Ирина Чеснова - Малыш: мамино счастье
• Быть стойкой опорой, на которой во время схваток можно повиснуть.
• Общаться с врачом, звать медперсонал.
Так прошло полчаса. Всего полчаса, а мне показалось – целая вечность. В половине десятого врач разрешила ввести мне новую порцию анестетика.
Вообще, делать эпидуральную анестезию – это настоящее искусство. Надо точно рассчитать дозу обезболивающего, время его введения, чтобы оно прекратило действовать как раз тогда, когда нужно – перед вторым периодом родов. И здесь важен профессионализм не только анестезиолога, но и акушера-гинеколога – именно он, опираясь на свой опыт, прогнозирует развитие родов и рассчитывает, к какому моменту действие анестетика должно закончиться.
По всей видимости, с врачом и анестезиологом мне крупно повезло: моя доза обезболивающего была рассчитана точно – на один час, как раз к полному раскрытию шейки матки. Весь этот час мы с мужем болтали, он даже вынул фотоаппарат и сфотографировал меня, лежащую под капельницей на кровати. Теперь я смотрю на эту фотографию и заново переживаю события давно ушедших дней.
В половине одиннадцатого я снова почувствовала боль. Очередной осмотр выявил неожиданную (для меня) вещь – раскрытие шейки матки полное. Значит, можно тужиться? Тем более, что-то захотелось.
...Потуги ощущаются как хороший позыв к дефекации, но по-настоящему тужиться – во избежание лишних разрывов и родовых травм – можно только, когда малыш хорошо опустится…
К моему удивлению, на рахмановскую кровать меня не пригласили. А сказали на схватке глубоко-глубоко вдохнуть воздух и не задерживать его, как при потугах, а медленно выдохнуть «через низ», как бы этим воздухом выталкивая ребенка. Такой способ дыхания стал для меня полнейшей неожиданностью. Понадобилось несколько минут, чтобы я вообще поняла, что от меня хотят, и еще какое-то время, чтобы я задышала примерно так, как добивались врач и акушерка.
Глубокие вдохи и еще более глубокие выдохи вконец измотали меня. Я чувствовала себя деморализованной и обессиленной. Так что когда мне наконец-то скомандовали встать, я не удержалась на ногах и чуть было не упала, ухватившись за капельницу. Благо, муж меня поддержал.
– Расставь ноги широко, – на ухо говорила мне акушерка. – У тебя там уже головка ребенка, не зажимай ее.
Меня облачили в новую ночнушку, помогли забраться на рахмановскую кровать, привязали к ней ноги, всучили в руки железные поручни и приказали тужиться. Олеся Викторовна встала слева от меня, акушерка – справа. Еще в боксе в тот момент находилась медсестра с неонатологом. И мой муж, куда же без него?
За схватку нужно было потужиться три раза и делать это, что есть мочи, направляя всю силу на промежность и анус (работают только мышцы живота; лицо, бедра, ягодицы расслаблены). Я старалась, но было страшно. Я чувствовала, что каждое мое усилие выталкивает ребенка наружу. Муж, стоявший у изголовья, попытался было вытереть пот с моего лба, но в тот момент мне было не до его заботы.
– Отойди, не мешай!
Места справа и слева от меня были уже заняты, поэтому ему ничего не оставалось, как занять уютный наблюдательный пункт прямо по центру – напротив, извините, выходного отверстия. Ох, и насмотрелся же он, бедолага!
На потугах очень важно слушать врача и акушерку: они говорят, что надо делать – тужиться/не тужиться/как дышать.
На второй потуге я почувствовала, как головка разрывает меня на части. (Вот где пригодились бы упражнения Кегеля, а я филонила!)
– Ой-ой-ой, – завопила я.
– Ира, Ира, что ты кричишь? – недоуменно одернула меня Олеся Викторовна.
Я сделала квадратные глаза. Можно подумать, это так необычно – кричать во время родов. Но потом я поняла, что доктор Прохорова осадила меня специально – чтобы я собралась и доделала начатую работу.На четвертой потуге тужиться стало как-то легче. И я даже не поняла, что ВСЕ. Ребеночек родился. Для меня было очень неожиданно, когда мне поднесли к носу скользкое, покрытое смазкой тельце и спросили:
– Ну, кто у тебя?
