Константин Костинов - Сектант
Сергей бросился на ту сторону мастерской, осторожно выглянул в окно, в щель между досками.
Посреди двора в лунном свете лежало скорченное тело — минус четыре — двое полусогнутых фигур бежало к двери. Виктор Алексеевич молчал? Ранен? Убит?
Ухнул выстрел, второй, дверной проем сарая осветили вспышки. Заработала «артиллерия».
Одна из фигур сломалась и упала, завывая на землю. Второй отчаянным прыжком взлетел на крыльцо и дернул дверь. Скрылся внутри.
«Не закрыли!»
Сергей замер. В мастерскую проник враг, и, возможно, не один — почему молчит химик? — нужно быть осторожным. Не нарваться на пулю врага, и не подстрелить по ошибке друга.
Он бесшумно отпрянул от окна, успев заметить, что в ворота вбегают еще двое, сразу начавшие стрелять в сторону сарая. Ничего, Кирилл справится…
Шорох.
Сергей направил ствол револьвера в темноту.
А если это Виктор Алексеевич?
Вышинский осторожно прижался спиной к двери в свою комнату. Чуть приоткрыл дверь и почти полностью скрылся в комнате.
Шорох.
— Виктор Але…
Бах! Бах! Вспышки выстрелов разорвали темноту.
Сергей выстрелил с левой руки два раза, кажется, не попал. Два патрона в одном нагане и два — в другом. Негусто…
Сергей попятился в комнату и рукой нашарил на столе рукоять меча, оставленного здесь в качестве последнего шанса. Если патроны кончатся и начнется рукопашная — очень пригодится… В качестве способа красиво умереть, если у противника заряды останутся.
Он выглянул в коридор…
Бухнул обрез, раз, другой, третий. Как бы вторя ему, на задворках мастерской затрещал пистолет химика. Раздался отчаянный крик, быстро захлебнувшийся после очередного выстрела.
Сергей отвлекся на какое-то мгновенье, и тут на него прыгнула черная тень. Один наган отлетел в комнату, во второй Вышинский вцепился с отчаяньем обреченного, но проклятый противник ловко двинул ему поддых и вырвал оружие из рук.
— Ну что, сяктант… — прохрипела невидимая смерть.
Сергей ударился спиной о стол и больше почувствовал, чем увидел, как на него наводят ствол его собственного револьвера. Он схватился за рукоять и взмахнул мечом наискось.
Завывающий крик, что-то упало на пол, вопящий противник рухнул на колени. Сергей нанес еще один удар…
* * *— Убирайте оружие, — прохрипел Сергей, когда лихая троица собралась во дворе.
— И как же мы тогда объясним, из чего застрелены бандиты? Из рогатки?
— Вы ничего не будете объяснять. Потому что вы сейчас разойдетесь по домам. Я останусь и дождусь милиции…
— Нет, мы останемся здесь втроем. На пистолет у меня есть разрешение.
— А убийства?
Двор и сама мастерская напоминали бойню.
Один застреленный лежит посреди двора, второй — у крыльца. Еще два — у самых дверей сарая.
Кирилл не собирался добровольно запираться в ловушку. Еще вечером он выломал пару досок на задней стенке. Когда он увидел, что в его сторону бегут сразу двое — а обрез все же попадал в цель только случайно — он выпрыгнул в дырку, оббежал вокруг и успел подстрелить двоих бандитов от ворот.
Сергей, держа в одной руке револьвер, поднял керосиновую лампу и двинулся осматривать побоище на заднем дворе. На стене шевелилось пятно пены: один из бандитов, когда все отвлеклись перестрелкой, перелез через забор, разбил еще одну бутылку о стену и чиркал спичками, поджигая вторую, когда Виктор Алексеевич, почуявший неладное, выскочил из дверей и выстрелом разбил бутыль. Горящий бензин охватил тело неудачливого поджигателя, но второй выстрел прикончил его.
Виктор Алексеевич, затушивший второй пожар, до сих пор пахнущий горелым, перевернул носком ботинка тело бандита.
На Сергея, оскалив зубы, смотрел мертвый Мишка.
Еще один покойник лежал у забора, второй — на крыльце, перегораживая проход.
Сергей перешагнул его и двинулся дальше внутрь мастерской.
В дверном проеме его комнаты лежало тело. Второй приходивший с Мишкой, напарник болтливого Максима. Ненадолго пережил его. Отрубленная кисть, сжимающая наган, валялась рядом. Комната был залита кровью, сырой запах которой пропитал все. Сергея замутило.
— Восемь, — подытожил Кирилл.
— Девять, — уточнил химик, — Один упал за забором.
