Константин Сизов - Гомер против Одиссея. Расследование великой мистификации
Кстати, какое-то неегипетское имя у менелаева фараона. А очень даже греческое – Протей (Προτευς). Буквально мы бы перевели как «раньше тебя» (προ τευς). Можно, конечно, перевести и как «древнейший». И даже сгоряча отождествить фараона с древним морским богом Протеем, известным своей изменчивостью (тот и без волшебной палочки во что хочешь превратиться мог). Но свое прозвище среди греков ушлый египетский правитель, скорее всего, получил не за древность, а за другие качества. Что-то вроде «наш пострел везде поспел!»
А как же на самом деле звали этого фараона, «спасшего» Елену от Париса? Попробуем это выяснить. С учетом «новейших» данных о возвращении Одиссея получаем год «бегства» Париса из Спарты – 1208 до новой эры. Даже с учетом различий в оценках археологов этот год в любом случае приходится на царствование Мернептаха. Таким образом, наш Протей – не кто иной, как предполагаемый фараон библейского «Исхода»!
Отец его Рамзес II Великий взошел на трон в 20 лет и правил Египтом больше 66 лет. Лет за 11—12 до смерти Рамзес стал постепенно передавать власть Мернептаху. Который, между прочим, был тринадцатым (!) сыном Рамзеса. Путь к власти часто бывает запутан, непригляден и даже противозаконен. Но обойти двенадцать ближе стоящих к трону претендентов! Это работа мастера! Кстати, такое постепенное «перетекание» власти ничего не напоминает? Как Тиндарей «передавал» власть над Лакедемоном Менелаю! Точнее Менелай отбирал власть у него. Что Мернептах, что Менелай, изначально имея крайне мало прав на престол, вынуждены были действовать медленно, осторожно и терпеливо. Встречались ли когда-нибудь братья Атриды с Мернептахом? Вполне возможно. По крайней мере, понимают они друг друга с полуслова. После убийства Атрея кормилица бежала с двумя его маленькими сыновьями. У Тиндарея они появляются уже взрослыми.
Теперь вспомним, как ловко Менелай с Одиссеем настроили все ахейское войско против троянцев. Они, как мы уже упоминали, сходили вдвоем в Трою на переговоры. Без ненужных свидетелей. Так что о том, ЧТО происходило на переговорах, в том числе и о попытке убить послов, мы (как и ахейские воины!) знаем исключительно со слов этой парочки. При этом они могли там с троянцами говорить о чем угодно. Хоть о том, что решили маленькой такой компанией («Ай, бросьте! Много ли народу на тысяче с небольшим кораблей?») отдохнуть в Египте, а сюда исключительно по пути заглянули. В любом случае греков ожидала версия об отказе троянцев отдавать Елену и сокровища. И к этому добавляется маленькая, но эмоционально насыщенная деталь: желание троянцев убить послов – еле спаслись! И – всё! Троянцы из разряда уважаемых противников переходят в разряд негодяев, для которых ни один закон не писан! И все последующие переговоры могут без страха проводиться в присутствии любых свидетелей по одному сценарию: любые слова троянцев объявляются ложью.
– Нет и никогда не было в Трое Елены Спартанской!
– Ложь. Мы ее в прошлый раз видели!
– В прошлый раз вы видели эту женщину. Но это не Елена, это рабыня!
– Верно! А где Елена?
– Да какая еще Елена?
– Не изворачивайтесь. Сами знаете, какая!
Ну, и дальше в том же духе…
А Парис… А что Парис? Как он мог что-то вернуть, если не было у него ни того, ни другого – ни Елены, ни сокровищ.
Одиссей с Менелаем ничем не рисковали. Они могли рассказывать что угодно! Троянцы возмущаются и отрицают? Врут подлые похитители!
Интересен еще такой эпизод троянской войны. После взятия Трои, Менелай, якобы в гневе, хотел проучить неверную супругу своим острым мечом, но… заново сраженный ее необычайной красотой, опустил оружие, вмиг снова полюбил без памяти [9. Андромаха. 625—631] и повез домой в Спарту… через Египет.
Ну, вот в такую внезапно вспыхнувшую любовь верится с трудом.
Во-первых, сколько лет было к тому времени Елене? Известно, что десять лет она прожила с Менелаем. Десять лет у греков ушло на сборы (подробнее об этих сборах на войну чуть позже). Еще десять – собственно осада Трои. Итого тридцать. Как ни крути, возраст за сорок уже. А для женщины античного мира, в отсутствие современных косметических изысков да в условиях палящего южного солнца, – возраст критический. Словом, непревзойденная красота за эти годы, скорее всего, изрядно поблекла. Так что в любовь с первого взгляда как-то не верится.
Другое дело спартанский царский трон. Ведь правителем Спарты Менелай пребывает только в качестве мужа Елены, а не по праву прямого наследования. То есть он всего лишь муж царицы, а не собственно «спартанский царь». И очень похоже, что без Елены гордые спартиаты не стали бы терпеть наглого чужака Менелая. Тогда внезапное восстановление нежных чувств вполне объяснимо. Однако возникает другой вопрос: как спартанские воины терпели Менелая без Елены десять лет под Троей. Это противоречие легко снимается, стоит лишь учесть разницу между законами мирного и военного времени, особенно ощутимую в поведении дисциплинированных, привыкших подчиняться приказу воинов. A la guerre comme a la guerre (на войне как на войне). К тому же они были уверены в том, что освобождают свою законную, но подло украденную троянцами царицу. Что их царица, Елена Спартанская, – рядом, за стенами Трои томится в плену.
Во-вторых, если Менелай действительно спрятал Елену в Египте, то не в его интересах было на тот момент убивать подставное лицо. Рано. Можно и убить, конечно, чтобы и вовсе спрятать концы в воду, но не в Трое на глазах у множества народа. Ведь тогда будет трудно объяснить появление настоящей Елены. Воскресла из мертвых? Наконец, как уже сказано выше, трудно предсказать, как поведут себя спартиаты в ответ на убийство женщины, которую они считают Еленой Спартанской. Даже с учетом законов военного времени. А вот в Египте, подальше от лишних глаз, вполне можно избавиться от нежелательного свидетеля аферы. По Еврипиду, кстати, «призрак» Елены возносится на небеса [9. Елена. 610—620]. Очень многозначительно.
Однако тогда, под Троей момент был действительно напряженный: на Менелая устремлены сотни горящих глаз, от него ждут эффектных, страстных поступков. Вот и разыграл Менелай «внезапно вернувшееся» чувство. И весьма вовремя уединился с «Еленой» в шатре, чтобы не разглядывали ее воины лишний раз.
Возможна и другая причина… Всегда полезно иметь запасной вариант, могла пригодиться и служанка.
Независимо от этого, Менелаю требовалось оказаться в Египте, чтобы там избавиться от одной из Елен, «решить проблему призрака». В ту или другую сторону. А по пути – и от большей части чрезмерно строптивого и мало пригодного для темных делишек спартанского войска. Война-то окончена!
Задумаемся! Бывалый моряк погибает от солнечного удара?! Единственный, кто мог бы сохранить ВСЕ КОРАБЛИ в страшную бурю! О приближении которой он сам же (а кто еще?) пришел сообщить Менелаю!
Наше предположение (подсказанное «египетским мифом» Геродота): что Менелай спрятал настоящую Елену и заодно спартанскую казну у своего «делового партнера» – фараона в Египте – отвечает на все вопросы.
«Своевременная» (и ни в коем случае не случайная) смерть опытного кормчего не просто дала прекрасный повод отстать от основного флота. Менелаю предстояло провернуть рискованный трюк: заменить «Елену» из Трои на Елену из Египта! И чем меньше народа будет этому свидетелями, тем Менелаю спать спокойней! Да и, вообще, не нравятся ему спартиаты – чем их меньше, тем лучше. Вот и направляются спартанские корабли один за другим во время ночной бури на одну и ту же скалу. «Сорок два… сорок семь… пятьдесят пять… Достаточно!» Вполне достаточно было Менелаю пяти кораблей с относительно надежными людьми.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
