Андрей Матвеенко - Сны Великого князя. Дилогия (СИ)
*Справочно:
В описании этого эпизода по сравнению с нашей историей практически ничего не меняется, ни примерные сроки создания ГМШ, ни его руководитель, за исключением лишь инициатора реформы — И.Ф.Лихачев вместо И.А.Шестакова.
Тем самым уже к 1884 году сложилась достаточно логичная система работы Морского ведомства как минимум в кораблестроительной части — ГМШ анализировал и выдавал рекомендации по постройке, насколько это позволяли возможности его пока еще не слишком большого по составу ученого отдела, МТК проектировал, а ККиС строил. А генерал-адмирал, по достоинству оценив умение Лихачева принимать стратегически верные решения, в последующем всячески поддерживал передовые инициативы председателя МТК, да и в деятельность Ивана Федоровича на его посту без крайней на то нужды старался не вмешиваться.
Однако находились и те, кто жаловался Александру III на реформы, проводимые в возглавляемом Константином Николаевичем ведомстве (одни — будучи обделены постами, на кои они метили, другие — выражая недовольство ростом числа возлагавшихся на них обязанностей). Но царь закрывал на эти жалобы глаза — лишь бы его дядя, как и было условлено, не лез в политику. А он и не лез. Он вместе со своими сподвижниками просто строил для России флот.
И флот продолжал строиться.
Воззрения Н.М.Чихачева, ратовавшего за первоочередное развитие морских сил на Балтике, разделяемые во многом и самим великим князем и поддержанные И.Ф.Лихачевым, стали причиной тому, что в свете непростой обстановки на Дальнем Востоке приоритет в получении новых броненосцев был отдан Балтийскому флоту.
На облик этих кораблей в значительной мере повлиял как единственный имеющийся отечественный прототип — «Петр Великий», так и сведения о конструкции новейших на тот момент английских броненосцев типа «Адмирал», демонстрировавших решительный отход флота «владычицы морей» от прежней ориентации на таранную тактику. В определенной мере к конечному виду проекта приложил руку и сам Константин Николаевич, памятующий по своим видениям броненосные корабли грядущего в подавляющей своей массе с двумя двухорудийными установками главного калибра и многочисленной средней артиллерией. Потому рассматривавшиеся на ранних стадиях проекта различные варианты восходящих в своей идеологии ко временам битвы при Лиссе «броненосных таранов с сильным носовым огнем» и прочей экзотики понимания у главного флотского начальника не нашли.
В свете уже выявившейся на практике неприятной тенденции к постоянному и значительному (по сравнению с цифрами, на которые ориентировались при подготовке 20-летней программы) удорожанию постройки кораблей при росте их технического совершенства российским проектировщикам пришлось ограничивать размеры и стоимость будущих броненосцев. Но, даже несмотря на это, превзойти английских «учителей» удалось практически по всем статьям. Так, первые российские броненосцы, в отличие от «адмиралов», получили и еще один броневой пояс, расположенный выше главного, защищающего ватерлинию, и бронированный каземат для 152-мм орудий (кстати, уже новой, 35-калиберной модели). Правда, за рост бронирования в высоту пришлось заплатить неполным (но все же достаточно приличных размеров — почти две трети длины корпуса) поясом по ватерлинии и применением для защиты главного калибра не башен, а барбетных установок с легкими куполообразными броневыми прикрытиями.* Однако и в таком виде русский проект наделал много шума в британском Адмиралтействе, вызвав копирование многих его элементов в следующей серии британских броненосцев, относящихся к типу «Трафальгар». В самой же России он, считаясь в целом достаточно удачным, послужил основой для проектов трех последующих серий отечественных броненосцев.
*Справочно:
Мог ли реально такой проект родиться в головах отечественных военных и конструкторов того времени? Полагаю, что мог.
Так, в нашей истории, к примеру, вариант бронирования с неполным поясом по ватерлинии и вторым поясом (нижним казематом) был даже первоначально утвержден МТК при подготовке проекта «Екатерины II» 20 декабря 1882 года. А строившийся в то же время «Император Александр II» хотя верхнего пояса и не имел, зато получил какое-то подобие защиты шестидюймовых (и частично 47-миллиметровых) пушек в виде утолщенного до двух дюймов борта в районе их портов. Аналогичного рода защита шестидюймовок, хотя и чуть меньшей толщины (37 мм), дополненная также 11-мм переборками между орудиями, имелась и на броненосном крейсере «Адмирал Нахимов», заложенном в 1883 году.
Вопрос об уменьшении количества орудий главного калибра на «Екатерине II» с шести до четырех (причем с размещением их в башнях) рассматривался в МТК с августа по декабрь 1883 года по указанию И.А.Шестакова. Тогда он не был положительно решен лишь из-за недостаточной испытанности за рубежом предложенных башенных установок французской фирмы «Форж э Шантье».
