Иван Петров - И.В.С.
Пока не знаю…
В Москве началось восстание. Судя по всему, была установка на одновременное выступление в обеих столицах. Пока идут вялые перестрелки, Бубнов и сам ничего не знает, не у Ленина же спрашивать.
До полудня, уворачиваясь от Ильича, пытался собрать хоть какую-то информацию о международном делах, о положении на фронте. Ничего же не помню! Как же, увернешься, тут съезд на носу идет, а ни черта не готово. Народ заждался обещанного. Мир давай! Землю давай! Так что, опять меня тайно припахали. Клянчил "мир", но кинули на "землю", готовить болванку в общих чертах. Ведь гады дважды меня находили и гнали к Ильичу, дважды уходил коридорами. А на третий раз — амба! ЦКой пригрозил. Я не понимаю, что он до революции делал? Можно же было все приготовить, а не так, на коленке. Троцкий же есть, в конце концов, я же национальностями должен заниматься, их самоопределением, хрен бы им! Дали мне примерный наказ-сводку, составленную по обращениям на Первом Всероссийском съезде крестьянских депутатов и засадили в угол.
Велика Россия, но здесь людей всегда так зажмут, что и присесть потом в поле негде. Специфика местной власти. И каждая революция начинается с раздачи — берите сколько хотите. Только в девяностые госфонд раздавали, а сейчас накопленное, свое. Кровушка будет.
Три часа мучился, потом переписал из наказа целиком раздел "О земле" и украсил свое произведение революционными словесными завитушками. Так, по крайней мере на бумаге, народ получит то, что хотел, а Ленин отстанет. Не умею.
Окна в белый снег одеты, словно в белые манжеты… Последний раз был на улице черной промозглой осенью. Дождик шел. А сейчас зима за окном. Снега сантиметров пять выпало, подоконник холодный. Какие-то девочки, лет десяти, маленькие, чистенькие, бегают под окнами в парке Смольного, радуются началу зимы, с ними воспитательница, совсем еще молоденькая, а чинно так уговаривает. Самой бы еще в снежки играть. Господи, они-то как здесь? Где живут, кто их кормит? Наверно, воспитанницы младших классов, которых не смогли забрать родители из других городов, слишком быстро все произошло. Надо людей выделить им в охрану. И питание, чтобы молоко…
Этот день в нашем кабинете был посвящен мечтам о будущем пролетарском рае на земле, каждый потенциальный приближенный, так сказать, "соратник", старался себя показать вождям с лучшей стороны, высказывая свой восторг и фантазируя напропалую. Оригинальность приветствовалась, настроение тому способствовало. Долго обсуждался вопрос о деньгах, (в дореволюционной жизни их всем всегда не хватало). Наибольшую популярность имела мысль, что денег не будет. (Вообще-то — да, и нехрен свистеть!). Совсем отменим к ядреной фене! И все будем брать бесплатно. Буржуазный элемент угнетения обездоленных — наверно, для этого и изобрели. У них их куры не клюют, а нам на водку не хватает! Ленин это культурно назвал гнетом капитала и помечтал, что к двадцатым годам с деньгами покончим повсеместно. Угадавшие намеченную вождем тенденцию радостно улыбались.
Следующими были мечты о построении нового мира и сроках этого построения. По срокам все сошлись, что очень быстро, — кто же может быть против? а о форме нового мира смогли только мечтательно улыбаться, подмигивать друг другу, блаженно закатывая глаза. Но, очевидно было, что то, что грезится всем — очень хорошо. Прямо рай! Не передать! Минут двадцать так блаженствовали, кайфовали, затем открыли глаза и продолжили. Обсудили переход на бесклассовое общество. Куда буржуи денутся — всем понятно, что говорить. Перевоспитаются или вымрут. Рабочие и крестьяне? Сольются… (Вымрут!!! Блин! Достали, счас спою!).
А государство отомрет за ненадобностью. Все будут управлять всеми, по очереди (очереди будут, эт верно), та же пресловутая кухарка научится. Потом все придут к выводу, что никто никем не управляет. (Это точно!) И все — государство помрет (в м-муках!) Дальнейшие рассуждения пропустил, борясь с собой за спокойную твердокаменность в выражении лица. Молотов меня удивил. Вчера узнал, что этого молодого человека зовут Скрябин. Ну и ладно, не слыхал, но запомню. А сегодня с утра, в разговоре, Молотовым назвали. Блин! Тот самый! Умнейший ведь человек, реальный соратник, надо присмотреться. Так вот, Молотов пел на равных, мечтал. Хорошо, что от невоспитанного меня, дитяти гор, никто не ждал красивых словосочетаний и, вообще, — мнением не интересовался. Я бы так, как Молотов, не смог. Какая воля у человека!!!
