Диссидент. Том 1 (СИ) - "Kimiko"

— Так, пожалуйста, пойдем в мед кабинет, — склонилась надо мной девушка с пепельным хвостиком, в больших круглых очках. — Сам встанешь? Боюсь, я тебя не донесу.

— Да-да, — помню, как мне хотелось показать незнакомке, что я так же крут, как и остальные. — Куда идти?

Горе, конечно, закатил глаза, когда я почти бодренько хромал за девушкой. Ему-то приходилось меня по щекам бить, а тут прямо второе дыхание открылось. Но я тогда не задумывался об этом, входя в небольшое помещение, где лампочка была чуть поярче, а одну из стен занимали полочки с лекарствами. Меня усадили на кушетку, и девушка принялась осматривать мои раны.

— Что там? — спросил я, когда она отстранилась, зарываясь в полочки. — Буду жить?

— Да, сейчас промою раны и зашью, — она достала множество инструментов, но в лоток бросила только ножницы и изогнутую иглу. — Мне не в первый раз тебя лечить, что же за везение такое?

— А, так вот кто в тот раз перематывал мои ребра, — сказал я так, словно это не две недели назад было, а год. — Может я ранюсь ради этих встреч?

Девушка залилась краской, спешно отвернувшись. Да, в мое время на меня бы посмотрели как на идиота, а потом попросили уйти. Но она лишь убрала за ушко прядь волос и открыла пачку ваты, отправляя её в лоток.

— Меня зовут Нина, — представилась она, дезинфицируя иглу, а потом и проходясь ватным диском с ярким запахом спирта вокруг порезов. — Не так давно в Диссидентах, но ребята говорят, им со мной повезло. Мой папа был врачом в системе, я многому у него научилась.

— Почему «был»? — очень нагло спросил я, морщась от боли и пытаясь не смотреть на то, как Нина продевает нить в иглу. — И почему название такое странное? Диссиденты.

— Инакомыслящие, — улыбнулась медсестра, а именно так её прозвали за глаза. — Лис придумал. Очень в духе нашей группы. Мы, как и многие сейчас, отстаиваем взгляды, за которые по головке не гладят. Мы ведь буквально не согласны с официальной точкой зрения, да и с действующим политическим режимом. Диссидентами не становятся просто так, ведь мы готовы идти на риски, ставить на кон свою свободу и даже жизнь.

Мне понравился ответ, он звучал гордо. С того момента я, называя себя диссидентом, чувствовал горячее волнение в груди. И, конечно, я тогда просто не заметил, что Нина не дала четкого ответа на мой вопрос про отца, хотя, может, это было правильным решением. Много после я узнал, что он стал жертвой той самой системы, а сам спрятал Нину в Чреве.

— Зоя говорила, что у тебя что-то вроде потери памяти, — заговорила Нина и сделала первый стежок. Боли особой я не почувствовал, похоже, это был обезбол. — Считаешь, это амнезия от ударов?

— Не знаю, — что-то сочинять не хотелось — я слишком плохо разбирался в новом времени, чтобы придумать дельную ложь. — Но моя система не работает, так что может это связано.

Нина кивнула, сосредоточившись на шитье. Стежки она делала довольно аккуратные, видно, что далеко не в первый раз. Где-то на середине к нам заглянула Зоя, но, увидев, что работа кипит, она улыбнулась мне и скрылась. Нина же вскоре закончила, залепила меня пластырями и крепко перетянула бинтами. Заставила выпить пару таблеток, после чего, наконец, отпустила, но напоследок сказала, что мне лучше поесть и лечь отдыхать как можно скорее. Мол, организм сильно истощен, а у них нет капельниц и прочей аппаратуры, необходимый для моего полного восстановления.

Но меня захватывало происходящее, хотелось познакомиться с остальными и спросить Зою, как там её мама. Хотя сейчас пишу и… думаю, я боялся остаться наедине с осознанием всего происходящего. Для моего сознания это было очень тяжело — вроде и будущее, а вроде и не киберпанк. Ещё и система, и новая семья, и опасные мутанты. Так ещё и передохнуть почти не давали. Гоняли меня то твари, то системники, то бандиты.

