Переезд (СИ) - Волков Тим

Озолс зло поиграл желваками, но чинить препятствия не осмелился.

— Что ж, коли так считаете — отпускайте. Медицина и бухгалтерия — ваша власть. Что же касается поджога… То с ним мы разберемся сами!

Они и разбирались. Лично Отто Янович и его поручные латыши. Слышно было как из подвала доносятся истошные женские крики… И с этим пока что было ничего не поделать! Разве что тактично сообщить Дзержинскому о «дискредитации светлого образа сотрудника ЧК».

— Иван Палыч… Спасибо вам! — выйдя на улицу, доктор уже собирался взять извозчика, как вдруг его нагнал коллега — заведующий военным госпиталем Арнаутский. — Спасибо вам большое! Если б не вы…

— Ну, что вы, Владимир Тимофеевич! Во всем разобраться — это мой долг. Нельзя же оставить город без медицины! Всего доброго вам. Работайте спокойно. А с аферистами… С аферистами мы разберемся!

Вот если б можно было так же поступить с арестованными девушками…

— Извозчик! Извозчик!

Эх… мимо! И вокруг, как назло, ни одной коляски! Придется идти к площади, там много… даже есть и такси.

Девушки… Интересно, как Озолсу удалось их так быстро найти и арестовать? В чужом-то городе. Ну да, дамы полусвета — можно через сутенеров, через содержательниц подпольных притонов — бандерш. Красников может поделиться информацией, да и чекисты — те же Михаил с Колей.

Да, отыскать можно, Зареченск — не Москва. Но, все же, не так быстро! Не через сутки же! А Озолс хвастался, мол арестовали уже на следующий день. Вопрос — как? Кто помог?

— Извозчик!

Господи, остановился… эх…

— Иван Павлович! Господин Петров!

Из-за угла выглянуло взволнованное девичье личико. Этакая вполне приятная дамочка лет двадцати пяти, в модном зеленом пальто и шляпке, а ля Глэдис Купер, популярная американская актриса…

Девушку это доктор где-то уже видел. Правда, давненько…

Черт побери!

Да это ж Лизанька Игозина — Егоза! Тайный агент Гробовского.

— Иван Павлович, помогите, — оглядываясь, прошептала Лиза. В больших карих глазах ее стоял страх.

— Они… они убьют меня. Как уже убили многих…

Глава 5

Лизанька «Егоза» дрожала от страха и просила помощи! Судя по ее виду, ситуация была более, чем серьезная, иначе б не обратилась бы.

— Садитесь! — махну рукой подъехавшему извозчику, доктор помог юной даме забраться в коляску.

Даже пошутил:

— Это, конечно, не мотоциклет. Не так быстро едет!

— Я помню…

Оглянувшись по сторонам, девушка натянуто улыбнулась:

— Тогда было тоже опасно… но, не так, как сейчас.

Хмыкнув, Иван Палыч велел извозчику поднять верх и, чуть подумав, велел везти на блошиный рынок. Тот самый, где когда-то обретался недоброй памяти «Букинист».

— На рынок? Зачем? — хлопнула длинными ресницами Лизанька.

— Узнаете, — шепотом отозвался доктор. — Пока же отвечайте быстро… и тихо. Кто еще был на гулянке с чекистами?

— Я не…

— Лиза! Не смотрите на меня такими честными глазками. Я им не верю! Поймите, я пытаюсь вам хоть чем-то помочь. Тем более, вы же сами просили. Не так?

Девушка сглотнула слюну.

— Тогда отвечайте!

— Маша «Цыганка», Андриана… и… и я, — выдавила из себя Егоза.

— Маша и Андриана, я так полагаю, уже схвачены? Как они вас нашли? Через сутенера?

— Да. Через него. Алексей Николаевич его знает…

— Хорошо. Как случился пожар? Сам собой?

Это был важный вопрос, на который нужно было получить более-менее вразумительный ответ. Если, конечно, эта испуганная девочка что-то видела, знала. А ведь должна была знать! Откровенных дурочек Гробовский у себя в агентах бы не держал.

— Не сам собой… В соседнем кабинете буржуйка… — негромко пояснила Лиза. Туда только Латыш заходил, больше никто. Нас, тем более, не пускали.

— Латыш? — Иван Палыч хмыкнул. — Так там так-то все латыши.

— Ну, этот их, главный… Отто.

— Ясно. Так что ты думаешь?

— Думаю, сам Латыш этот пожар и устроил, — уверенно бросила девчонка. — Больше некому. А уж зачем — Бог весть.