Здесь же презюмируется возможность достижения И.Ф.Лихачевым и его подчиненными симбиоза всех этих идей в рамках одного проекта (тем более, что таковой симбиоз произошел, хотя и чуть позже, и в нашей истории — в проекте черноморского броненосца «Двенадцать Апостолов»).
Закладка первых двух кораблей серии («Чесма» и «Синоп») состоялась соответственно в январе и феврале 1884 года в больших деревянных эллингах Нового адмиралтейства и Балтийского завода. Еще два броненосца («Гангут» и «Наварин») начали строить на верфи Акционерного общества Франко-русских заводов на Галерном островке в июле и августе 1885 года — в эллингах, освободившихся после спуска на воду «Витязя» и «Рынды».
Интересно, что один из эллингов на Галерном островке — деревянный фрегатский — еще до строительства первых бронепалубных крейсеров решено было расширить и удлинить для обеспечения возможности постройки на нем броненосцев. Однако стремление флотского руководства переложить обязанность проведения соответствующих работ на арендатора привело к их выполнению по минимально достаточному принципу, что и стало причиной прихода эллинга в негодность уже после спуска на воду «Наварина». В итоге на месте данного эллинга, уже за счет казны, с июля 1888 года начали сооружать новый каменный эллинг, завершив его постройку в январе 1891 года.
В противовес этой ситуации проводившаяся в Новом адмиралтействе перед строительством «Чесмы» перестройка большого деревянного стапеля в крытый деревянный эллинг позволила без особых проблем эксплуатировать его в течение семнадцати лет. Еще на два года дольше просуществовал большой деревянный эллинг Балтийского завода, введенный в действие в декабре 1883 года.
Но у Нового адмиралтейства была другая беда — самые длительные из всех петербургских предприятий сроки строительства. Не стала здесь исключением и постройка «Чесмы», завершившаяся лишь в ноябре 1890 года, продлившись, таким образом, почти семь лет. Впрочем, на это повлияло еще и столкновение «Чесмы» 28 августа 1890 года со шведским пароходом «Олаф», на исправление последствий которого — броненосцу изрядно помяло небронированный борт в районе кормы, также был поврежден и потребовал замены один минный аппарат — ушло около двух месяцев*. «Синоп», «Гангут» и «Наварин» после всех доработок были окончательно приняты флотом соответственно в июне 1889, июне и октябре 1891 года.
*Справочно:
Аналогичное происшествие имело место и в нашей истории в указанную дату с броненосцем «Император Александр II», но он тогда отделался легче — и повреждения устранили уже к 9 сентября.
«Чесма» оказалась еще и самой тихоходной из кораблей серии, хотя все они на испытаниях превысили проектные 15,5 узла — реально было получено от 15,68 до 16,29.* Среди ключевых новшеств проекта стоило отметить впервые в русском флоте примененные для артиллерии главного калибра станки с откатом по оси орудия (установки были спроектированы и изготовлены Металлическим заводом). Основными недостатками этих броненосцев, устраненными уже в последующих проектах, считались малое количество пушек среднего калибра и меньшая, чем у зарубежных аналогов, максимальная толщина брони — плата за общую площадь бронирования. Зато умеренные размеры и осадка новых кораблей (их даже в официальной переписке порой именовали малыми эскадренными броненосцами) неплохо согласовывались с их предназначением для мелководной Балтики. Впрочем, и на них не обошлось без строительной перегрузки — до 400–600 тонн на корабль.
*Техническая информация:
«Чесма», «Синоп», «Гангут», «Наварин» («замещают» «реальноисторические» «Император Александр II», «Император Николай I», «Двенадцать Апостолов», «Наварин»): постройка — 1884–1885/1889-1891 годы, Россия, Балтийский флот, малый эскадренный броненосец, 2 вала, 2 трубы, 9250/9625 т, 102,26/105,61/19,89/8,2 м, 8500 л.с., 16,0 уз, 750/1125 т угля, 3000 миль на 10 узлах, броня компаунд, пояс по ВЛ (66,45х2,29 м) — 356 мм (с середины начинает утоньшаться к нижней кромке до 178 мм), траверзы пояса по ВЛ — 356 мм, верхний пояс (40,89х2,13 м) — 152 мм, траверзы верхнего пояса — 152 мм (угловые, примыкают к нижним кольцам барбетов ГК), палуба — 51 мм (плоская поверх пояса по ВЛ)/76 мм (карапасная в носу и корме вне пояса по ВЛ)+25 мм (крыша каземата 152-мм орудий), каземат 152-мм орудий — 152 мм (бок и траверзы)/25 мм (разделительные полупереборки между орудиями в каземате), барбеты ГК — 305 мм, защитные прикрытия барбетов ГК (полусферические) — 76 мм, боевая рубка — 229 мм (бок)/57 мм (крыша), 2х2-305х30, 6-152х35, 12–47 (пятиств.), 8-37 (пятиств.), 2-63,5-мм десантные, 4-381-мм т.а. (надводные, 8 торпед), 40 мин заграждения.
