Роберт Шмидт - Метро 2033: Бездна
Лихо покачиваясь, они подошли к школе.
Учитель в последний момент вспомнил о не до конца разобранной страховке и… об оружии, разложенном на одеяле.
— Подожди здесь, — попросил он, пытаясь освободиться из захвата Станниса, но тот не хотел отпускать Учителя. Более того, притянул соседа поближе и шепнул ему на ухо вполне трезвым голосом:
— Спокойно, дружище. Я справлюсь.
Учитель скривился, чувствуя запах подгоревшего крысиного мяса и алкоголя.
— И что ты, человече, тут устроил? — прошипел раздраженно, когда кузнец ему подмигнул.
Станнис не ответил; оттолкнувшись от Помнящего, пошел к кирпичному помосту и принялся неловко на него взбираться.
Глава 7
Разговор
Кузнец был трезв, как стеклышко. Когда одеяло опустилось за его спиной, он сразу же встал ровно и окинул внутренности школы внимательным взглядом.
Накрытая колпаком лампа давала немного света, но и этот слабый отблеск позволил гостю заметить разложенное оружие. Он некоторое время вглядывался в него. А потом, ни с того ни с сего, рыкнул во всю глотку, имитируя пьяное пение:
— Од’н еще и од’н раз! — закончил выступление громким чихом и тяжело свалился на стул.
Скрежет ножек по кирпичному полу был настолько ужасен, что по спине Учителя поползли мурашки.
— Что ты творишь? — прошипел он разозленно.
Станнис кивнул на все еще приоткрытое отверстие в стене.
— Проверь, не вернулась ли та гнида, — прошептал, после чего снова принялся громко и невнятно бормотать.
Помнящий выглянул наружу. В туннеле царила полная тьма и тишина. Гвардеец, если это был один из людей Белого, а не просто любитель дармовой выпивки, отступил вне поле зрения.
— Пусто, как у тебя в башке, — проинформировал он кузнеца.
— Лучше посматривай вокруг, — посоветовал ему Станнис, игнорируя ядовитый комментарий. — И отреагируй же, наконец, на мои вопли, — добавил с усмешкой, начиная очередной куплет пьяной песенки.
— Да заткнись и ложись, наконец!
Короткого напоминания хватило, чтобы кузнец присмирел и с гоготом потянулся за бутылкой.
— П’сто грамм!
— Давай, только пасть закрой, пол-анклава разбудишь!
— Да ладно…
Увидав вопросительный взгляд гостя, Учитель еще раз зыркнул в дыру в стене и снова покачал головой. Кто бы ни следил ранее за Станнисом, теперь — ушел.
— Нужно поговорить, — чуть позже проговорил кузнец, передвигая стул так, чтобы оказаться на расстоянии вытянутой руки от сидящего на полу соседа.
Откупорил бутылку и глотнул настоящей водки, наслаждаясь ее вкусом. Самогон, который гнали под землей, не мог равняться с предвоенным алкоголем. Даже настоящие викинги имели бы проблему с усвоением канальной бормотухи, а в их-то времена случалось по-настоящему скверное пойло.
«Собиратели давненько уже не находили настолько ценного предмета», — подумалось Помнящему. Последняя бутылка настоящей водки попала в анклав год назад и была продана кузнецу — а как же иначе? — за поднебесную цену в броне и стали. Богатый все может — это правило не перестало действовать и после апокалипсиса, пусть даже деньги и исчезли из оборота.
— Раз считаешь, что мы должны поговорить, — говори, — ответил Учитель, набожно принимая бутылку, на которую ему пришлось бы работать месяц, а то и дольше. — Твое здоровье, сосед! — крикнул он, повышая голос для возможного наблюдателя.
— Вза’мно! — пробулькал Станнис, снова вживаясь в роль подхмеленного забулдыги, а потом, добавил нормальным голосом: — Я пришел, чтобы тебя предупредить…
Помнящий отер запястьем губы. Бутылка, после секундного колебания, вернулась к владельцу.
— Ты мог сделать это утром. Без всякого цирка.
— Может да, может нет, — кузнец сложил руки на груди. — Скажи-ка мне лучше — в нескольких словах — что там с Белым?
Учитель немного подумал:
— Он чувствует угрозу.
— И у него есть на то причины?
— Нет. Я не сделал ничего, совершенно ничего, чтобы поставить под сомнение его статус. Меня власть не интересует.
— А не удивляет тебя, что он, хотя ты и подчинился, все еще пытается тебя убрать? — спросил Станнис, загадочно улыбаясь.
Кузнец был прав.
Это было странно. Очень странно.
— Я сегодня задумался над этим, — признался Помнящий, — Там, в зале аудиенций.
