Владимир Чистяков - Попадают по-разному
Вполне вероятно, приличная часть разборок в церковной среде инспирирована как раз Динами. Подкинули удачно какое-нибудь "Откровение" повешенного ещё при Кэрдин святого, где важные для этой среды вопросы толкуются совсем не так, как нынешние жрецы поучают – и пошло-поехало. У попов сейчас опять жаркий спор идёт об изменении состава "Книги". Счёт убитых уже на сотни пошёл.
Хотел бы я знать, не попали ли в последнюю версию их "Библии" сочинённые Великой Диной апокрифы. Только Дина II знает наверняка.
В общем, Змеи уже пару лет ловят очень мало проповедников. Линия не то, что бы непроницаема. Торговля вполне себе идёт, ходят караваны.
За линией и не подозревают, что уже несколько лет идущие ожесточенные споры о Символе веры, о допустимости или недопустимости изображений бога, о единстве или множестве сущностей на деле во многом старательно провоцируются Диной. В результате активно прореживается элита церковников, а заодно и поддерживающие их вожди. Стараниями Дины враг сам себя ослабляет.
Глава 25
Осень. Конец лета – осенние месяцы 279 г.
Просыпаюсь. Что со мной? Не считая того, что почти не спала четверо суток, участвовала в штурме города и пила на голодный желудок. Где я? Лежу на чём-то мягком. Открываю глаза. Огромная кровать под балдахином. У кого же эта такая здоровая быть может? Стены шелком обтянуты, всё что надо золотом украшено. Доспехи кто-то снял.
– Вы очнулись, госпожа?
Анид. Как она здесь оказалась, спрашивать глупо, ибо сама не помню, как сюда угодила.
– Вроде да. Где я? И как сюда попала?
Переходит на шёпот.
– Вы во дворце Храа… -переходит на обычный голос, – Ой, теперь это, наверное Великой Дины дворец. Это спальня самого Всея Мира. Была.
– Я-то как сюда попала, да и ты заодно?
– Вам на площади плохо стало. Вы упали. Великая Госпожа послала за мной. "Единственная трезвая девка, говорящая по-грэдски, в окрестностях, про кого помню!" Вас сюда жених и солдаты вместе со мной отнесли.
Что!!! Жених!!! Какого!!!
Вскакиваю в полный рост, в глазах темнеет, но успеваю заметить лежащие на столике возле кровати пистолеты.
Анид оказывается рядом. Помогает сесть. Массирует виски. На самом деле становится легче.
– Хватит. Попить принеси.
Обежав кровать приносит глиняную бутыль. Чуть не заорала: "Мне воды надо!" Сдержалась. Вырвав бутыль, торопливо пью из горла. Чего я вчера наворотила? Никогда же такого не было.
Не было чего?
– Какой жених, Анид?
– У вас их несколько? Красивый такой. В доспехах почти, как у вас. Так волновался. Спрашивал, не ранили ли вас. Воины из вашей… Колонны? Правильно? Его господином Яграном звали. Ушёл только после того, как я вас раздела и сказала, что вы просто спите. Такой заботливый. И красивый. Повезло вам!
Так!!! Как выражается Динка подцепленной от Рэндэрда фразой.
Это писец! Полный!
Мало мне быть дочерью Линка. Теперь ещё придётся стать невестой Яграна. Солдатики уж разнесут, можно не сомневаться. И кто первый о свадьбе спросит? Тем более, браки между двоюродными разрешены… Что я несу!
Сама-то Анид не догадалась, кто Ягран такой. Старый разговор с Динкой забылся, а имя довольно распространённое.
– Вы так сидеть и будете?
– Хочешь город грабить пойти?
– Не знаю. Как Госпожа решит. Нестроевым ведь тоже можно.
– Тут сидеть буду. И пить. За всё хорошее.
– Может, не стоит?
– Чего?
Говорит торопливо.
– Ваш жених обещал утром прийти. Проверить, как вы себя чувствуете. А сейчас день уже.
– Так не пришёл же.
– Почему? Пришёл. Давно уже.
Ма-а-а-ать!!!
– Где он?
– Сидит через два зала отсюда. Я не знала, как у вас заведено, и велела, как при прежних хозяевах было, в малом гостевом дожидаться. Сказала, что вы спите.
– А он что?
– Ничего. Ждать ушёл.
– И ничего не сказал?
– Нет.
– Ещё кто-нибудь заходил?
– Великая Госпожа совсем рано. Вас осматривала. Сказала только: "Как и следовало ожидать, переутомление". И велела вас не будить, кто бы ни приходил.
– Ладно. Долго ждать заставлять, свинство в любом случае. В таком виде я к нему не пойду. Помоги доспехи надеть.
– Все ваши вещи привезли. Я вон там сложила.
– Там всё равно парадного платья нет.
Думала, взять или не взять. Решила – лишнее. И ещё бы лучше было, реши я вчера с Динкой пойти!
