Дмитрий Никитин - РЯВанш!
Сузуки вновь бросил взгляд на море. Русская эскадра была уже совсем близко. Сердце японского адмирала неприятно заныло. Он узнавал четырехтрубный силуэт передового корабля. Всего несколько лет назад Сузуки командовал им. Учебный крейсер "Сойя". Бывший русский "Варяг", поднятый со дна бухты Чемульпо, а затем проданный русским обратно. Старый корабль, плавучий памятник прошлой войны. Русский флот возвращался туда, где его сокрушили пятнадцать лет назад. Возвращался как победитель.
На фоне разразившейся катастрофы Сузуки мало волновала его собственная судьба. Но постепенно мысли возвращались к его дальнейшей участи. Притворная сдача "Сетцу", "Касимы" и "Катори" в ожидании подхода 5-й эскадры обернулась настоящей капитуляцией. Теперь ничто не помешает русским вывезти с Такэсимы во Владивосток всех пленных. И, в первую очередь, самого Сузуки. Но он даст русским насладиться его двойным позором!
Кантаро Сузуки сбежал вниз по склону к берегу и уже через несколько минут забирался по трапу на "Сетцу". Он прошел по накренившейся палубе в свою каюту, достал из тайника револьвер, приложил к виску и спустил курок.
Довольно уже поздним утром контр-адмирал Старк вежливо постучался в каюту, предоставленную на флагманском броненосном крейсере "Россия" вице-адмиралу Бахиреву. Накануне тот перенес в корабельном лазарете операцию на сломанной в бою руке и нуждался в отдыхе. Бахирев, впрочем, уже встал и предложил гостю выпить с ним коньяка. Старк дипломатично отказался, заявив, что предпочитает по утрам чай. Бахирев попросил рассказать, что произошло за время, пока он спал мертвым сном.
Старк, прежде всего, порадовал новостями, полученными по дальней радиосвязи. Все мировые телеграфные агентства сообщили о прибытии в Шанхай русской эскадры адмирала Колчака в составе трех дредноутов, трех легких крейсеров и восьми эсминцев. Как передавали, сосредоточенный в устье Янцзы китайский флот, предполагая, что прибывшая мощная эскадра могла быть только японской, готов был уже самозатопиться на речном фарватере. Когда же выяснилось, что это союзники, адмирал Са Чжэньбин выразил готовность предоставить адмиралу Колчаку любую гавань Поднебесной империи.
- Надо же! - усмехнулся Бахирев. - Что, Александра Васильвевича, наверное, как победителя уже чествуют?
- Китайский император уже наградил его орденом Двойного дракона. Ждут соответствующей награды и от государя-императора. Петроградское телеграфное агентство объявило уже о полном уничтожении японского флота. Рейтер отдает должное военному гению Колчака, но называет, впрочем, его победу пирровой. По мнению англичан, наш и японский флот фактически уничтожили друг друга. Ну, а американцы, как всегда, острят: Русский флот, дескать, смертельно ранил своего тюремщика, но и сам истекает кровью. Но траур в Японии уже официально объявили.
- Как, кстати, этот японский адмирал? Как его, Сузуки... Умер?
- Нет, выжил. Пуля, как оказалось, вдоль черепа пошла. Я думаю, надо его японцам отдать с остальными их тяжелоранеными. А, вы не знаете... Санитарный транспорт японский пришел. "Мансё-мару"
- Это "Маньчжурия" что ли наша, из артурской эскадры? Вот наглецы! Вернуть бы назад, да нельзя, раз под флагом Красного Креста... Ну, что же, пусть тяжелых раненых своих забирают. Наших-то уже погрузили?
- Да, все кто с серьезными ранениями уже на "Свири". Японцев пленных грузим на "Томск". С разбитых кораблей часть разберем по крейсерам, часть возьмут "Байкал" и "Охотск".
- На "Петропавловске" надо часть команды оставить.
- Так точно! Каперанг Беренс, Михаил который, уже отобрал охотников.
- Как с "Измаилом"?
- Мастеровые с "Шилки" заканчивают неотложный ремонт. Пойдет во Владивосток своим ходом вместе с "Россией" и "Аскольдом". В случая чего, возьмем на буксир. На "Адмирале Лазареве" тоже вчерне повреждения исправили, вполне на одной турбине до Владивостока доберется. В общем, планирую завтра отправляться назад. Здесь, у Лианкура, пока не выясним, что с "Петропавловском" можно сделать, предлагаю оставить "Громобой" с "Варягом". Ну и "Шилку" для ремонта "Петропавловска" и трофеев.