Цокали копыта. Проплывали дома и деревья. Стал накрапывать дождик. Доктор задумался: почему Егоза называет Озолса одним словом — Латыш. Почему других латышей никак не называет.

— Почему Латыш?

— Я слышала, так о нем говорил Азамат… Ой… Иван Палыч, Богом прошу, никому…

Девочка проболталась о своем сутенере. Что ж, бывает…

— Ну, конечно же, никому не скажу. Алексей Николаевич ведь и так его знает… нет? Как вы нашли меня?

— Случайно. Искала Алексея Николаевича, и вдруг увидела вас… там, в ЧеКа… Пожалуйста, не бросайте меня!

— Сказал же…

— Приехали, гражданин хороший! — осадив лошадь у рынка, обернулся извозчик.

— Жди, — сунув ему купюру, приказал Иван Палыч. — А ты, Лиза, оставайся здесь, в коляске. Тем более, все равно — дождь.

Припустивший было прозрачный апрельский дождик уже понемногу иссякал, нисколечко не помешав торговцам.

— Газеты! Покупайте газеты!

— «Вести», «Правда», «Зареченская Заря»!

— Совет народный комиссаров в Баку! Турки вошли в Карс!

— Покупайте газеты.

Подозвав мальчишку газетчика, Иван Палыч купил «Вести» и «Зарю», и стал пробираться дальше, туда, где торговали всякого рода одежкой:

— Пинжак, пинжак! Хороший, английский!

— Астролябия! Кому астролябию? Меняю на три фунта пшенки! На два фунта, так и быть…

До сих пор продает, однако!

— Милостивец! За фунт пшенки отдам! На перловку согласен.

— Спасибо, астролябия мне не нужна… — усмехнулся доктор. — Мне бы что-нибудь для девушки. Скажем, платок…

— Косыночка есть! Ситцевая, красная — последний писк!

— Последний писк, говоришь? Давай! Где бы еще телогреечку взять?

— А вон ту тетушку видишь?

К извозчику Иван Палыч вернулся с большим газетным свертком. Забравшись в коляску, весело подмигнул совсем загрустившей Лизаньке, и бросил извозчику — На вокзал! — лениво развалился на сиденье.

— Слушаюсь, гражданин барин! — схватив вожжи, потряс бородою возница. — Н-но!

Покатили, поехали, поднимая брызги из луж.

— На вокзал? Зачем на вокзал? — заморгав, Егоза недоуменно посмотрела на доктора.

— А помните, как у Вертинского, милая? — улыбнулся тот. — Затем, что вам надо туда, «где никто не спросит — кто вы»!

— Ой, знаю эту песенку!

— Прекрасно! А теперь слушайте очень внимательно, — Иван Палыч понизил голос. — На вокзале пойдете к кассам и купите билет до Москвы. Потом сразу в уборную. Там переоденетесь вот в это… — доктор протянул девушек сверток. — И сядете на любой поезд, идущий в сторону Зарного. Заплатите лично проводнику. Сойдете на станции, в Зарном отыщете больницу. И только там, в больнице, скажет, что вам нужен Гробовский!

— Господи! — Лизанька радостно дернулась. Так Алексей Николаевич там⁈

— Там. Расскажете ему все и будете делать все, что он скажет. Вся ясно?

— Да-да… Да!

— Деньги у вас есть?

— Немного. «Керенские»

— Вот вам еще советские… Удачи!

— И вам… Да храни вас Бог!

Выскочив из коляски у вокзала, девушка смещалась с толпой.

— В ЧеКа гони, любезный! — хмыкнув, велел кучеру Иван Палыч. — Да не переживай, заплачу! Бесплатно кататься не стану.

Доктор сделал все правильно, да и Гробовский на его месте поступил бы точно так же. Понятно, что барышень легкого поведения предоставил приезжим чекистам их сутенер Азамат, он же тех двух девчонок и выдал. И он же, с помощью своих людей, мог спокойно отыскать и схватить Лизу. Это только так кажется, что город большой — есть, где отсидеться. Ан нет! Когда все твои места известны, когда все подружки наперечет… Иди, попробуй, спрячься!

Хм… Озолс сам сжег документы? Зачем? Впрочем, Егоза спокойно могла и ошибиться… И еще интересно — известный в городе сутенер Азамат, несомненно, связанный с преступным миром, называл Озолса просто «Латыш». Почему? Что, латышей в городе мало? Да целый отряд приехал!