Андрей Посняков - Удар судьбы
Лешка задумался — интересно, почему никто не ловит сбежавшего пленника? Ленятся? Или просто нет времени? Скорее — второе. Парню вдруг жутко захотелось есть, а пить — еще больше, однако выбраться на дорогу он все же побаивался — мало ли что — поэтому, для начала осмотрелся и, заметив позади, в нескольких шагах, высокое раскидистое дерево, недолго думая, забрался на него, силясь получше рассмотреть окружающую местность. Ничего особенно нового юноша не увидел — все та же бескрайняя степь, пыльная желтовато-серая дорога, далекие горы. Впрочем, нет — за дорогой, поросшей небольшими кустами, угадывался обширный овраг — балка, — по дну которого вполне мог бы течь ручей.
Лешка еще раз осмотрелся — вроде бы никого нет — и, спрыгнув с дерева, со всех ног бросился к балке. Шуршала под ногами желтая, выжженная солнцем трава, взметнулась к небу серая дорожная пыль, затрещали кусты, с недовольным шумом выпорхнули какие-то птицы.
Парню повезло — ручей в овраге и в самом деле был! Узенький, коричневатый, но, кажется, чистый — Лешка бросился к нему, не раздумывая, упал на грудь, погрузив губы в прохладную воду, и принялся жадно пить. Боже, как хорошо-то! Напившись, юноша с большим удовольствием обмыл лицо, шею, плечи… Эх, искупаться бы, да жаль, глубины не хватает — даже не по колено — по щиколотку. Дно чистое, каменистое — ого! Тут и рыба имеется — юркие серебряные мальки! Раз есть мальки, значит — и что-то покрупнее имеется. Хорошо бы поймать — сложить из плоских камней запруду, заодно и искупаться можно будет… Искупаться — это, конечно, хорошо, спору нет. А вот насчет рыбы — что же с ней потом делать, как приготовить — спичек-то нет, костер не разведешь, да и не из чего — разве что из кустов? Н-да-а, задачка… Лешка в задумчивости уселся на камень. Убежать-то оказалось проще всего — а вот что теперь делать, как быть? Для начала хорошо бы определиться — где он. Однозначно, где-то на юге — уж больно солнце печет, да и степи кругом. Ну и горы вдали. Кавказ? Крым? Тогда и море должно где-то совсем рядом быть. Рядом… Это «рядом» может составлять километров двадцать, а то и все пятьдесят! Пойди, добреди, попробуй. Знать бы еще, в какую сторону идти. Да, еще ведь и время на дворе — тысяча четыреста тридцать девятый год] Господи, как же такое быть-то может? А может — и не может? Кто это, вообще, сказал? Какой-то подозрительный пацан — и что, ему теперь безоговорочно верить? Ну уж нет, надо еще подумать, разобраться. Итак, что имеем? Банду людокрадов — ну, это очевидно — плюс пленников, людей, надо признать, до крайности странных… как, впрочем, и бандиты. Кто они и откуда — вопрос пока оставим открытым. В общем, это то, что есть. Теперь то, чего нет. А много чего нет — ни асфальтированных шоссе, ни железной дороги, ни самолетов в небе, ни крупных городов, ни селений, ни… ни даже разбитых бутылок, пластиковых пакетов, пэтов — а уж этого-то добра повсюду должно быть в избытке, что-что, а мусорить мы умеем. И — нету! Странно. Но, с другой стороны, если за время пути не попадались на глаза ни дороги, ни населенные пункты — это еще не значит, что их нет. Ведь бандиты не дураки, чтобы вести похищенных по людным местам. Наоборот, выбрали побезлюднее, поглуше. А пешком, да на конях — потому что в этой глуши никаких проезжих дорог нет. Да, ловко все рассчитали — никакая милиция не поймает. Что ж, будем пока считать, что никакого чуда не произошло и он, Лешка, Алексей Сергеевич Смирнов, находится сейчас гм… где-нибудь на юге России. Или на Украине, в Молдавии… Да, где-то здесь. Тогда главное сейчас — выйти в людное место. К какой-нибудь деревне, железнодорожной станции или хотя бы к шоссе. Голоснуть — довезут докуда-нибудь, подбросят…
Ага, подбросят, как же! Лешка нагнулся к ручью и скривился — нечесаный, заросший, в грязных изодранных джинсах, босой. Какой водила возьмет такого? И с другой стороны, может, среди местных жителей, у бандюков свои люди имеются. То-то за беглецом никто не гнался — выйдет к деревне, тут его и схватят. Нет, похитрее надо действовать. Для начала — изменить, насколько возможно, внешность, чтоб как можно меньше походить на того в умат подозрительного типа, что отражался сейчас в ручье. Во-первых, постираться…
Лешка выбрался из оврага и внимательно осмотрелся. Никого — ни автомобилей, ни пешеходов, ни всадников. Убедившись в этом, юноша спустился к ручью, разделся и на сколько мог тщательно постирал джинсы, после чего еще раз вымылся сам. Разложив джинсы на камнях — сушиться, Лешка, за неимением расчески, пригладил волосы руками и, заглянув в ручей, улыбнулся — другое дело! Еще бы обувь… Да и джинсы рваненькие, особенно внизу. Ага! Дождавшись, когда джинсы высохнут, Лешка без особых усилий оторвал обе штанины — получились шорты. Теперь отыскать бы пляж…
Наверху, у края оврага, вдруг послышался какой-то шум. Лешка, едва успев натянуть шорты, бросился в росшие на склоне оврага кусты и затаился… так, на всякий случай. И, как оказалось, не зря! Сверху послышались быстро приближающиеся голоса и лошадиное ржание. Посыпались мелкие камешки, и к ручью спустились трое: двое парней примерно Лешкиного возраста и высокий худощавый мужчина с русой бородкой. Одеты все трое были примерно одинаково, чудно — в синие, заправленные в небольшие сапожки штаны, и белые вышитые рубахи, подпоясанные разноцветными поясами. Парни тащили с собой плетеные фляги, которые и принялись наполнять холодной ручьевой водой. Мужчина же лишь ополоснул лицо и теперь стоял, насвистывая, с самым довольным видом.
