Тропой мужества - Стрелков Владислав Валентинович
– Э-э-э, стой! – возмутился Сергей. – Почему ты первый?
– Потому что десантура всегда впереди!
– Это разведка всегда первая.
– Вы еще подеритесь! – засмеялся Паша. – Просто бросим жребий и без обид…
Яркая спираль закручивалась, превращаясь в яркую трубу, по которой быстро несло маленькую частичку вселенной, бессмертную субстанцию или попросту – душу. Мгновение и спираль выстрелила мыслящим сгустком через черную воронку. И вместо необычной легкости, навалилась жуткая тяжесть, как кувалдой вбив сознание в чужое тело.
Первое, что ощутил Маргелов, это падение. Рот наполнился чем-то сухим и противным.
– От же! – воскликнул кто-то. – Сомлел, что ли, сержант?
Васю подхватили под руки и помогли подняться. Маргелов мелко заморгал – пыль попала не только в рот.
– Что тут произошло?
– Сержант наш упал, тащ командир, – ответил кто-то из помощников.
Вновь сержант, подумал Маргелов и увидел перед собой военного с двумя кубиками в петлицах. Лейтенант оказался ему по подбородок. Или командир маленький, или он теперь большого роста.
– Упал, тащ лейтенант, – доложил Вася командиру. – В глазах помутнело, наверно, тепловой удар был. Жарко.
Лейтенант смерил Маргелова пренебрежительным взглядом.
– Приведите себя в порядок, сержант, – неприязненно сказал он и направился по дороге.
– Вот ведь… – тихо выругались справа, – сам-то весь в пыли…
– Он прав, – буркнул Вася и принялся отряхиваться, не забывая часто сплевывать.
Надо же так брякнуться с открытым ртом, всю пыль с дороги собрал. Наверно, хозяин тела в момент состыковки сознаний смачно зевал, а сила, с которой Маргелова внедрило в сержанта, повергла того в состояние грогги – почти никаких мыслей. Но некоторую информацию Вася получил. Звали его, то есть того, в кого попал Маргелов – Ярослав Васильевич с душисто-слезоточивой фамилией – Резеда. Родом из Мурманска. Служит с сорокового года. На хорошем счету. Отличник боевой и политической. Вот только со взводным отношения прохладные. Да и плевать на отношения. Разбираться в причинах неприязни Вася не собирался. Но плевать уже было нечем.
– Держи. – И ему сунули флягу.
Маргелов сполоснул рот теплой водой. Стало легче.
– Спасибо, – поблагодарил он бойца.
– Ничто, тащ сержант. Мы с понятием.
Понятливый боец с фамилией Репин забрал флягу, поправил винтовку на плече и зашагал по дороге. Маргелов тоже поправил мосинку и двинул следом, на ходу осматриваясь. Начал с себя. Рост, судя по всему, действительно высокий. Тело худое, но мускулистое. Ладони широкие и в мозолях. В общем – не хлюпик, что радует. Лицо… на ощупь не осмотришь, но это дело поправимое, потом в зеркало лишь глянуть – какова его физиономия. И главное, теперь Вася на первых ролях, то есть сам управляет телом, а не так как в случае с танкистом.
И тут из глубин сознания начало подниматься удивление, похоже, хозяин в себя пришел. Чтоб не отвлекаться и обеспечить дополнительный ступор сержанту Резеде, Вася сразу вывалил информацию про будущее, а сам принялся изучать окружающую обстановку.
Прямая дорога. Грунтовая, широкая. Три десятка бойцов шагают вслед за двумя телегами с гражданскими, а далее идет народ, очевидно беженцы. И позади тоже. Правда, пыль стоит столбом, не разглядеть – есть ли еще войска. Единственное, что он понял – судя по солнцу, все направляются почему-то на восток. Может, дорога так повернула? Беженцы-то понятно, от немцев уходят, но они почему идут от фронта? Или его подразделение направляется на новый рубеж? Или отступают? А число, кстати, сегодня какое? Хм, опять 27 июня 1941 года.
– Во-о-озду-ух! – истерично заорал лейтенант.
Из-за деревьев выскочила хищная тень. «Мессер» резко довернул и прошелся вдоль дороги, щедро поливая из пулеметов. Люди завопили и начали разбегаться.
Вася прыгнул к обочине и вовремя – грунтовку вместе с находящимися на ней людьми вспороло очередью. Маргелов упал и сразу увидел часть ствола пулемета. «Дегтярев» лежал рядом с убитым бойцом сошками вверх.
