Юрий Корчевский - Верой и правдой. Битвы фельдъегеря (сборник)
Обзор книги Юрий Корчевский - Верой и правдой. Битвы фельдъегеря (сборник)
Юрий Григорьевич Корчевский
Верой и правдой. Битвы фельдъегеря
© Корчевский Ю.Г., 2017
© ООО «Издательство «Яуза», 2017
© ООО «Издательство «Э», 2017
* * *Фельдъегерь
Книга первая
Центурион
Глава 1
Авиакатастрофа
Известное дело: отпуска ждёшь долго, а пролетает он вмиг. Вот и Алексею казалось – только приехал родителей повидать, с друзьями поболтать за рюмкой чая, как уже пора уезжать на службу. А добираться ой как далеко! Сначала самолётом до аэропорта Уктус, что в двадцати километрах от Екатеринбурга, бывшего Свердловска, потом пяток километров до аэропорта Кольцово, и большим самолётом – до Санкт-Петербурга. Если же машиной до ближайшей железнодорожной станции, а потом – до Екатеринбурга, времени ещё больше потеряешь. Далеко от столицы области его родное Ерёмино, на самом востоке, на границе с Югрой. Зато места красивые, не испорченные цивилизацией. Леса вокруг практически непроходимые, реки, речки и ручьи. Потому рыбалка и охота знатные. Только вот порыбачить всего разок и удалось, каждый день друзья да застолья. Не виделись давно. Сначала учёба в военном училище, потом служба на северах. И вдруг совершенно неожиданно его полк расформировывают. Предлагали службу на Камчатке, но Алексей не стал подписывать контракт. Ему и северов, где лета практически нет, хватило с лихвой. Но тут один из сокурсников по училищу его к себе в Питер позвал, помог устроиться в Государственную фельдъегерскую службу. Ранее служба входила в структуру ОГПУ-НКВД, а с перестройкой выделилась в отдельную службу. Однако старые связи не нарушились, ту же медкомиссию Алексей проходил в поликлинике МВД.
Конечно, за два года, что Алексей в Питере служил, пообвыкся он с городской жизнью, родное Ерёмино маленьким показалось и скучноватым. Но – родителей повидал, пора и честь знать. Мать всё расспрашивала, не обзавёлся ли он невестой да когда жениться собирается? Только Алексей не торопился. Да, двадцать шесть ему, старший лейтенант, а жилья своего нет. Ну, женится он, а куда молодую жену вести? И так на однокомнатную съёмную квартиру едва ли не половина жалованья уходила, хоть и снимал он жильё не в центре. Девушек в Питере хватало, город студенческий. Общался, не без того, но ни одна в сердце не запала. Да и разве найдёшь жену в ночном клубе?
По громкоговорителю объявили посадку на самолёт – «АН-2» жёлтого цвета стоял недалеко от здания аэровокзала. Впрочем, «аэровокзал» – это слишком громко сказано. Небольшое здание с тёмным залом ожидания, касса и КДЛ наверху, на крыше. Рядом, на флагштоке, болтается полосатый «чулок» ветроуказателя.
Пассажиры с багажом потянулись к самолёту. Ерёмино – типичный сельский аэродром, лучшая пора которого, время, когда рейсы были более регулярными, уже позади. И никакой бетонки или асфальта, грунтовая взлётно-посадочная полоса, укатанная до каменистой плотности. Взлетать с неё и садиться могли только лёгкие самолеты, вроде «старичка» «АН-2». Их и выпускать-то давно прекратили, а замены им не было. В погоне за прибылью многочисленные авиакомпании, расплодившиеся в последнее время, брали в лизинг «Боинги» и «Аэрбасы», махнув рукой на местные авиалинии: на них много не заработаешь, только головную боль. И удобств в «АН-2» никаких. Скамейки вдоль бортов вместо обычных сидений, туалета нет. А уж трясёт и шумит так, как пассажирам «Боинга» и в страшном сне не привиделось. В общем, комфорт уровня пятидесятых годов прошлого века.
Пассажиры вынуждены были мириться – а куда деваться?
Алексей уселся на своё сиденье, поставил между ног спортивную сумку. По прилёте в отпуск подарки родным раздал, и сумка опустела. А сейчас почти полна, матушка домашних гостинцев насовала: пирожков, курицу жареную, баночку варенья.
Последней поднялась по лестнице в самолёт девушка или молодая женщина лет тридцати. Одета она была по-городскому: джинсы, под ветровкой – футболка, сумка через плечо. Вроде симпатичная девчонка, только взгляд слегка высокомерный, даже пренебрежительный.
Она уселась на сиденье напротив Алексея и долго прихорашивалась: то губки подкрасит, то волосы поправит. А потом из сумки планшетник вытащила и вовсе в него уткнулась.
Алексей сразу окрестил её «фифочкой». А впрочем, какое ему до неё дело? Через пару часов лёта он в Уктусе будет.
