Тропой мужества - Стрелков Владислав Валентинович
Вася еще раз внимательно осмотрелся, но никаких ориентиров не было. Тогда по воспоминаниям Резеды он восстановил примерный путь и определился с местоположением. Судя по карте, через пять километров будет деревня у реки и мост. Может, это и есть точка назначения? Поди теперь разберись.
Маргелов вздохнул и посмотрел, что еще имеется в планшете. Нашел две тетради, чему и обрадовался. Все бойцы при деле, колонна беженцев потихоньку начинает двигаться, так что имеется время для выполнения задуманного. Вася отправил пару бойцов к деревне, а сам, отойдя подальше от дороги, сел под куст и начал записывать карандашом направления немецких ударов, номера полков с именами командующих, включая штабистов, то есть все, что успел запомнить перед «выходом».
«А почему данные только на три дня? – удивленно подумал Резеда. – Не лучше бы сразу все сведения передать?»
«Во-первых, я не компьютер, – ответил Вася, – во-вторых, смысла передавать все я не вижу, если наши поверят этим сведениям, в чем я сомневаюсь, и отреагируют, то немцы могут изменить направления ударов. Тогда все сведения просто сочтут дэзой».
«Понятно… а что такое компьютер?»
«Это устройство такое, способное обрабатывать данные и производить вычисления, а также выполнять иные задачи. Например, целым заводом управлять…»
Резеда удивленно замолчал, а Вася, посмеиваясь, дописал сведения в тетрадь, затем внимательно перечитал.
«Чего-то не хватает…»
«Забыл чего?» – спросил Резеда.
«Нет, сведения я записал все. Думаю, подписи не хватает».
«В смысле? Какой подписи?»
«От кого эти разведданные. Мы ведь только частями можем информацию передавать. Да и не всегда будет так со временем везти. Надо что-нибудь этакое…»
«А, – понял Резеда, – тогда запиши так – Феникс. Это птица такая сказочная, символ воскрешения и бессмертия».
«Знаю – умирает в огне и восстает из пепла. – И Вася невольно поежился. – Но предложение отличное! Чай, не в институте учился, Ярослав Васильевич?»
«Не, только семилетку закончил».
Вася взглянул на дорогу. Похоже, колонна беженцев заканчивалась, уже видно отделение Самойлова, идущее последним. И остальные бойцы уже собрались у обочины, не хватало только тех, кто к деревне ушел.
«Ладно, – поднялся Маргелов, – пора выдвигаться. Ты это, когда я говорю, не очень-то активно думай, а то брякну чего еще невпопад».
«Ты и так меня вглубь задвинул, – буркнул Резеда, – собственным телом не владею. А еще боюсь с ума сойти».
«В смысле?»
«Где это видано, чтобы в нормальном человеке две личности обреталось? Таких сумасшедшими называют».
«Семилетку закончил, говоришь?»
«У меня родители медики. Отец психиатр, мама медсестра. А что со мной будет, когда ты обратно вернешься?»
«Не знаю». Чтобы не пугать сержанта, мысли о гибели тех, в кого они попадали, на всякий случай, Вася не допускал. Вдруг начнет паниковать и контроль над телом перехватит?
– Значит так, товарищи, – сказал Маргелов, после того как командиры отделений доложились о выполнении приказа, – выдвигаемся к деревне. При появлении вражеской авиации не паниковать. Рассредоточиться. Стрельбе по воздушным целям вас обучали. Так что бьем и сбиваем.
Сержанты заулыбались, косясь на «дегтярева», который держал Репин.
– Во время движения следить за обстановкой, обратить особое внимание на прилегающую местность.
– А что не так с местностью? – спросил отделенный Ремизов.
– В нашем тылу могут находиться немецкие диверсанты, – ответил Маргелов.
– Напасть на нас могут?
– И это тоже, – кивнул Вася, – а еще имеется информация, что немцы используют нашу командирскую форму, особенно форму НКВД. Надеюсь, понятно, для чего?
Сержанты кивнули.
– А как разобраться – кто диверсант, а кто настоящий командир?
Растолковывать приметы, особенно про нержавеющие скрепки, Вася пока не стал.
– Слишком они правильные, но с такими я сам разберусь, но все равно бдительности не терять. Приготовиться к выдвижению, отделенным построить личный состав, отделение Самойлова замыкающее.
Взвод начал движение по дороге. Через двести метров дорога повернула направо. Канава с левой стороны постепенно начала расширяться, превращаясь в неглубокий заросший ивняком овраг. У самой опушки за канавой небольшой бугорок, поросший кустарником, по которому Маргелов мазанул взглядом и… тихо чертыхнулся.
