Андрей Смирнов - Рыцарь
Я кашлянул. Изображая задумчивость, покачался на табуретке:
— И это все, что ты хочешь мне сказать?
— Сеньор, — пробормотала Рихо, пряча глаза, — скажите прежде, что вы хотите узнать…
Я вспомнил какую-то кинокомедию про Ленина, которую смотрел в своей прошлой жизни.
— Много ли тут наших? — спросил я заговорщиским голосом.
Старуха коротко глянула на меня и снова потупилась.
— Немного, — ответила она, — как это ни странно, сеньор, немного.
— Почему? — строго осведомился я.
— Не знаю, сеньор. Вроде бы и многие Его слуги прогнаны, и иноверцев спокойно терпят, и даже некоторые из нас открыто живут, а все равно наших почти что и нет… Понимаете, сеньор, — продолжила ведьма, беспокойно перебирая руками передник, — тут они больше о земных делах думают, чем о вещах незримых. Радуются жизни, как могут. Больше о любви земной помышляют, чем о Силе, Истине или Ненависти. А дворяне — с теми совсем беда: ничто их, кроме любви и чести своей рыцарской, не беспокоит. Кое-кто вроде б и наш — но больше на словах, чем на деле, сеньор! А большинство — ну чистые выдумщики! Выдумали себе какого-то невидимого Бога, который никаких свойств не имеет, и молятся ему. Я вот думаю: здорово было бы их с католиками перессорить. Так, чтоб друг друга за глотки взяли и не расцепились бы, пока б и те и другие не передохли. Тогда, полагаю, богатый урожай вы б могли собрать, сеньор.
…Я слушал и не понимал: за кого меня принимает эта ведьма? За главу какой-то секты, что ли? Сделав значительное лицо, я сказал:
— Я подумаю над этим. Буду держать связь, — добавил строго. — А ты смотри тут…
Поскольку через деревню проходила только одна дорога, а возвращаться в Эжль мы не собирались, то и вопроса, в какую сторону ехать, не возникло.
Итак, наши кони неторопливо трусили куда-то на запад. За кого меня приняла ведьма — это пусть останется на ее совести, а вот с Тибо и так следовало провести Серьезный Разговор.
— Расскажи-ка мне еще раз, Тибо, зачем мы поехали в эту страну.
Тибо искоса глянул на меня:
— Господин мой, вы захотели — мы и поехали.
— Это понятно. А вот почему я захотел сюда поехать?
Тибо поерзал в седле. Потом решил, что, видимо, дешевле будет сказать правду.
— Ну, значит… Жили мы в Марселе. Вы там все за баронессой де Винье ухаживали. Всяческие стихи ей сочиняли. Другого ее ухажера раз как-то сильно побили… До смерти. А тут как раз новая булла вышла. Ну вы и поехали.
— Какая булла? Про еретиков?
— Ну да.
— И где эти еретики живут?
— Да везде! Весь Лангедок ими кишмя кишит, как муравейник.
Чтобы хоть что-то понять, я попытался применить логику:
— А в Тулузе, значит, собирается христианская армия, чтобы идти воевать с этими еретиками?..
Тибо сделал большие глаза:
— Да нет, что вы!.. Тулуза — это и есть главный еретический город.
— И что, мы вдвоем с тобой собирались его штурмовать? — с сарказмом спросил я. Когда же наконец этот мерзавец признается, куда мы на самом деле ехали? Где должна была собраться христианская армия, собирающаяся штурмануть город Тулузу?
Но все оказалось гораздо веселее.
— Зачем же нам ее штурмовать? — удивился Тибо. — Тут уж и без нас не раз и не два пытались с графством Тулузским повоевать. Только без толку это все. Ну захватят пару замков на границе. Ну сожгут кого-нибудь. Остальные местные, конечно, сразу же истинными католиками оказываются. А как уйдет с той земли армия — снова священников сгоняют или же втихую ереси своей предаются. Или придет какой-нибудь местный сеньор — вроде графа Раймонда — и выгонит всех крестоносцев обратно.
Я молчал, чувствуя себя полным дураком.
— Слушай, Тибо, давай по порядку. С Лангедоком несколько раз воевали, так? В войне с обеих сторон участвовало довольно много людей, но никакой пользы это не принесло. Так?
— Так.
— Тогда зачем мы сейчас едем в Тулузу?
— Ересь искоренять.
— Вдвоем?
— Ах вот вы о чем толкуете… — сказал Тибо. — Так ведь вы ж иначе решили действовать. В самое сердце ересь поразить решили.
— И каким же, интересно знать, образом? Я что, собирался заделаться проповедником?
— Вовсе нет. Вы собирались вызвать графа Раймонда на поединок.
— Кого я собирался вызвать на поединок?
— Графа Раймонда. Ну, графа Тулузского. Главного лангедокского сеньора.