- А если японцы появятся? У них еще из старых броненосцев "Сикисима" остался, "Фудзи", "Суво", который "Победа" бывший наш, да и старых броненосных крейсеров восемь штук. Против них "Громобою" с "Аскольдом" не выстоять...
- Во-первых, Михаил Коронатович, японцы теперь навряд ли куда сунутся. Перехватят их в море "Бородино", "Кинбурн" и "Наварин", и не останется у японцев последних капитальных кораблей. Ну, а, во-вторых, если всё же сунутся, против них будет три башни главного калибра "Петропавловска". Да еще, мастеровые с "Шилки" обещали несколько башен на "Сетцу" отремонтировать. Перетащим японский линкор так, чтобы он с нашим подходы на всех румбах перекрывал. Можно и береговые батареи устроить с легкими орудиями. С "Рюрика" тоже можно что-то снять.
- Так это у вас настоящая крепость получается!
- Да, я думаю, что нам надо, как советовал Сайрес Смит из жюльверновского "Таинственного острова", считать себя не потерпевшими крушение, а теми, кто прибыл осваивать остров. Пока над ним Андреевский флаг - это наша земля!
- Насколько я помню, говорил так не Сайрес Смит, а Пенкроф. Но идею вашу горячо поддерживаю. Будем отныне считать Лианкур передовой морской твердыней России!
- Хорошо было бы постоянно держать здесь авиаматку и базу подводных лодок. Ну и дивизион эсминцев. Вот еще бы островки были хоть чуть побольше...
- Ну, извините, Георгий Карлович, к чему пристал, к тому пристал, - захохотал Бахирев, одновременно морщась от боли в раненой руке. - Знал бы заранее, добирался бы до Дажелета. Большого гарнизона здесь не удержать, но для японцев и Лианкур может стать хорошей занозой.
В дверь каюты, постучавшись, протиснулся какой-то молодой лейтенант, впустив царивший снаружи тошнотворный горелый запах - японцы продолжали сжигать своих покойников. В дрожащих руках лейтенант сжимал листок бумаги. Козырнув с порога, он и растерянно оглядывался, очевидно, не зная, к какому из двух адмиралу обращаться...
- Ваше... Ваше превосходительство, радиограмма... Срочная!
- Георгий Карлович, посмотрите! - дипломатично уступил Бахирев младшему по званию.
Старк забрал у лейтенанта листок и стал разбирать написанные торопливым почерком строки, всё более по мере чтения сдвигая брови.
- Беда, Михаил Коронатович!
- Что случилось? Японцы кого потопили?
- Да нет, наши, чёрт бы их подрал... Адмирал Тимирев сообщает. Во Владивостоке революционеры мятеж подняли. И на наших линкорах, что к Владивостоку идут, беспорядки среди матросов. Вот уж беда, откуда не ждали!
- Вот что, Георгий Карлович, мне надо срочно во Владивосток. С матросами, извините, у меня получше выйдет разобраться!
Пятничный совет в резиденции приморского военного губернатора проходил в умиротворяющей спокойной обстановке. А ведь не далее как вчера тут всерьез обсуждали, как оборонять город от японского флота и десанта, если адмирал Колчак потерпит поражение. Вообще-то Владивосток объявляли сильнейшей в мире морской крепостью. Его защищали несокрушимые железобетонные укрепления с полуторасотней только крупнокалиберных орудий, гарнизон составляли более восьмидесяти тысяч штыков. На деле же кадровые гарнизонные части с началом войны перебросили на фронт, а спешно набранные запасные батальоны сейчас доделывали батареи и форты, строительство которых было заморожено в 1916 году. Так что при появлении крупных сил японцев Владивостоку было чего опасаться. К счастью, теперь были все основания говорить - прибытия вражеского флота и десанта Владивостоку можно было уже не бояться.
На совещании присутствовали военный губернатор Приморской области генерал-лейтенант Владимир Александрович Толмачев, командующий 5-м Сибирским армейским корпусом генерал-лейтенант Александр Федорович Турбин, командующий военным портом контр-адмирал Сергей Николаевич Тимирёв (одновременно - комендант крепости) и другие, меньшие чины. Все благодушно шутили, пока слово вдруг не попросил начальник владивостокской жандармской крепостной команды ротмистр Николай Васильевич Голявин.
- Ваше превосходительство! - жандарм так крутил головой, что было непонятно, к кому он конкретно обращается. - Положение наше отнюдь не так блестяще, как кажется. В ближайшие часы следует опасаться беспорядков или даже мятежа...