Вася вернулся назад, подхватил ручник и невольно выматерился – «дегтярь» не РПК, прицельно стрелять не получится, хват неудобен, чтобы бить по воздушным целям.
Самолет успел сделать горку, развернуться и вновь зайти в атаку вдоль грунтовки. От фюзеляжа отделилась капля. Бомба рванула между двумя телегами. По ушам резануло криками раненых. А «мессер» начал расстреливать разбегающихся людей.
– Вот сука! – выругались сзади. – Видит же, что по гражданским бьет!
Скрипнув зубами, Вася направил ручник на самолет и вдавил спуск. И… ничего!
«Не заряжен?» – растерянно подумал Маргелов.
«Сильнее ложе сожми, лопух!» – рявкнул Резеда.
Вася сжал правую кисть, и сразу лязг с грохотом очереди заглушил все звуки. Пулемет затрясся, сбивая прицел.
Фонтаны разрывов приближались, они прошлись по телеге, разрезали несколько тел убитых…
– А-а-а! – заорал Маргелов, стараясь попасть в хищный силуэт.
Пулеметы на «мессере» вдруг замолчали, и «дегтярев» щелкнул вхолостую. Истребитель пронесся. Осталось только выматериться вслед «мессеру», что Вася и сделал. И тут «мессер» завалился на крыло, затем самолет повело вправо и вниз, он задел крылом макушки сосен, рухнул в лес и взорвался.
– Сбил! – заорали за спиной. – Товарищ сержант «мессера» сбил!
А Маргелов остолбенел. От удивления. Как так? Он был абсолютно уверен, что как ни старался, но его очередь прошла мимо. И дыма за самолетом не было. В пилота попал? Нет, он и фюзеляж вряд ли задел. Что-что, а с «дегтяря» по воздушным целям стрелять толку нет. И все-таки…
Вася посмотрел на пулемет, повертел в руках. Да, это не РПК. С «дегтяря» только с упора стрелять, иначе не то что в цель, даже в область прицеливания не попадешь. И этот чертов автоматический предохранитель!
«Ты… это… извини, что я так тебя, – повинился Резеда, – я бы сам, но рукой никак не смог двинуть…»
«Ничего, – мысленно усмехнулся Вася, – командиры на меня и круче словесно загибали».
Маргелов осмотрелся. Немец успел дел натворить. Кстати, а почему он был один? «Мессера» вроде парами летали. Где второй? Сбит или был подбит и ушел, а этот, увидев колонну беженцев, решил порезвиться?
Порезвился, называется, сволочь! Ведь прекрасно видел, что по гражданским бьет.
А погибших было много. Тут глаза зацепились за тело в форме.
– Товарищ, сержант, лейтенанта убило! – выдохнул подбежавший боец Репин. Но Маргелов и так уже понял – кто это лежит. Летеху было жалко – мальчишка совсем.
Память Резеды подсказала, что прохладные отношения начались после танцев. Из-за девушки, которая отшила лейтенанта и предпочла танцевать с Резедой, а тот обиделся на своего заместителя.
«Так ты замок?»
«Кто?» – не понял Резеда.
«Зам командира взвода», – пояснил Вася. И сразу рявкнул:
– Отделенные ко мне!
Подбежали четыре сержанта. Доложили о прибытии, но только один сержант Самойлов дополнил доклад тем, что у него в отделении потерь нет.
Маргелов от этого нахмурился, впрочем, не только он. Резеда тоже, но поучать некогда, надо действовать. Не ровен час, опять авианалет случится или немцы нагонят.
– Сержант Самойлов, твоя задача – пройтись вдоль дороги на запад и помочь гражданским. Пусть забирают тела, грузят на телеги и уходят к реке. Даю тебе двадцать минут на все. Затем идешь в тыловом охранении.
– Есть! – козырнул Самойлов.
– Остальным проверить личный состав и выделить людей для помощи беженцам. Через двадцать минут доложить.
Ответив «Есть!», сержанты убыли выполнять приказ, а Маргелов направился к телу лейтенанта, забрав Репина в помощь.
Лейтенант лежал на обочине. Вася осторожно снял планшет. В нем нашлась карта, но никаких отметок на ней не было.
«Куда же он вел взвод?»
«Не знаю, – отозвался Резеда. – Приказ он нам не озвучил».
– М-да-а-а… – протянул Маргелов. – И что теперь?