— Скоро приедет милиция, — бесстрастно уточнил Сергей. Он вытер наган и протянул его Кириллу:
— Спрячь в подвале. Не хочу, чтобы его конфисковали. Как-то привык я к нему.
— А как же вы объясните перестрелку?
Сергей наступил на отрубленную кисть и выдернул револьвер:
— Вот этим.
Его мутило. Сергей протянул лампу химику и вышел на крыльцо.
— Руки вверх! Бросай оружие!
Сергей уронил наган и медленно поднял руки. А вот и кавалерия, как всегда вовремя…
Яркий луч фонарика осветил ему лицо:
— Гражданин Вышинский? Вы арестованы.
* * *Сергей сидел на нарах и мрачно рассматривал стену перед собой. Оштукатуренная поверхность была покрыта множеством надписей. Из этой наскальной живописи можно было узнать множество крайне интересных вещей, например, что Колян невиновен, менты замели его по нахалке, Гриб — стукач, а также что Никола, Савва, Глухой, Зуб и иные многочисленные постояльцы этой гостиницы бывали здесь в различные дни за период с 1922 по 1925 года.
После ареста — ордер прокурора Сергею не показали, но требовать адвоката он не стал — Вышинского вместе с Виктором Алексеевичем и Кириллом запихнули в тесный кузов подъехавшего грузовичка и доставили сюда, где рассовали по разным камерам.
Потом ближе к утру Сергея вызвали на допрос, а может быть, это было и не допросом, в терминологии он не был силен. Усталый грузин в штатском костюме — на столе лежала фуражка ОГПУ — задал банальные вопросы — фамилия-имя-отчество, когда и с какой целью вы родились, адрес, происхождение, и тому подобные данные. Сергей, рассматривая допрашивающего, автоматически отвечал. Данные его «здешней» биографии слетали с языка сами собой.
Грузин не походил на типичный образ «кровавой гэбни». Черные зачесанные назад волосы, тонкие усики, загорелая кожа, утомленный взгляд красных ввалившихся глаз, впавшие щеки. Больше всего грузин походил не на чекиста, а на итальянского мафиози средней руки. Тем более что и одет он был не в кожанку, а в серый костюм.
После допроса-опроса Сергея отвели обратно в камеру. Небольшое помещение, оштукатуренные стены, дверь с глазком, обитая железом. Половину площади занимает невысокий деревянный помост. Нары. Над ним — небольшое полукруглое окошко, забранное толстой решеткой. Стихотворение «Сижу за решеткой в темнице сырой» больше не казалось забавным. В углу — закрытое крышкой деревянное ведро, та самая «параша», о которое Сергей до сих пор только слышал.
«Смотри, товарищ Вышинский, привыкай… Очень может быть тебе долго придется жить в подобных местах. Закон есть закон»
* * *В когда-то любимых Сергеем фэнтези-романах закон обычно либо не упоминался вовсе, и герои преспокойно воровали, убивали, дрались на дуэлях, после чего, не затрудняя себя даже уборкой тел, скакали дальше, либо же представителями закона были ленивые и туповатые стражники, которые только пили пиво в кабаках и брали взятки. Размер взятки, в зависимости от того, представлял писатель стоимость золота в средние века или нет, колебался от нескольких медных монет до десятка золотых.
В фэнтези все просто.
Наверное, когда Сергей придумывал свой план обороны мастерской он опирался именно на прочитанные романы. Или же на мнение о милиции начала двадцать первого века.
И что теперь?
Чувствуешь себя героем? А теперь подсчитай сколько законов ты нарушил, по скольким статьям Уголовного Кодекса тебя посадят?
Убийства двух и более лиц — раз.
Превышение пределов необходимой самообороны — два.
Хранение оружия — три.
Организация преступного сообщества — четыре.
В Российской Федерации всего вышеперечисленного хватило бы для того, чтобы сесть плотно и надолго. Лет так на десять.
Интересно, что ему грозит по здешнему законодательству?
И что в этой стране будет происходить в тридцать пятом году?
Залязгали замки, за дверью послышался неразборчивый разговор. Сергей поднял тусклый взгляд. Сейчас у него появится сосед. Хорошо бы, просто человек, не уголовник и не осведомитель… как там, «наседка»? Учи уголовный жаргон, на лесоповале пригодится…
Дверь открылась. В камеру, без сопровождения, вошел Витя.
* * *А чему удивляться? Если Витя пришел в камеру ночью, если его не ввели, а он именно что вошел, как человек имеющий право, значит…
Значит, не такой простой человек Витя. Значит, он имеет право. И не так просто он появился в чернильной мастерской одного недогадливого сектанта.