Лешка напрягся. А может, показаться? На бандюков вроде непохожи. Судя по одежке — хохлы или молдаване. Оба-на! У бородатого за поясом нож! Впрочем, даже не нож — кинжалище в украшенных блестящими камешками ножнах. А, это казаки, наверное.
Пока Лешка решался, парни набрали во фляги воду и с шутками потащили их наверх. Говорили, кстати, по-русски! Ну, точно — казаки.
— Здравствуйте, — натянув на лицо самую доброжелательную улыбку, Лешка выбрался из кустов.
— Здорово, коль не шутишь! — бородач, казалось, ничуть не удивился, лишь прищурил глаза, но это, верно, от солнца.
— Я из молодежного лагеря, — представился Лешка. — Вот, заплутал немного. Не подскажете, в какой стороне море или хотя бы шоссе?
— Море? — незнакомец вдруг улыбнулся. — А мы как раз туда и едем. — Пошли, довезем.
Довезем! Он сказал — довезем! Значит, у них есть машина, значит…
Обрадованный до глубины души, Лешка вслед за бородачом выбрался из оврага… М-да-а… Машины-то не было. Были лошади.
— Так ты русский, мил человек? — обернулся бородач.
— Русский. Меня Алексей зовут.
— А из каких мест будешь?
— Мценский.
— Ага, литовец, значит.
Господи, да что же это, Мценск — Литва, что ли?
— Я Федор, — усмехнулся незнакомец. — А то — Мишка с Терентием. — Он кивнул на парней. — Вот с Терентием на одной лошади и поедешь, только держись крепче.
— Спасибо.
— Тебе, Алексий, зачем к морю-то?
— Да… там… Там лагерь у нас, палаточный.
Федор ничего больше не сказал, лишь махнул рукой — поехали.
Лешка взгромоздился на лошадь со второй попытки, уселся, крепко обхватив руками Терентия. Тот натянул поводья и легонько стегнул лошадь плетью. Сначала ехали шагом, но потом перешли на рысь. И Лешкино сердце вдруг замерло от восторга — впечатление было такое, словно бы он летел на мотоцикле, на заднем сиденье, со скоростью километров сто пятьдесят — и здорово, и страшно, и от тебя ничего не зависит. И неудобно на лошади-то. Ну, да лучше уж плохо ехать, чем хорошо идти. И Федор этот, и парни, можно сказать, производили вполне приличное впечатление. Говорили по-русски — правда, мало — не отказались подвезти, не набрасывались, не хватали, не заламывали руки. Значит, не бандиты — точно.
Они выросли точно из-под земли — разноцветные шатры и палатки, вернее, крытые плотной тканью повозки. Вокруг расстилалась степь, рядом с повозками и шатрами паслись стреноженные кони, остро пахло навозом, какой-то похлебкой и только что выпеченным хлебом. Лешка почувствовал, как во рту загустела слюна.
Они спешились около высокого шатра. Суетившиеся вокруг повозок люди — в смешных сапогах и рубахах — не обратили на Лешку почти никакого внимания, лишь поклонились спешившемуся Федору.
— Накормите, — бросив поводья подбежавшему мальчишке, Федор кивнул на Лешку. — Поедет с нами в первой телеге. До моря.
— Э… Федор, — несмело позвал юноша. — А где же все-таки море?
— До моря день пути, — прищурился тот. — А ты думал — ближе?
— Да-а, — Лешка улыбнулся. — Далеко ж я зашел. А скажите…
— Не спрашивай пока ничего, — покачал головой Федор. — Лучше кушай — скоро в дорогу.
Один из сидевших рядом с небольшим костерком мужичков жестом подозвал Лешку и, когда парень подошел, протянул ему миску какого-то варева, похожего на жидкую овсяную кашу с мясом и пахучим маслом. Впрочем, варево оказалось вкусным. Лешка съел аж две миски — настолько оголодал, — после чего заулыбавшийся мужичок откуда-то притащил большую деревянную кружку:
