Кэтрин Ласки - Дочери моря. Люси
«Любим морем… какие прекрасные слова», – подумала Люси.
Она оглянулась и снова мельком увидела юношу по имени Фин, ведущего катер к берегу, обгоняя яхту.
Мистер Беллэми повернулся к Марджори:
– Надеюсь, вы хорошо проводите время, мадам, – и он сердечно похлопал её по спине.
– Прошу тебя, Оги, не колоти бедную миссис Сноу. Мне кажется, она не очень хорошо себя чувствует. Не волнуйтесь, миссис Сноу. К качке просто надо привыкнуть. – Аделаида Беллэми была изящной, красивой женщиной. Она была спокойна и уверенна, под стать своему положению и богатству.
– Жаль, что преподобный не смог поехать, – перевёл тему мистер Беллэми. – А вот Люси чувствует себя как рыба в воде. Тебе здесь нравится, правда, Люси?
– О да, сэр. Очень нравится.
– Оно завладело тобой, да-да, моя дорогая. Море такое. Оно сделало твои щёки розовыми, а прекрасные волосы – краснее, чем варёный омар. Ха-ха! – и мистер Беллэми хлопнул себя по пухлым бёдрам. Звук получился таким же громким, как хлопанье кливера.
Люси заметила, как мама вздрогнула.
– Варёный омар! Право же, Оги! – рассмеялась миссис Беллэми. – Прости его, Люси. Он не имел в виду ничего плохого. Он просто не всегда умеет выразить мысли – je ne sais quoi[3]– правильными словами.
– Вы хотели бы причалить к первому острову Дог, чтобы позавтракать, мистер Беллэми? – спросил Сайрус Спрэг, капитан.
– Я был бы счастлив. Отличное место для пикника.
Люси отметила, что мама заметно оживилась. Она предположила, что связано это не с перспективой трапезы – лицо миссис Сноу оставалось бледно-зеленоватым, и еда явно не могла бы сейчас её обрадовать, – а с тем, что Огастес Беллэми III снова будет в пределах досягаемости.
– Так, посмотрим, – сказала Аделаида Беллэми, когда они вышли из шлюпок на пляж. – Пожалуйста, капитан Спрэг, попросите матросов поставить наши корзины там, за валуном, расстелить наше покрывало для пикника и поставить несколько пляжных кресел. А вон там – чудесное место, где можете поесть вы с командой.
– Да, мэм, – кивнул капитан.
– Нет, Аделаида, я бы хотел, чтобы капитан Спрэг поел с нами. Мне интересно узнать, что он думает об этих бизань-стакселях, – возразил мистер Беллэми.
– С нами! – повторила за мужем Аделаида, едва скрывая потрясение. – Ты хочешь сказать, что все мы будем обсуждать бизань-стаксели на протяжении всего пикника? Я не считаю это правильным, Оги.
– У нас ещё будет время потолковать, когда мы вернёмся, мистер Беллэми, – дипломатично предложил капитан Спрэг. Спор был быстро улажен, и Люси подумала, что в семействе Беллэми все споры улаживались быстро. Аделаида Беллэми была властной женщиной.
Надежды Марджори Сноу были снова разбиты: Гас наспех перекусил и устремился в дикую часть острова пофотографировать птиц. Когда он наконец вернулся, то, проигнорировав семью, набрал бутербродов и пошёл к команде. Аделаида Беллэми сделала вид, что не заметила этого, или ей правда было всё равно.
Люси сидела тихонько и с удовольствием ела восхитительный сэндвич с сёмгой, наслаждаясь видом на море. В небе парили чайки. Где-то вдалеке звенел колокольчик на буе. Всё вокруг было спокойно и прекрасно.
– Юный Финеас, – мистер Беллэми кивнул в направлении команды, – и правда сам сконструировал «Отважного жаворонка». Это его первая самостоятельная работа, хотя он начал работать на верфи отца ещё мальцом. А сейчас подаёт большие надежды.
Изабель, свояченица мистера Беллэми, улыбнулась:
– Как мило, когда аборигены находят своё призвание. Полагаю, так они меньше попадают в неприятности.
– Таким образом мы инвестируем в развитие острова, Изабель, – объяснила сестре Аделаида.
– Чертовски удачные инвестиции! – воскликнул Огастес Беллэми.
Аделаида вздрогнула.
– Не вопи, Оги, – проворчала она.
От этой беседы Люси стало немного не по себе. Она повернулась к морякам и поймала пристальный взгляд Финеаса, но он, заметив это, тут же отвёл взгляд. Когда пикник подошёл к концу, было решено, что женщины отправятся в обратный путь на паровом катере вместе с Рэймондом Хинсслером: начал усиливаться ветер. Им предстояло плыть против ветра: на катере добраться обратно до Бар-Харбора получилось бы быстрее. Финеас собирался перейти на «Жаворонка», чтобы следить за натяжением вант правого борта в условиях встречного ветра.