Нет слов.
— Ты что, хочешь сказать, я собирался заявиться в столицу его страны для того, чтобы вызвать его самого на дуэль?!
— Ну да, — ответил Тибо. — Вы когда еще в Марселе про эту буллу услышали, сказали: с корня надо начинать истреблять это непотребство. А кто главные еретики? Известно кто — Раймонд Тулузский, де Фуа и Роже Везьерский. Зря их, что ли, от Церкви отлучили? Они — сеньоры тутошние, значит, по их наущению вся эта ересь и распространяется. Об этом и в булле сказано было. Ну, вы и поехали, чтоб главного еретика на поединок вызвать и попранную честь Святой Церкви Апостольской защитить.
— Ах вот как…
Повисла длинная пауза.
— Скажи, Тибо, — промолвил я, когда новая порция информации худо-бедно утряслась в моей голове, — вот предположим, приехали мы в Тулузу. Добрались до этого Раймонда. Я вызываю его на поединок… Что помешало бы проклятому еретику графу Раймонду рассмеяться мне в лицо и приказать своим слугам схватить нас обоих и мигом отправить на эшафот?
— В общем-то, конечно, может и так выйти, — рассудительно заметил Тибо, — но, с другой стороны, говорят, что граф Раймонд — человек благородный. О куртуазии там всяческой понятие имеет. Так что вряд ли приказал бы он вас хватать.
— И что, он вышел бы со мной на поединок?
Тибо пожал плечами:
— Сам-то вряд ли. Да у него в вассалах добрых рыцарей хватает. Кто-нибудь из них обязательно бы вышел против вас.
— Хорошо. Предположим, я побеждаю этого человека. Что дальше?
Тибо почесал затылок.
— Не знаю, — честно признался мой слуга. — Тут уж вы своими планами со мной не делились.
— Ну а ты сам-то как думаешь, что дальше было бы?
— Да ничего бы не было! Если б вы понравились Раймонду — пригласил бы он вас погостить у него при дворе. Если б не понравились — то не пригласил бы. Тогда б мы еще куда-нибудь поехали бы.
— Дальше с ересью бороться?
— Ну да!
— А теперь объясни мне, какое все это имеет отношение к искоренению ереси? В чем заключался бы смысл этой поездки и поединка с Тулузским графом?
Тибо наградил меня взглядом, полным незаслуженной обиды:
— Вот и я вам раньше говорил: зачем нам в эту Тулузу ехать? Жили бы себе в Марселе… Воспевали красоту госпожи баронессы в стихах, ну и все прочее… А я там одну кухарочку… Жили бы себе и горя не знали!.. Да только как я вам про это заикнулся, так вы же меня и побить изволили.
Снова повисла пауза.
— Тибо, — наконец сказал я, — мы не поедем в Тулузу.
Тибо одобрительно кивнул:
— Вот это хорошо, господин Андрэ. Спасибо.
И спросил с надеждой:
— Значит, в Марсель вернемся?
— Не исключено. Но позже.
Тибо тяжело вздохнул.
* * *Мы миновали пару деревушек, а ближе к полдню остановились перекусить и дать отдых лошадям.
Тибо вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и с сожалением посмотрел на моего Принца.
— Что такое?
— Да забыл я совсем про одно дело, которое надо еще было в Эжле сделать.
— Ты это о чем?
— Да про щит ваш забыл.
Я посмотрел в сторону лошадей. К седлу Принца был приторочен выпуклый, суженный внизу прямоугольник в кожаном чехле. Раньше я как-то не задумывался над предназначением сего предмета: не до того было. Видимо, это и был щит.
— А что с ним такое?
— Ремень отлетел. Надо было сходить к кузнецу, заклепать, а я и забыл.
Я попытался вспомнить все, что знал о средневековых рыцарях. Вспомнил фильм «Айвенго». Еще раз взглянул на лошадей.
— А что — копья у меня разве нет?
Тибо покачал головой:
— Вы его еще в Арле сломали. На турнире. И щит там же испортили.
— И почему мы их до сих пор не починили?
— Копье надо новое покупать, — доходчиво объяснил Тибо, — а щит мы как раз собирались в Ниме чинить. Только вот город закрыт оказался. Тогда мы поехали дальше. А тут вас и догнал Гийом де Бош. Потому-то вы с ним без щита и сражались. Зря вы, ваша милость, доспехи его взять отказались…
— Неужели так сложно починить щит, что для этого обязательно ехать в город? — перебил я.
— Так там ж не только ремень заклепать надо. Его ж еще и сверху весь изрубили. Чинить его нужно и красить заново.
Я подошел к Принцу, отвязал ту штуку, которую посчитал щитом. Расчехлил. Да, я не ошибся: самый обыкновенный средневековый щит. Обыкновеннее не бывает. В Эрмитаже однажды такой видел.
