Игорь Чужин - Уйти, чтобы не вернуться
Обзор книги Игорь Чужин - Уйти, чтобы не вернуться
Игорь Чужин
Уйти, чтобы не вернуться
Пролог
Хлопок раскрывшегося над головой купола старенького Д-6 вернул меня из мира мертвых в мир живых. Страх и безысходность, заполнявшие сознание, улетучились, и я лихорадочно начал искать пути спасения. До земли оставалось метров пятьсот, и у меня еще было время, чтобы попытаться выбрать место для приземления, однако подо мной раскинулась лесная чащоба без единой полянки. Любой десантник знает, что в восьми случаях из десяти приземление на лес заканчивается переломами и больничной койкой, а если не повезет, то и кладбищем. Единственным местом, которое более или менее подходило для безопасной посадки, являлся пляж на берегу реки, вот к нему я и пытался направить свой парашют.
Управлять десантным Д-6 весьма непросто, а при сильном ветре выбор места для приземления становится настоящей лотереей. К счастью, погода благоприятствовала моим потугам, и у меня имелся реальный шанс дотянуть до реки. Неожиданно по ушам ударил грохот мощного взрыва, и в небе вспыхнул огненный шар в полсотни метров в диаметре. Славу богу, что парашют уже отнесло на полкилометра от места межпространственного пробоя, иначе Александра Ивановича Томилина уже не было среди живых, потому что через пару секунд до меня докатилась ударная волна взрыва. Могучий удар смял купол парашюта, а затем крутанул мое тело словно куклу, привязанную к длинной веревке.
Правда, и на этот раз смерть прошла стороной, и вскоре парашют снова наполнился воздухом. Однако – не все коту масленица, и изменчивая фортуна в очередной раз повернулась ко мне задом, так как после завершения этих цирковых кульбитов мне стало абсолютно понятно, что до реки дотянуть не получится.
Когда до верхушек деревьев оставались считаные метры, я перестал бороться со стропами парашюта и, сгруппировавшись, прикрыл голову руками. Каким-то чудом мое тело проскочило между ветвями и меня не насадило как шашлык на сломанные сучья. Я уже решил, что легко отделался, но спружинившая под моим весом верхушка дерева разогнулась, и меня с размаха впечатало животом в толстенный сук. Сильный удар выбил дыхание из груди, мое сознание померкло.
Я пришел в себя от треска автоматной очереди. Резко дернулся, и дыхание сразу перехватило от резкой боли в боку.
«Кажется, у меня сломаны ребра», – охнув, подумал я и схватился за левый бок.
Постепенно боль отпустила, и ко мне вернулась способность соображать. Оказалось, что звуки, которые я принял за автоматную очередь, на самом деле издавал дятел, добывающий себе пропитание на соседнем дереве. От испуга натянутые струной нервы едва не лопнули, но, видимо, мне пока не суждено съехать с катушек.
– Тьфу на тебя, зараза! Уймись, барабанщик хренов! – плюнул я в сторону пернатого возмутителя спокойствия и начал оглядываться.
Дятел только на мгновение перестал долбить сосновый ствол и, косо взглянув на меня, продолжил свою работу.
Осмотревшись по сторонам, я понял, что попал не по-детски, так как купол парашюта зацепился за верхушку высоченной сосны и моя тушка болталась примерно на высоте четвертого этажа. Дотянуться до ствола дерева или ближайшей ветки было невозможно. Чтобы спуститься вниз без ущерба для здоровья, мне срочно требовалось придумать какой-то удобоваримый план, иначе можно болтаться между небом и землей до второго пришествия.
Старый десантный способ, когда застрявший на дереве парашютист открывает запасной парашют и по его стропам спускается вниз, был мне недоступен из-за отсутствия запасного парашюта. Видимо, беглецы в прошлое вместо него хотели пристегнуть к подвесной системе баул со своим багажом, поэтому запаска отсутствовала. Слава богу, что я не поддался искушению и прыгнул в портал налегке, иначе после взрыва мой труп с переломанными костями уже давно бы лежал на земле.
На выработку плана спасения ушло минут тридцать, а на его выполнение еще около часа, но мне все-таки удалось спуститься вниз, не сломав себе шею. Чтобы слезть с дерева, я сначала отстегнулся от подвесной системы, а затем, скрежеща зубами от боли, подтянулся на руках по стропам до ближайшей ветки, благо до нее было не больше пары метров.
Оседлав ветку, я немного передохнул, после чего начал решать, что же делать дальше. К счастью, в кармашке подвесной системы парашюта оказался стропорез, который мне весьма пригодился. С помощью этой пародии на нож я обрезал стропы, до которых смог дотянуться, а затем связал из обрезков длинную веревку с узлами. При наличии надежной веревки не проблема спуститься на землю, что я и сделал.
