Владимир Поселягин - Путь истребителя
Степка слушал с интересом, одно дело на словах, другое подкрепленное доказательствами.
- А хутор где?
- Там, - махнул я рукой, добавив: - Часа два топать.
- Заглянем?
- Можно. Только осторожно, сам знаеш,ь как к нам местное население относится.
- Помню, рассказывал.
В принципе куда идти, было все равно, в той стороне тоже встречались отдельные хутора и деревни.
- Пошли.
Шли мы осторожно, замирая от каждого шума или подозрительного шевеления. Дорога показалась неожиданно, обойдя малинник, мы вышли на хорошо езженную
лесную дорогу.
- Ты про нее ничего не говорил, - удивился Степка, оглядываясь.
- Когда я тут был в прошлый раз, ее не было, да и сам посмотри, недавно накатали.
- Зачем, как думаешь?
- Может склады, какие тут понастроили? Откуда я знаю?
Тут наше внимание привлек гул авиационных моторов, подняв головы, мы стали искать источник звука.
- Вон инверсионные следы, - показал Степка в сторону большого облака, рядом с которым было несколько длинных белых стрел.
- 'Тройки', далеко идут.
- Почему ты так решил?
- Вылетели затемно, смысл сейчас? Значит, над целью будут ночью. Стемнеет через час, получается куда-то в Германию, ну накрайняк в Польшу.
- Понятно.
- Раз... два... семь... одиннадцать... Пять звеньев.
- Почти две эскадрильи, - пробормотал Степка: - Почему не полк отправили?
- А это и есть полк. Не забывай поставки новой техник для замены выбывшей в боях, да и летного состава тоже, не так быстро как тебе кажется. Бывает в
полку и десять машин. Этот еще достаточно боеспособный полк.
- Тебе виднее.
- Почему виднее, я просто знаю. Пошли, надо затемно уйти подальше.
Буквально в двухстах метрах дальше мы обнаружили обломки самолета.
- Чей? - жадно спросил Степка.
Судя по тому, как он быстро стал протискиваться в салон, пока все не осмотрит не успокоиться. Турист.
- Да наш. ТБ-три. Давно лежит, с сорок первого не меньше. Вон уже зарос весь.
Я обошел и осмотрел смятую кабину. Судя по зарастающей просеке его сажали.
- Кабина всмятку, тел нет, - слышался изнутри Степка.
- Один снаружи, вернее костяк. Кобура пустая, документов нет. Кто-то тут до нас побывал, - ответил я вставая, у моих ног лежал скелет в летной форме.
Подошедший сзади Стёпка, наклонился и отодвинул ворот комбинезона. На истлевшей гимнастерке сверкали рубинами лейтенантские кубари.
- Младший лейтенант... Кто это его так?
- Звери, насекомые... - ответил я рассеянно, - пошли, у нас не осталось времени. Смотри, как быстро темнеет. Нужно к реке идти, там и еды добудем, а
если повезет то и лодку.
- Идем... Ха, все-таки не зря мы сюда провалились.
- Почему?
- А ты представь, как мы тут появляемся со всеми вещами?
- Там две лодки, дернешь за веревочку, в секунду надуются. Но ты прав нужно лодку найти, с нее удобно груз поднимать, только хорошую, плоскодонку,
чтобы по болотам на ней можно ходить было.
Мы повернули и направились параллельно болоту, я знал, что дальше в него вливается река, и есть несколько прибрежных деревень.
До темноты мы понятное дело не успели, стремительно стемнело, и нам пришлось искать место для ночлега. Идти ночью в лесу опасно, можно в темноте
свалиться в овраг или наткнуться на ветку.
Разбудили меня близкие голоса, почти сразу почувствовал прикосновение к плечу. Осторожно открыв глаз, увидел сонного Степана, который приложив палец к
губам, глазами показал куда-то мне за спину.
- Кто? - одними губами спросил я, приготавливая оружие к бою.
- Не знаю, сам только проснулся, - так же тихо ответил он мне. 'Беретта' уже была у него в руке.
Место для ночевки мы выбрали в ельнике, с трудом наломав лапника, и сделав подстилку, устало свалились на импровизированную постель. Сил хватило только
чтобы пожелать друг другу спокойно ночи. О часовом даже речи не шло. Во-первых, устали. Во-вторых, лежанка была под большой елкой. Ее лапы-ветви в виде шатра
скрывали нас от чужих глаз. В-третьих, да кто тут ходит? Выяснилось, ходили.
