с Хильдой едва успели выскочить, да и то угодили по пояс, слава Господу, хоть гать оказалась рядом… шагах в пяти.
Чувствуя, как проваливаются ноги, Радомир пошире раскинул руки по сторонам, словно бы встретил лучшего друга или любимого родственника, с которым не видался уже лет десять, да так, в растопырку, и повалился в тину, краем глаза заметив, что и супруга поступила точно так же. Что же она, дура, что ли, в болотинето столбом стоять, ждать, когда засосет совсем, что и не выберешься? Ну, уж нет!
Упав в трясину, оба тонущих принялись быстро, но плавно, подгребать под себя все, до чего только могли дотянуться – коряги, обломки брошенной кем-то слеги, камыши, ряску. Только так и можно было спастись, да и не только сейчас, а и вообще – на любом болоте. Будешь стоять или бежать попытаешься, если сможешь – обязательно затянет в трясину. А вот, если лечь, не обращая внимания на грязь да гнусные запахи – вот тогда есть шанс спастись, особенно, ежели не забыть замолить болотных духов.
Вот Хильда и молила – и своих, готских, и словенских – мужниных:
– Пава-купавушка, Купавница-пава, не тяни нас на дно, краса желтоглазая, нет при нас ничего, что тебе приглянулось бы, вот, хочешь – повозку бери, хорошая повозка, сама, без лошадей, куда надобно, едет, и тебя довезет… Верно, милый?
– Довезет, довезет, – охотно подхватил молитву молодой человек. Обрадовался, что любимая в панику не впала… хоть и не случалось такого никогда, а все ж – женщина. Потому и улыбался князь, прятал свой страх глубоко-глубоко… почти что в трясину, да шутил:
– «Победа» – машина хорошая, не у каждого болотника есть. Правда, вот к ней еще права бы… Хотя – гаишников-то в трясине нет, можно и так… Загребай, загребай, милая, все под себя греби!
– Я и гребу… Сейчас выберемся!
– Точно?
– Ну да. Глянь взад себя – повозку-то болотницы взяли!
Выплюнув грязь, Радомир повернул голову: права женушка – от «Победы» уже одна крыша торчала… да и та тут же скрылась, словно и не было.
– Вот, блин… Не! Берите, берите, пользуйтесь, ничего для вас не жаль, только нас отпустите… Отпустите, а?
Молодой человек выбросил вперед руку… и наткнулся на что-то твердое. Слега? Коряга? Палка? Гать!!!
Рывок! Еще один… уцепился, уцепился… Теперь не спешить, плавненько… ага! Рад лег на грудь, затем осторожно поднялся на корточки, чувствуя, как шевелятся внизу колья. Уцепился за край, протянул руку супруге… та ухватилась, поползла…
Ага! Вот и она уже рядом, родная…
– Родная! – от избытка чувств, князь поцеловал жену в грязную щеку.
Хильда улыбнулась:
– Ну, вот, и выбрались, слава Иисусу Христу!
– Ага – Иисусу, – шмыгнув носом, поддел Радомир. – Что-то ты, когда в трясине барахталась, вовсе не его имя кричала.
Супруга пожала плечами:
– Иисус Иисусом, а здесь – болото. И хозяева в нем – духи болот. Пока еще у Господа до них руки дойдут… да и дойдут ли?
– Ла-адно, – князь помог жене подняться на ноги. – Пойдем, что ли… вон, хоть туда, к лесу. Повезло нам с тобой – ночка светлая, звездная, да еще и месяц – далеко видать.
– А вот с этим как раз Господь и помог.
– Слава ему!
– Слава. Слева, в густых камышах, раздался вдруг громкий дьявольских хохот.
Рад непроизвольно дернулся, едва не свалившись с гати обратно в трясину – то-то был бы номер! Другойто «Победы» не имелось, да что там «Победы» – завалящихся «Жигулей» даже духам болот не предложить!
Хорошо, что пробирающаяся позади Хильда успела схватить мужа за шиворот.
– Не дергайся, это же просто выпь.
Ну да, выпь. Вот снова захохотала. А вот кто-то – в ответ ей – заухал. Филин! И – тут же сразу же – коростель. Ишь, развеселились, сволочь болотная! Еще бы, такое авто получили!
Черт… там же и меч под задним сиденьем. Гром Победы, братца названого, Истра, подарочек. Украшенная золотом рукоять, сварное лезвие с широким долом – гнется, но не ломается. Такой меч не меньше «Победы» стоит! Жалко, жалко меча…
– Ты что загрустил, милый?
– Меч-то в маши… в повозке остался.
Хильда расхохоталась, не так, конечно, громко, как вот только что – выпь, но тоже не очень-то тихо:
– Плохо, конечно, но что ж поделать? Добудешь себе другой, на то ты и вождь!
Рад махнул рукой:
– Ну, ясно, добуду… И все равно – было жалко.
Ночь таращилась вниз сверкающими гирляндами звезд, лилась лунным светом, дрожащим, зеленовато-прозрачным, призрачным. Выпь, наконец успокоившись, забила крылами; поухав, пронесся низко над камышами филин, да там же, в камышах, и схватил кого-то. Жабу? Мышь-полевку? Змею? Змея-то, конечно, куда как лучше мыши – и больше, и мясо мягче, вкусней. А что яд – так умеючи клювом по темечку тюкнуть – всего и делов-то.
Гать кончилась, зашуршала под ногами трава… вот и кусты, деревья, мох мягонький… Путники без сил повалились в него. Славно-то как, Боже, хорошо-то! Благостно этак, спокойно кругом, правда, не сказать, чтобы тихо. Летний ночной лес – место зверьем да птицей богатое, шумное. Вон, снова кто-то, крыльями замахав, пролетел, вот писк чей-то раздался. Не убереглась мышь… а может – суслик. А вот – чики-ри… чики-ри… – сверчок.