Как ни душила меня жаба, но купол парашюта так и остался висеть на сосне, хотя у меня на него были большие виды. Парашют застрял капитально, а я не обезьяна, чтобы скакать с ветки на ветку со сломанными ребрами. После трехчасового болтания между небом и землей меня дико мучили голод и жажда, и, позволив себе короткую передышку, я направился к реке, которую увидел еще в воздухе.
Видимо, переход из одной реальности в другую не прошел бесследно для моего организма, поэтому дорога через бурелом отняла последние силы, и я выполз из леса на берег реки уже на карачках. Меня трясло как в лихорадке, к тому же постоянно беспокоил отбитый бок, и каждое неловкое движение отдавалось в мозгу вспышкой боли. Голова гудела, словно колокол на Пасху, и в довесок ко всем этим бедам у меня начался сильный жар.
Попытка наклониться к воде едва не закончилась новым обмороком. Зачерпывая воду ладонью, я кое-как утолил жажду и, рухнув набок, сразу провалился в беспокойный сон.
Конечно, мне следовало подыскать себе хоть какое-нибудь убежище, но на это не осталось ни сил, ни желания. Видимо, истерзанные нервы не выдержали перенесенного стресса, поэтому сон стал последней надеждой на спасение от надвигающегося сумасшествия, а сойти с ума было от чего.
Глава 1
Сначала расскажу немного о себе. Зовут меня Александр Иванович Томилин. Я родился в 1979 году в городе Туле. Мой отец был подающим большие надежды пианистом и лауреатом нескольких международных конкурсов. Однако по нелепой случайности он сломал левую руку и вынужден был пойти работать преподавателем в Гнесинское музыкальное училище. Во время лечения своего перелома отец познакомился с моей мамой, которая работала хирургом в Первой городской клинической больнице им. Н. И. Пирогова. У молодого пациента и симпатичной докторши произошел бурный роман, и уже через полгода после скоропалительной свадьбы на свет появился Саша Томилин.
«Я вышел ростом и лицом, спасибо матери с отцом» – так, кажется, написал Высоцкий? Вот и я унаследовал от отца высокий рост и отменное здоровье, а от матери аристократические черты лица и взбалмошный характер.
Созданная в результате незапланированной беременности моей матери молодая семья существовала вопреки общепринятым правилам, а зачастую и здравому смыслу. Молодожены уже на второй день после свадьбы перегрызлись, как кошка с собакой, а затем стали совершать регулярные попытки расстаться. Видимо, мои родители таким способом играли в любовные ролевые игры, потому что, когда дело доходило до официального развода, неожиданно наступало перемирие, за которым следовал очередной бурный медовый месяц. Мой отец был натурой творческой и ранимой, а мама обладала железным, но вспыльчивым характером и являлась его полной противоположностью. Прагматизм матери и пылкость отца постоянно входили в противоречие, и я с младенчества жил в обстановке перманентного скандала. Когда мне исполнилось три года, предки в очередной раз решили развестись и сплавили меня в Тулу к бабушке и дедушке, где я и прожил до девятого класса, довольно редко общаясь с родителями, которым было не до своего отпрыска.
Моя бабушка работала хореографом в ансамбле песни и танца «Тульский хоровод» и часто бывала в разъездах, поэтому бремя моего воспитания полностью легло на плечи деда. Томилин Анатолий Владимирович – так звали моего деда, – был настоящим самородком и мастером на все руки. Может быть, я и не совсем беспристрастен, но Левша из сказки Лескова ему даже в подметки не годился, ибо дед из обычной табуретки мог запросто сделать самолет. Дед удачно совмещал любимые увлечения и добывание денег на жизнь, поэтому три дня в неделю руководил различными техническими кружками во Дворце пионеров, а в свободное время подрабатывал на полставки в Тульском государственном музее оружия. Однако у всех талантливых людей есть свои причуды, и дед имел довольно странное хобби – он изготавливал старинные музыкальные инструменты для народных ансамблей и реставрировал различную хозяйственную утварь для краеведческого музея, причем за смешные деньги.
Дед с бабкой постоянно находились в трудах и заботах, а любимый внук требовал времени. Увы, но ближайший детский сад, куда меня удалось устроить, располагался на другом конце города, и до него нужно было добираться на перекладных не менее часа, поэтому от такого решения проблем воспитания вскоре пришлось отказаться. В финансовом плане семья деда считалась неплохо обеспеченной, а потому для любимого внучка решили нанять няньку. Однако нянька сбежала от Саши Томилина уже через неделю, а другой подходящей кандидатуры так и не нашлось. В результате этого обстоятельства я постоянно находился у деда во Дворце пионеров или у бабушки на репетициях «Тульского хоровода». Как ни странно, но такой метод воспитания внука оказался не особо обременительным, и со временем от попыток куда-нибудь меня пристроить отказались.