- Тихо не шуми, ждем, когда они уйдут. Мы не знаем, кто это и сколько их, - велел я.
Степан молча кивнул, неровно поглаживая затворную раму пистолета. Положив свою руку поверх его, молча отрицательно покачал головой.
Мы были хоть и близко от беседовавших, но разобраться на каком языке идет разговор не могли, различимы были только интонации. Судя по ним, кто-то
перекидывался ленивыми фразами, второго было плохо слышно, он просто поддакивал, больше говорил первый.
Все стихло через час, разговор прервался, всхрапнула лошадь, и послышался скрип несмазанного тележного колеса.
- Деревенские? - спросил Степка, как только все звуки стихли.
- У немцев тоже лошади есть и телеги, - отрицательно покачав головой, ответил я: - Стихло, выбираемся.
Оказалось, край ельника упирался в большую поляну, которую пересекала дорога.
- Что они тут делали то?
- Я кажется понял. Смотри тут яичная скорлупа и разные огрызки, завтракали... - сглотнув наполнившую рот слюну, с чувством добавил: - Сволочи!
- Есть охота, - как будто вторя его словам, желудок Степана громко подал голос.
- Давай за ними, может, выведут к людям?
Догнали мы телегу быстро, при первом же взгляде все сомнения развеялись, мышиного цвета форма, винтовки за плечами. Это были немцы. Следовали мы за
ними в отдалении, метрах в двадцати от дороги, параллельно.
- Ну что будем делать? - тихо спросил Степка, голодными глазами глядя на мешки, лежавшие в телеге. Один из мешков шевелился и похрюкивал.
- Это интенданты, видишь знаки на погонах? Нужно посмотреть куда они нас выведут.
- Жрать охота, - уже сердито прошептал Степка.
Мы немного отстали, все равно скрип оси было хорошо слышно.
- Как сказал один наш генерал. На войне наших солдат можно не кормить, они сами добудут еду нападая на продовольственные колонны противника, это
обеспечит наше преимущество.
- Умный он больно.
Через час тыловики выехали из леса, дальше преследование они могли заметить, местность хоть и порезанная оврагами все равно была открытая, поэтому
проводив их голодными взглядами, мы углубились обратно в лес.
- Слушай, тебя же учили в этом Центре как выживать в лесу? - встрепенулся Степка.
- Ну учили. Ты же не будешь сейчас дождевых червей есть и сыроежек?
- Не буду. Куда сейчас?
- К реке, я говорил же. Иди за мной.
Путь к реке можно было выложить целой эпопеей, одно только пересечение открытого пространства вылилось в долгое приключение.
Вышли мы к реке ближе к обеду. Забавно двигая носом, Степка к чему-то принюхивался.
- Ты чего?
- Рыбой пахнет... копченой.
Принюхавшись, я тоже уловил с запах копчения.
- Вверх по течению, - сразу определил я.
Голод не тетка мы углубились в заросли ивняка растущего по берегу речки.
- Когда нормальная дорога будет? Тут не вокруг смотришь, а куда ногу поставить чтобы не сломать, - пробурчал Степка, след в след двигаясь за мной.
Забрались мы действительно в бурелом, зачастую приходилось протискиваться между тонких стволов ив, но зато никого не встретили.
- Тихо, кажется впереди просвет.
- Смотри, те тыловики давешние, - кивнул я на отъезжавшую телегу, рядом шагали двое знакомых немцев. Битюг был тот же, с пятном на правой бабке.
- Мешков у них больше стало, заметил?
- Угу, думаю они продовольствие этим привезли, а обратно копченную рыбу забрали. Судя по количеству немцев рейс у них раз в неделю. Смекаешь?
- Думаешь их неделю никто не хватиться? - задумался Степка.
- Антенны не вижу, столбов с проводами тоже. Думаю, они тревожный сигнал ракетами подают. Что на счет катерка скажешь?
Лежали мы на высоком берегу, в трех метрах от нас несла свои воды безымянная речка, впереди на открытом пространстве стояло несколько строений. У воды
небольшой причал с низко сидящим катером. Судя по флагу со свастикой и зачехленному пулемёту на носу, использовался он как патрульный. Рядом на берегу
сушилось пара плоскодонок. Рядом с причалом на бревне сидел пожилой немец в галифе, былой рубашке и при подтяжках, босые ноги он купал в пробегающей мимо