— Тебе не кажется, что он поставил на тебя ловушку?
— Верно.
— А ты на такое не рассчитывал, поскольку оно совершенно не в его духе.
— Верно.
— И если бы мы вовремя не отреагировали…
— … я был бы уже трупом, — признался Учитель, не сводя с соседа глаз.
«Значит, внезапное появление плакальщиков — тоже твое дело?»
— Я пытался тебя уберечь, — пояснил кузнец, заметив в глазах хозяина вопрос. — Тогда, в зале для аудиенций, и после, перед самим процессом. Я не случайно остался в кузнице Кому-то крайне необходимо тебя убрать.
— Демоны прошлого настигают человека в самый неудобный момент, — обронил Учитель.
— Ты и правда веришь, что кто-то желает отомстить тебе через почти двадцать лет за поступки, которых ты и сам уже не помнишь? — спросил Станнис.
— Ты бы удивился, расскажи я тебе, что я помню до сих пор.
— Хм.
— А кому другому может понадобиться меня убивать?
— А это, дружище, вопрос, на который я все еще ищу ответ… — кузнец собрался с мыслями, прежде чем заговорить снова, переходя, собственно, к главному. — Я проверил, как все было. Там, на поверхности. Ты не несешь ответственности за несчастный случай с Ловкачкой.
— Хочешь сказать, оба свидетеля врали? — удивился Учитель.
Он бы голову поставил на кон, что ножовщики говорили искренне, не утаивая ничего. Годы практики научили его отделять правду от лжи.
— Нет, они не врали, — Станнис отпил небольшой глоток водки, скривился, словно на этот раз она не пришлась ему по вкусу, а потом громко рыгнул и снова загоготал, словно обычный пьяница, одновременно указав на дыру в стене. Помнящий окинул взглядом пустой туннель, после чего выжидающе глянул на гостя.
— Не понимаю, — прошептал.
— Речь о перспективе. Белый и Ловкачка висели у них над головой. Парни были настолько испуганы нападением шарика, что не обращали внимания на несущественные, с их точки зрения, подробности. Ты бы тоже ошибся, лейся тебе на голову кровь и падай кишки… — кузнец содрогнулся, автоматически поднимая к губам бутылку. — Слушая их, я чувствовал неладное. А учитывая, что Белый вот уже несколько дней к чему-то готовился… — он вскинул руку, видя, что Помнящий открывает рот. — Не перебивай меня, пожалуйста. К этому мы тоже доберемся, но пока — сосредоточимся на причинах несчастного случая. Как ты наверняка знаешь, после каждой охоты мне приходится проверять, не слишком ли погнулись прутья арматуры и не затупились ли они. Согласно с правилами…
— Знаю, — прервал его Учитель. — В конце концов, я ведь сам их разрабатывал. Ты мог бы и к сути перейти.
— Ага, конечно. Коротко говоря, Ловкачка погибла не потому, что шарики теперь прыгают дальше, и не потому, что выехала за ограничитель. Убила ее гордыня и собственная глупость. По моему скромному мнению, ее веревка начала опускаться с того места, где лютовала уцелевшая тварь. Сделала это, не ожидая, пока сука-вожак отойдет. Этих пары метров хватило, чтобы… — он показал руками вероятное течение событий.
— Как это? — спросил Помнящий, протягивая руку к ополовиненной бутылке.
— Не пей так мн’го! — проревел Станнис, видя, что на этот раз хозяин приложился к горлышку всерьез. — Отда-ай!
— На, алкаш, только пасть закрой, а? — рявкнул и Учитель, дезориентированный этой внезапной вспышкой, и отдал водку владельцу.
— Оба ножовщика признались, что верхняя половина тела Ловкачки, после того как она была разорвана шариком, ударилась о стену, — напомнил кузнец, смерив взглядом уровень идеально прозрачной жидкости.
— Да, якобы на побелке остались брызги.
— Верно. Когда я осмотрел место происшествия, то проверил, на какой высоте должна была находиться девушка, чтобы труп ее мог ударить в то место. Этот эксперимент дал мне полную уверенность, что она успела опуститься вниз как минимум на несколько метров, прежде чем тварь до нее добралась.
— Вот сука… — выругался Помнящий, — Да, в этом есть смысл. Если бы…
— Если бы Ловкачка оставалась на месте до конца охоты, как ты ее учил, шарик никак не смог бы причинить ей вред, даже если бы он прыгнул, — подвел итог Станнис и снова глотнул из бутылки, да так, что аж булькнуло.
Скромные остатки алкоголя перешли в руки учителя.
— Это все меняет, — шепнул распереживавшийся Помнящий, осушив бутылку до дна — с молчаливого согласия приятеля, — Утром я потребую нового созыва справедливых…