Но случилось то, что я стал невольным свидетелем довольно противоречивой сцены, из-за чего взял принесенный Зоей ужин, перекусил — Лука даже чай мне сделал, — и завалился спать, думая уже вовсе не о своих трудностях. Дело в том, что когда я выполз из медицинского кабинета, где Нина проводила уборку, я услышал в одной из комнат голос сестры и Никифора, того блондина. Я хотел зайти и поблагодарить их обоих, но через щель увидел, как Ник прижимает сестру к себе за талию.

— Зой, можно, а? Пожалуйста. У меня уже нет сил терпеть! Я тебе, ты мне, м?

И пусть своим уставшим мозгом я не сразу понял, что от сестры хочет Никифор, но какое-то неприятное ощущение появилось просто мгновенно.

— Ладно, только быстро, — согласилась Зоя, и… Ник стащил с неё топ, вбирая в рот крупные соски. — Агх, — сестра отстранила голову парня, — это не быстро, Ник!

Тогда он развернул её, утыкая в небольшой стол. Спустил кожаные штаны Зои и свои спортивки, вставляя набухший член в неё. Только в тот момент, когда все вокруг заполнили чавканья, я вздрогнул, едва не упав. Второй раз за мое спасение сестра вот так отрабатывала, хотя она мне даже по факту родственницей не являлась! Я похромал оттуда прочь, чувствуя себя ещё хуже, чем было.

Уснуть долго не удавалось, тем более лежал я на старой тахте в прихожей. Потом пришла Нина и выдала мне таблетку снотворного, позволяя мне забыться и перестать думать о всей этой грязи.

Проснулся я ещё суток через двое. Меня разбудили громкие звуки, эхом отскакивающие от стен. Потом я узнал, что это вернулся Лис, живущий ближе всех к прихожей. Он колотил грушу, явно злой на что-то. Но тогда ещё я этого не знал, садясь и протирая глаза. Мимо пробежала Нина, спросила о моем самочувствии и пригласила принять душ у неё. Там меня уже ждали полотенце и новая одежда, так что утро было относительно добрым.

Так же Нина отвела меня в общую комнату, где меня уже ждали остальные. Я заметил восемь стульев, занятыми из которых были только четыре — Горе, Ник, Зоя и ещё один незнакомый мне парень. Нина плюхнулась около моей сестры, а мне отодвинул стул незнакомец, предлагая сесть рядом. Они определенно завтракали, потому что на столе стояла салатница и большое блюдо с яичницей. Странно, что не было никакого аромата еды, словно есть нам приходилось муляж. Хотя на вкус было очень даже вполне себе.

— Меня зовут Лис, — представился широкоплечий парень с убранными в низкий хвост рыжими волосами. — Я местный техник, если по простому. Хочу глянуть твою систему после завтрака. Ты как? За?

— Игнат, — я пожал его ладонь, кивнув, — конечно, за.

Потом мы обсуждали новости, из которых я узнал, что убитый Ником лысый вовсе не являлся главарем банды. Я-то боялся, что теперь нам всем не жить, но то, что он управлял бугаями, не значило, что он управляет и их бандитской группировкой. Никифор пообещал мне потом на досуге рассказать о этих подонках, потому что врага нужно знать в лицо. А то, что у меня были враги — к бабке не ходи.

Ещё Зоя рассказала, что та спасенная нами девочка в порядке, они уже даже виделись и та передавала мне слова благодарности. Я только скромно заметил, что все сделала Зоя, а ребята поддержали мой комментарий задорным смехом. Короче, приняли меня хорошо. Пусть Лука и был букой, он тоже усмехался, не оставаясь в стороне от компании. Никифор создавал впечатление сильного душой и телом человека, хотя я относился к нему с легким отвращением после увиденного на кануне. Я надеялся, что когда-нибудь это воспоминание исчезнет из моей головы, но, как видите, этого так и не случилось. Лис вообще мне понравился больше всех. Простой, с чувством юмора, но тоже не без тараканов. В этом времени, казалось, люди с тараканами — самые нормальные из всех. От того я стал иначе смотреть на милую скромную Нину, кажущуюся призраком из двухтысячных.

Зоя же была... душой этой компании. Она так смеялась и разбавляла обстановку, что я просто таял, стоило ей глянуть в мою сторону. Поверить не могу до сих пор, что настоящий Игнат бросил её наедине с проституцией. Пусть в новом времени это не было чем-то столь же зазорным, как в мои года, но все же я болел душой, что Зое приходилось продавать себя. Хотя, конечно, все были с ней очень милы, Никифор буквально умолял её о сексе, несмотря на то, что мог просто взять хрупкую девушку силой.