Потом пошли мечтать про социализм. А как же государство? И деньги отменили! Без них социализм не получится, сразу коммунизм выходит. Не суть. Решили, что социализм тоже очень скоро. Ильич сказал, что он к нам в окно глядит.
Такая развернулась, можно сказать, партийная дискуссия.
Вобщем, убили время до вечера, поработали и отдохнули.
Теперь вот не люблю пролетариат. Послевкусие. Надеюсь, пройдет.
В девять вечера открылось второе заключительное заседание съезда. Главные декреты — "мир" и "земля| — зачитывал Ленин. К "миру" я готовился, чувствовал что-то такое. Подляну, короче. Брестский мир не на пустом месте был и кино я когда-то смотрел. Но такое!!! Предлагается всем воюющим странам немедленно заключить перемирие на три месяца и начать переговоры о мире, на основе всеобщего отказа от аннексий и контрибуций. Миротворец! от горшка три вершка, решил завершить первую мировую, мол хватит, навоевался. Главная задача войны выполнена, я пришел к власти. Приказываю прекратить и разойтись, кто чего у обиженных завоевал — вернуть немедля. Другого такого декрета и не придумать. Сунулись бы какие-то турки или полудохлые греки ко мне с таким декретом, я бы им глаз на жопу натянул. Лучше бы индусы, как раз бы в тему легло. Форма безграмотная, наглая, ультимативная, хотя — тут же себе противоречит, мол согласны и по другому. А вообще — пролетарская белиберда, издевательство над здравым смыслом. Какая может быть реакция у других государств? Что с наглых мятежников взять? И читать не стоит, принять к сведению — похоже, армии у них теперь нет. Приходи и бери страну голыми руками.
Вот она, кухарка, дорвавшаяся до управления государством. Или, все-таки, шпион? Да нет же, нет — просто дурак, уверенный в мировой революции. Плевать, полыхнет мировой пожар — все нашим будет. Идиот! не везде же найдутся предатели национальных интересов, это у нас тебя на трон вознесли, в других бы странах вздернули. И что за несчастная страна такая! В девяностых эти кухарки каких-то ОСВ наподписывали, уже не помню, шахты ракетные демонтировали, лодки разрезали, флот на металлолом продали, союзников кинули. Тоже дружить со всем миром решили, ждали их там. Одна рука.
После такого "мира" на "землю" махнул рукой, уже не слушал. Чего там может быть? Автор безнадежен. Сидел, потому что ноги в коленях подгибались. Так и просидел, пока утверждали правительство в известном составе и избирали ВЦИК, куда я тоже вошел. Председателем ВЦИК утвердили Каменева, хоть что-то у меня получилось, надеюсь. За Каменевым должок — не забыть получить. К шести утра съезд закончил работу. А я уже знал, что Керенский с казаками 3-го конного корпуса Краснова идет на Петроград.
Может, это и было началом гражданской войны? Я никогда не думал, кто и почему ее начал. Знал, что она была, знал о гигантских жертвах, но никогда и никто мне не говорил о точке отсчета. Я привык считать этой точкой дату начала революции, и больше не возвращался к этому. Никогда, до позавчерашнего дня. Сейчас я склонен считать, что декрет о земле дал первый толчок гражданской войне, а декрет о мире — интервенции.
— Эй, комиссар, выходи! Ничего не сделаем, поговорить хотим. Выходи, хуже будет!
Пуля опять выбила кирпичную крошку из стены в метре от меня. Чего говорить-то? И так ясно — пришибить хотят. Залез в крысиную нору, думал — сквозной проход, а здесь глухая ниша. Погулял по местам былой славы, вспомнил молодость. Точно же помню, что этими дворами с Большой Морской на Малую выходил. Давно, правда, тогда она еще Гоголя называлась. Кто же знал, что эта арка до революции была кирпичем заложена? Кто знал, кто знал! Турист!!! В револьвере пять патронов, они ЭТО знают. Один уже отдал, теперь хотят вышибить остальные. И усе.
А черт знает, кто это! Будем считать, что комитет, мне не все равно? И чего привязались? Это получается, они меня от завода пропасли. Да ну, ерунда, проще было без подходов, шлепнуть прямо на выходе, или — когда я из машины вылезал. А кому я еще мог понадобиться?
Я, не целясь, шмальнул в сторону смазанной тени, мелькнувшей в проеме выходящей во двор арки. Грохот ответных выстрелов в колодце такой, что в пору всему Питеру сбежаться — меня выручать. Ага, можно подумать, я не в курсе, что тут в колодцах как хочешь ори, на улице ничего не слышно. Разве что ангелы с неба слетят, туда весь звук уходит. Ангелов вызываем? Надо было в подъезд забегать, ломиться штурмом в квартиру, или на чердак, и по крышам уходить. Надо было! умный какой! чего ж не забежал?!