«Что?» – встрепенулся Резеда.
«Там кто-то есть».
«Немцы? Диверсанты?»
«Возможно».
Маргелов сблизился с Самойловым и тихо сказал:
– Сержант, посмотри на кусты слева, только осторожно, не особо приглядывайся.
– Что там? – зевая, спросил Самойлов.
– Есть кто-то. Следит за дорогой. Есть у тебя в отделении наиболее подготовленные бойцы?
– Имеются, – кивнул сержант. – Красноармейцы Песцов и Жалейко. Оба отличники боевой и политической…
– Главное, чтобы они по лесу ходить умели.
– Оба охотники.
– Отлично. Сейчас после поворота нас кусты прикроют, я с бойцами в лес, проверить, что за фрукт там сидит, а ты оповести остальных и прикроешь меня.
– Может, тыловой дозор предупредить? Они в трехстах метрах за нами идут.
– Не надо, будут на себя внимание отвлекать.
Как только их скрыли кусты, Маргелов пробежал ложбину, поднялся по откосу и начал осторожно пробираться к примеченным кустам, немного забирая в глубину леса. Бойцы шли за ним след в след и особо не шумели. Когда до кустов на бугре осталось метров пятьдесят, Вася сказал Песцову шепотом:
– Обойди справа, но к кустам не лезь, жди сигнала.
Боец кивнул и растворился в лесу.
– Жалейко, ты со мной. Не отставай.
– Не отстану, товарищ сержант.
Выглянув из-за сосны, Вася сразу увидел человека в черных штанах и серой рубашке. Он пристально вглядывался сквозь кусты, а рядом стоял пулемет. «Максим» был хорошо замаскирован, то-то с дороги его не углядел, но как раз маскировка и выдала, слишком неестественно ветки торчали.
Обернувшись к бойцу, Маргелов показал знаками, что видит одного. Тот кивнул и выставил винтовку. Прицелился. По времени Песцов тоже должен быть на месте. Кивнув бойцу, Вася начал осторожно подкрадываться. Когда осталось совсем немного, прыгнул. Человек даже повернуться не успел. Вася вырубил его ударом в затылок. Из кустов, держа на прицеле тело, появились Жалейко и Песцов.
– Лихо ты его, командир!
– Сейчас посмотрим, что за фрукт, – сказал Вася, переворачивая «диверсанта».
– Эге! – удивился Песцов.
Вася задумчиво потер щетину. Перед ним лежал старик. Лет за шестьдесят – отметил про себя Маргелов.
«И это диверсант? – удивился Резеда. – Староват немчура».
«С чего ты взял, что это немец?»
«Ну так пулемет…»
«А если подумать?» – раздраженно ответил Вася.
– Жалейко, – сказал он бойцу, – беги за Самойловым. Пусть сюда подойдет и пару бойцов прихватит.
– Есть! – И боец быстро убежал к дороге, второй проводил его глазами, пришлось одернуть:
– Песцов, не отвлекайся.
Боец кивнул, перехватил винтовку удобнее и шагнул чуть назад, чтобы не мешать осмотру и контролировать лежащего.
Вася быстро обыскал старика. В кармане штанов нашелся кисет с табаком и спички, пока в сторону. В пиджаке, который постелил под себя пожилой диверсант, обнаружился револьвер системы Нагана, а во втором кармане десяток патронов к нему. Больше ничего не нашлось.
Хотя намерения этого старика были уже ясны, но Маргелов все-таки дернул деда за бороду, мало ли приклеена…
После чего Вася внимательно осмотрел револьвер.
– Императорский Тульский оружейный завод, тысяча девятьсот пятый год, – прочитал Маргелов на левой щечке.
– Ну так, – хмыкнул Песцов.
Вася покосился на бойца. Выражение лица у него было такое, словно перед ним настоящего немецкого диверсанта обыскивают и, если тот даже чуть шевельнется, то тут же пристрелит.
Вздохнув, Маргелов принялся за осмотр пулемета. «Максим» тоже был в «возрасте», и если не старше нагана, то где-то рядом, хотя состояние удовлетворительное. Пулемет был заряжен холщовой лентой, что тоже указывало на возраст. Резеда тут же подсказал, что матерчатые ленты до сих пор используют, а пулемету лет тридцать, не больше, так как кожух ствола без ребер, и отверстие для залива воды узко. На поздних модификациях горловина делалась шире.
