Борис Гринштейн - ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ
Поболтав как друзья, Григорий и Якоб сели беседовать как компаньоны. Договорились быстро: "Ларк" переходил к компании за свою цену, а товары, выменянные в Кантоне на пановские меха отправятся в С.-Петербург вместе с компанейскими.
На судах и на берегу закипела работа. Шелихов заставлял всех вокруг крутиться с удвоенной скоростью. Сам он поспевал везде - наблюдал за перегрузкой товаров, проверял сохранность мехов, готовил суда к новому вояжу, торговался с камчатскими купцами, продавая им излишки хлеба, привезенного "Моргенштерном". Рынок благоприятствовал. Хлеба на Камчатке, как всегда, не хватало, а цены на меха упали из-за кяхтинских неурядиц. У одного только Панова скопилось мехов на 100 000 рублей. Большая же часть хлеба должна была отправиться на "Трёх Святителях" и "Св. Симеоне" на Кадьяк.
Якоб тоже работал за двоих, но всё же успевал осмотреть окрестности Авачинской губы. "Страна вокруг залива скалистая и гористая, но, кроме горных вершин, она вся покрыта лесом, преимущественно березовым, и лес этот идет и на постройки, и на топливо. Селение, или острог Св. Петра и Св. Павла стоит на узкой песчаной косе, которая образует гавань и отделяет ее от залива Авача, и в эту гавань ведет узкий проход между скалами. Селение состоит из пяти или шести русских бревенчатых домов и примерно пятнадцати балаганов и трех или четырех юрт. Балаганы имеют форму конуса на широком основании и поддерживаются столбами высотой около четырех ярдов. В них поднимаются по лестницам из толстых брусьев, в которых врезаны ступеньки. Юрты частично углублены в землю и покрыты землей. Раньше в них входили сверху, но с тех пор, как здесь поселились русские, в юртах сбоку делаются двери. В этом селении юрты совсем заброшены, и камчадалы живут в балаганах. Перед балаганами устроены помосты, на которых сушат много рыбы для собак, а под балаганами висит и сушится рыба для собственного употребления.
В селении масса собак, и везде (в частности, и в самих домах) сильно воняет рыбой. В верхнем конце гавани Петра и Павла находится барак для солдат и склад, и это самые большие здешние здания. В селении около сорока солдат и шестьдесят матросов со стоящего здесь шлюпа. Русские женятся на камчадалках, и многие из русских живут в балаганах. Большинство русских - подряженные люди, и им платят по тринадцать рублей в год. Эти люди в летнее время питаются икряным хлебом и рыбой, в их рацион входят ягоды. Большинство из них - казаки. Многие одеты в собачьи шкуры подобно камчадалам. Цены на продовольствие очень высокие: корова стоит 100 руб, а пуд муки от 8 до 10 рублей".
Он также, наняв ламутов с оленями, вместе с Тертием, съездил в таинственную Долину Тысячи Дымов. Восторженные описания этого природного феномена заняли три листа очередного письма.
В первых числах августа галиоты вышли в море. На "Трёх Святителях" в качестве пассажира обретался Тертий Борноволоков. Он отправлялся исследовать новые земли, чтобы затмить славу Стеллера*(10). Кроме того в этом плавании он сопровождал особый груз, заказанный Шелиховым: тщательно оберегаемые от всех невзгод кругосветного плавания: пять мешков семенной картошки.
Через две недели и "Моргенштерн" со "Св. Павлом" (так стал называться бывший "Ларк"), снялись с якоря. Экипажи судов перемешали: капитан Питерс стал помощником капитана "Моргенштерн" а "Св. Павлом" командовал бывший старпом ван-Зейдер. По договору экипаж бывшего"Ларк" доходит до Макао, где матросы, в основном индийцы, смогут наняться на попутное судно, а капитан Питерс отправиться бесплатным пассажиром в С.-Петербург на встречу со своими деньгами.*(11) Кроме экипажей на судах следовали: сам Григорий Шелихов с Натальей Алексеевной, его племянник Сидор и 15 детей-аманатов с Кадьяка. Этих мальчиков Шелихов намеревался определить на обучение в Иркутске. Хотя их обучение обещало стоить не дешево, купец дальновидно полагал что это окупится и принесет пользу Компании.
Все пассажиры сошли на берег в Охотске, преодолев прибойную волну на шлюпках. Эта операция была проведена дабы избежать встречи с начальником охотского порта Иваном Гавриловичем Кохом. Этот Кох был всем известен как страшный мздоимец, а такая слава в ко всему привыкшей Сибири, говорила о многом. О себе, любимом, он говаривал так - "На небе Бох, а в Охотске - Кох". На этот раз обломилось, однако. Прискакав на берег для встречи груза мехов, Кох был встречен широкими улыбками и радостными заявлениями об отсутствии товара. "Моргенштерн" и "Св. Павел", тем временем, показав безутешному Коху корму, двинулись в Макао.