– А можно мне поплыть не на катере, а на «Отчаянном жаворонке»? – спросила Люси, жаждущая почувствовать бушующие волны.
– Почему бы и нет, моя дорогая, – ответил мистер Беллэми.
Увы, надеждам миссис Сноу снова не было суждено сбыться, потому что Гас тоже решил сопровождать женщин на катере, чтобы сделать ещё несколько фотографий яхты.
* * *Люси наблюдала за Финеасом Хинсслером, стоящим за штурвалом. Время от времени он поднимал голову, чтобы проверить ветроуказатели – небольшие полоски ткани, развевающиеся на фалах, – и попутно отдавал команды подтянуть или ослабить паруса. Его руки легко и уверенно лежали на штурвале.
– Хотели бы вы встать за штурвал, мисс Сноу? – спросил он, внезапно повернувшись к Люси.
– Я? – Вопрос застал девушку врасплох.
– Почему бы и нет? – пожал плечами капитан Спрэг. – Это не так уж и трудно. У «Жаворонка» очень ласковый штурвал.
Нежность, с какой эти мужчины говорили о кораблях и море, очаровала Люси, но наблюдать за ними было ещё волшебнее. Финеас, казалось, почти не касался штурвала, а вёл корабль одной лишь силой мысли. На первый взгляд его было не назвать статным, но он был таким непохожим на молодых людей, которых Люси когда-либо встречала в Нью-Йорке. Он не относился к тем, про кого отец обычно говорил «с иголочки». Его светло-рыжие волосы доставали до потёртого воротника рыжевато-коричневой рубашки. На поясе он носил тонкую кобуру с ножом. Люси предположила, что нож нужен ему для того, чтобы перерезать в случае необходимости канаты на яхте. Черты его лица были неправильными и далёкими от идеальных. Но таких глаз, как у него – глубоких и синих, – она ещё никогда не видела. Его брови в море выцвели почти до белого цвета. Однако сильнее всего Люси привлекли руки Финеаса. Его пальцы были хоть и загрубевшими, но тонкими и изящными и, возможно, больше подошли бы пианисту, чем кораблестроителю. На его правой руке она заметила мозоли, его ногти были не только грубо обрезанными, но и немного грязными. Он твёрдо стоял на палубе в морских сапогах с неровно заправленными в них брюками.
«Носил ли он когда-нибудь галстук? – подумала Люси. – Есть ли у него сюртук? Или соломенная шляпа, из тех, что в моде этим летом?» Она смотрела, как он двигается: как будто составляет с яхтой одно целое, как гармонично и спокойно он склоняется под порывами ветра – а танцевал ли он когда-нибудь вальс?
Финеас повернулся к Люси:
– Смелее, попробуйте. Я заметил, что у вас морские ноги. Я видел, как вы стояли рядом с фальшбортом и даже не схватились за него, когда нас немного качнуло. И когда «Жаворонок» дал крен, вы просто немного наклонились, как будто это было для вас чем-то естественным. – Он улыбнулся. – Обычно девушки начинают визжать, словно банши, стоит яхте хоть немного накрениться.
– Я попробую, но мне бы не хотелось быть причиной поломки совсем новой яхты мистера Беллэми.
– Не переживайте об этом, – сказал капитан. – Пусть «Жаворонок» почувствует женскую руку.
– Я буду стоять прямо за вами, – заверил Финеас. – Если вам станет страшно, просто скажите мне, я тут же перехвачу штурвал.
Но Люси не испугалась. С той секунды, как она коснулась штурвала, она точно знала, что делать дальше. Девушка едва касалась восхитительного круга из красного дерева. Штурвал легко, как шёлковая лента, скользил в её руках. Её не нужно было сжимать его. Ничего не зная о кораблевождении, Люси стала одним целым с морем, ветром и яхтой: от киля, разрезающего воду, до огромных полотнищ белоснежных парусов, удерживаемых туго натянутыми фалами. Море, шелестя, расступалось перед чудесным кораблём, и Люси чувствовала тайный сговор ветра и моря, дерева и канатов, парусов и вант.
Её окутало спокойствие. Яхта была творением человека, достигшего гармонии с мирозданием. И он стоял позади неё.
– На что это похоже, придумывать корабль? – спросила Люси. – Я имею в виду, как вам в голову приходят все эти красивые линии? Как в прекрасном сне? Как паруса ловят ветер?
Финеас ответил не сразу:
– Знаете, никто раньше не спрашивал меня о кораблестроении и проектировании так. Но да, мне действительно это снится – чертежи, погружение до ватерлинии, вода под килем. Такие вот сны.
Люси немного наклонилась и слегка повернула штурвал, реагируя на малейшее изменение направления ветра.
– Только посмотрите на неё! – сказал капитан Спрэг, наблюдавший за Люси. – Такое ощущение, что она всю жизнь только этим и занималась.