Выгляжу-то я как? Ягран, как ни крути, принц. Ладно, хоть без материнской спеси. Для меня лучше, если бы эта спесь была – тогда бы его здесь не было.
Правда и я человек не из последних. Разбирать вещи, чтобы до зеркала добраться, неохота. Тем более, не очень помню, где лежит. С начала похода либо не до того было, либо чужими довольствовалась. Да уж, до казначея, через час после рукопашной умудряющейся выглядеть словно после императорского приёма, мне далеко.
Стоп, в сумке же зеркальце было.
– Анид, сумку куда дела?
Смотрю, как на чужую. Что там у меня? Походный письменный прибор с чертёжными принадлежностями в футляре. Пороховница. Мешочек с пулями. Ключ, шомпол и прочие принадлежности для ухода за оружием. Тетрадка в одну шестнадцатую листа. Брала, думая, если что в голову придёт, сразу записать. Угу. Так и не притронулась. Нож складной ещё. Вот и зеркальце в кармашке. И всё.
Пытаюсь разглядеть, насколько плохо выгляжу. Зеркальце честно говорит, бывало и лучше.
– Госпожа, тут большое зеркало есть. В соседнем зале.
Плохо выходит отучать так к себе обращаться. Три четверти – по-прежнему госпожа, Осень – остальное.
– Пошли.
Зачем ему зеркала такие от пола до потолка? Причём, нашей работы. Вроде, ничего женоподобного в Мече не было. Правда, я его голову в сосуде со спиртом не разглядывала. Динка говорила, у казначея другие сосуды есть, где половой орган Меча и его сердце лежит. Уточняла, орган очень большой. А вот сердце плохое, могло отказать в ближайшие несколько лет.
По-моему, она врёт, казначей картины собирает, а не отрубленные части тел врагов. Хотя, и на головы убитых посмотреть никогда не отказывалась. Интересно, что будет, если Яграна про сосуды прямо спросить?
Стою у зеркала. Анид рядом. Угу. Если кто тут и женоподобная – это я. Анид – красивая молоденькая девушка, пусть и в солдатской одежде. Даже глазки и губки накрашены.
Я же выгляжу, в лучшем случае, её старшей сестрой, причем сильно старшей, лет эдак на двадцать примерно. Что в десять раз больше настоящей разницы.
Рожа серая, волосы в пыли, глаза – и то серые, ладно хоть они всегда такими были. Да и остальное. Не про доспехи говорю. Когда с Госпожой на приёмах бывала, сравнивала себя с другими благородными девушками. Выводы: мы все, начиная от Динки, оставляя за скобками "Флагмана флота", банально крепче. Все словно из одних жил сплетены. Среди "змеек" ни одной полненькой, или излишне худой. Нет и изнеженно-воздушных, вроде Яграна сестрицы.
Все какие-то…. Угу. Женоподобные. За мужчину, правда, тоже не примешь никого.
– Вы боитесь не понравиться? Я могу макияж сделать, меня учили.
Анид. Чуть не треснула.
– Чем делать-то будешь?
– А я тут всё нашла. Он же тут иногда с женой спал. Вон там ей одеваться помогали.
На одном из зеркал крупно написано непечатное название полового органа. И где солдаты только краску нашли?
– Ладно. Пошли. Вчера порядком подпалила всего. От копоти стоит отмыться.
Больше для собственного успокоения говорю.
Вся косметика – у нас сделана. Как и почти вся остальная обстановка. За всё пришлось золотишком платить. На самом деле думали, люди производящие тонкие ткани, забыли с какой стороны беруться за мечи? Или, считали эти же ткани новые рабы для них будут делать бесплатно?
Сама-то косметикой пользуюсь мало, хотя и не запрещалось никогда. Когда с Госпожой бывала на приёмах, делали причёску как на благородную. Помню, говорили, хорошо, что волос много, всё что полагается, можно из них соорудить, и не надо накладные вешать. Динка добавляла, у некоторых, она покажет у кого, головы вообще бритые, а вместо причёски – парик. Впрочем, не показала.
Не особо обращала внимание, что Анид делает. Только поддакивала. Ну, не разбираюсь в этом. Ведь если не понравиться… Хотя, она ведь не знает, я ей ничего не сделаю. Боится до сих пор. А мне как-то не больно интересно, как их наказывали.
– Готово, госпожа.
Смотрюсь в зеркало. М-да, понятно становится, почему подаривший Мечу за неё столько в своё время заплатил. Её к казначею можно отправлять за лицом ухаживать и причёску делать, и грозная Кэретта будет довольна.
Над моими доспехами красуется головка, в которой я себя узнаю с немалым трудом. Просто принцесса погибшего Архипелага со старинной гравюры. Само воплощение нежности, изящества, доброты и ласки. Точнее, не вся принцесса, а только голова, приделанная к проверенным стрельбой латам
На всякий случай, машу рукой. Отражение делает тоже самое.
Анид, восприняв это по-своему, говорит торопливо.