А, Шелиховы, отдохнув три дня от океанского перехода, двинулись в Иркутск, куда и добрались 1-го ноября 1786 г. Перецеловав дочерей, Наталья Алексеевна тут же взялась за хозяйство и обустройство алеутских детей, а Григорий Иванович, проверив счета своего иркутского приказчика Маслова, сел писать пространное и обстоятельное доношение иркутскому и колыванскому генерал-губернатору Ивану Васильевичу Якоби. Целью его было заявление приоритета компании и достижения права монопольной экплуатации американских земель. Кроме того, Шелихов стремился поставить компанию под формальное руководство иркутского генерал-губернаторства "дабы ниоткуда, а паче от правительств устроенных в Охотской области и в Камчатке не последовало помешательств". Настаивал на отправке двух священников и диакона, обязуясь содержать их за свой счёт. Просил так же послать в Америку мастеровых и военных до 100 человек ну и денег, конечно.
Якоби не отказал Шелихову в протекции и во всеподданнейшем рапорте от 30-го января 1787 г. высказался в пользу предоставления компании монопольных привилегий. Сей рапорт дошёл до С.Петербурга в конце мая, почти одновременно с прибытием в столицу самого Шелихова.
В поддержку купцов высказалась и Комиссия коммерции в докладе представленном императрице и подписанным сенатором А.Р.Воронцовым и членами совета Г.Х.Минихом и П.А. Соймоновым, одобрительно высказался и совет при Высочайшем дворе и Франсиско де Миранда, ставший при императрице негласным советником по Испанской Америке.
Ознакомившись с докладами государыня изволила пожаловать Г.И.Шелихова и И.Л.Голикова почетными шпагами, золотыми медалями и именными грамотами, но в остальном отказала. Мотивировался отказ войной с Турцией, но в личном архиве императрицы сохранились записи из которых становится очевидно что Екатерина II не доверяла купцам и паче того, всерьёз опасалась повторения в русском варианте событий аналогичных войне САСШ за независимость .
Неудачи не обескуражили компаньонов потому что 4-го сентября 1787 г. "Моргенштерн" вернулся в Кронштадт с полным грузом. Оценили товар и прикинули доходы. Получалось что прибыли на вложенный капитал превышали 100%. Правда, без учета кредита, но при том, что лишь половина груза причиталась компании, вторая принадлежала лично Шелихову и Якобу. Дело, которое начиналось как обычный промышленный вояж, стало явно попахивать миллионами. Стоило лишь ежегодно пустить хотя бы одно судно в такой же кругосветный рейс.
Кроме того, необходимость постоянной связи с Америкой исходила из письма Якоба, которое капитан Бурман передал в правление компании (а второе в контору Майеров). Якоб сообщал о высоких ценах на меха в Макао и ещё более высоких в Кантоне. Но предупреждал что этот праздник может очень скоро закончиться. "Здешние купцы и капитаны судов в порту очень интересуются откуда привезён товар. Ну а после того, как французы стали сбывать меха выменянные у индейцев (одних морских бобров более 600), город буквально залихорадило. Ныне по крайней мере 2 английских капитана собирались весной отправиться выменивать меха на куски железа. Если они вернутся с прибылью, а так скорей всего и будет, через год-два уже десятки судов под разными флагами будут курсировать вдоль берегов северо-западной Америки. Это чревато жесткой конкуренцией при скупке мехов и падением цен в Кантоне… Ради защиты своих интересов мы должны максимально ускорить приведение этих берегов в российское подданство". А для того, по утверждению Якоба требовалось срочно построить цепь крепостей вдоль побережья и завести небольшой, мобильный флот. Именно этими соображениями, а не взыгравшемся колумбовым комплексом Якоб ван Майер объяснял свое желание остаться на Тихом океане.
Его размах заставил купцов призадуматься, но ещё раз прикинув предстоящие доходы, они пришли к выводу, что если уж погнал коня вскачь, то надо держаться в седле. В этом году снаряжать судно было уже поздно. Огибать мыс Горн надо в январе-феврале, а идти вокруг Африки в эту пору означает пересекать Индийский океан против муссона. Якоб писал, что рейс "Моргенштерна" оказался оптимальным - выходить из Кронштадта следует в августе- сентябре; в январе- феврале обогнуть мыс Горн; прибыть на Камчатку или на Кадьяк в июне- июле; в ноябре-декабре быть в Макао, чтобы в январе-феврале поймать восточный муссон и к осени вернуться в Кронштадт.