Бортмеханик втащил лестницу в самолёт и закрыл дверь. Зажужжал стартёр, пару раз чихнул и завёлся мотор. По самолёту пробежала мелкая дрожь. Пилот немного погонял его на разных режимах и вырулил на взлётную полосу. Мотор взревел, фюзеляж затрясло, как в лихорадке, лётчик отпустил тормоза, и самолёт начал разбег. На неровностях взлётно-посадочной полосы его подбрасывало, но после короткого разбега самолёт взмыл в воздух. Рёв моторов был таким, что закладывало уши.
Набрав высоту, самолёт совершил разворот, и Алексей увидел в иллюминаторе взлётную полосу на окраине Ерёмина и сам посёлок, совсем маленький с высоты.
Пассажиры молчали. Попробуй поговори, когда и своего голоса почти не слышно. Сиденья жёсткие, вздремнуть бы.
Алексей посмотрел на часы. Два часа лёта, и он будет в Екатеринбурге.
«Фифочка» напротив сунула планшетник в сумку. Ну да, работать в таком шуме и треске невозможно.
От нечего делать Алексей полуобернулся и стал смотреть в иллюминатор. Внизу проплывали маленькие квадратики полей, отливали серебром реки и речушки, а в основном – зелёным ковром расстилалась без конца и края тайга.
Вскоре от неудобного положения затекла шея. Алексей откинулся на стенку и прикрыл глаза – не пялиться же всё время на «фифочку»?
Внезапно самолёт сильно качнуло. Перекрывая шум мотора, в испуге закричали пассажиры. Однако лётчик справился, выправив машину на ровный горизонт. Алексей ещё удивился: что это за воздушная яма такая, едва не перевернувшая «АН-2»?
Однако не успели пассажиры успокоиться и перевести дух, как двигатель самолёта чихнул, потом ещё, и мимо иллюминаторов из патрубков пошёл чёрный дым. Внезапно наступила тишина, мотор остановился.
Несколько секунд немногочисленные пассажиры недоумённо переглядывались, потом толстая тётка, сидевшая у самой кабины, истошно заорала:
– Падаем!
И как команду «старт» дала. Тут же все закричали, схватились руками за сиденья.
Самолёт начал плавно снижаться.
Биплан «АН-2» был стар и тихоходен, но в отличие от современных самолётов не падал камнем – его способность держаться в воздухе с неработающим двигателем была довольно высока. Самолёт немного рыскал по курсу – вероятно, лётчик высматривал подходящий клочок земли для посадки.
Алексей припал к иллюминатору. Везде был лес, высота уже метров шестьсот, и с каждой минутой она падала.
Пассажиры в салоне впали в истерику, кричали. Все эти вопли действовали на нервы, но Алексей попробовал отключиться и припомнить, как надо действовать в таких случаях. На больших реактивных самолётах рекомендовали пристегнуться и пригнуть голову. Но здесь таких сидений не было, просто лавка вдоль борта.
Он кинул взгляд в иллюминатор: высота уже метров двести, скоро встреча с землёй – какой-то она будет?
Алексей поднялся, сделал пару шагов к хвосту, до которого от его места было рукой подать, улёгся на пол, ногами вперёд по ходу движения, и ухватился руками за крепления сиденья.
Пассажиры замолчали и удивлённо уставились на него.
Колёса самолёта стали цеплять верхушки деревьев, потом царапнуло, зашуршало снизу по обшивке. Затем самолёт потряс сильный толчок и удар.
Неведомая сила приподняла Алексея над полом и попыталась оторвать руки от сиденья, но он удержался. Мгновенно пол и потолок в салоне поменялись местами, раздался треск и хруст металла, жуткий крик, и стало светло.
Наступила неестественная тишина, которая нарушалась лишь журчанием воды. Остро запахло бензином. «Господи, – вдруг понял Алексей, – да это же не вода журчит, а бензин из баков! Надо идти, ползти от самолёта!» Однако всё тело болело, как побитое.
Алексей поднялся на четвереньки, осмотрелся.
Хвост, в котором он находился, лежал в двух десятках метров от фюзеляжа, крылья просто оторвало.
Алексей выпрямился, подвигал руками и ногами. Вроде цел. Ушибы получил, но они до свадьбы заживут, главное – жив.
Он поднялся и, пошатываясь, пошёл к фюзеляжу, разорванному и смятому. Может, там есть ещё живые, может, кому-то надо помочь выбраться, пока самолёт, а вернее, то, что от него осталось, не вспыхнуло.
Тела пассажиров спрессовались у переборки кабины лётчиков.
Сначала Алексей увидел «фифочку». Ухватив её поперёк тела, он выбрался из фюзеляжа, подтащил её к хвосту и опустил на землю. Вернулся к фюзеляжу.
– Ну, этот дядька мёртв, голова почти назад вывернута и вся в крови, – рассуждал он сам с собой, в состоянии сильнейшего нервного стресса совершенно не замечая этого.