– Девочка, – выдохнула я и откинулась назад.
Часы показывали двадцать пять минут двенадцатого: я рожала всего шесть часов. Наша дочка родилась 26-го марта, за тридцать пять минут до начала следующего дня....Мужской взгляд.
Когда мы с акушеркой переместили Иринку на кресло (а для беременной это почти акробатика, да еще и с капельницей), в наш бокс стал стекаться народ – медсестра, неонатолог, и все сгруппировались около кресла. Сначала я встал у изголовья и попытался промокнуть жене лоб. Но поскольку я сбивал ее с темпа, она в жесткой форме попросила не мешать. Опешив, я отошел в сторону и решил подержать за ручку, но и тут оказался не к месту, поскольку по бокам встали врач и акушерка. В итоге, я оказался примерно в полутора метрах от эпицентра событий.
Потуги происходили на раз-два-три – поехали! Жена тужилась, а Олеся Викторовна и акушерка ей в этом активно помогали.
В конце второй потуги головка полностью вышла, и я увидел, что это действительно головка – только непривычной, овальной формы.
Во время третьей потуги пошло остальное тельце. В этот момент, видимо, выделились остатки околоплодных вод. Выглядело это так, как будто головка отделилась, и фонтаном полилась кровь. Мне поплохело: я, грешным делом, подумал, что ребенку просто оторвали голову.
На четвертой потуге тельце вышло окончательно. Плечи, ручки, туловище и ножки нашей девочки появились на божий свет, как зубная паста из тюбика, по-другому и не описать…
Я не могла поверить, что все позади. Тут же вспомнила свою случайную собеседницу в диагностическом центре перед УЗИ и ее слова, что в момент рождения сына она испытала несказанное счастье. Какое счастье? Несказанное облегчение – вот что я испытала в тот момент.
Наша девочка разразилась громким воплем.
...Ощущения, которые испытывает ребенок, только-только появившийся на свет, сравнить ни с чем вообще нельзя. Яркий свет режет глаза, громкие голоса и резкие звуки оглушают, больно дышать и очень холодно! Для малыша это просто конец света.
– Папа, вы не хотите перерезать пуповину? – спросили мужа. – Нет, нет, вы сами, – было видно, что ему немного дурно.
...Мужской взгляд.
Пуповину протягивали к моему лицу двумя кровавыми ножницами-щипцами. Я сказал, что для меня впечатлений достаточно.
Олеся Викторовна осторожно вытянула из меня плаценту. Послед мягко выскользнул и шлепнулся на стол. Врач внимательно изучила его – целый.
Дочку положили на пеленальный столик, она недовольно кричала. Я с любопытством разглядывала ее личико. Боже мой! Откуда в нашей славянской семье такой «татаро-монгол»? Волосики темные, глазки узенькие, скулы широкие, носик приплюснут, на лбу и на веках красные пятна, ресницы реденькие-реденькие. И никакого сходства ни с одним членом нашей семьи.
...Как выглядит новорожденный?
У только что родившихся малышей головка неправильной – овальной – формы (чтобы она побыстрее округлилась, ребятенка надо регулярно переворачивать с одного бока на другой).
Личико одутловатое, часто красненькое, на лбу, веках, затылке, сзади на шее могут быть красноватые пятнышки (исчезнут к году). На носике, щеках иногда наблюдаются прыщики с желтоватыми головками (через некоторое время пройдут). Зрение пока нечеткое, малыш видит предметы на расстоянии 25 – 30 сантиметров.
Тельце все в первородной смазке, покрыто пушком, животик выпуклый. Первую пару недель кожица будет шелушиться, а пушок постепенно вытрется. Ручки-ножки скрючены и прижаты к тельцу. Движения беспорядочны, головка не держится.
Поначалу (первые 2 – 3 дня) кишечник малыша выделяет черно-зеленый вязкий меконий, затем кал становится более светлым и, наконец, золотистым. Количество испражнений в сутки: 2 – 8. Мочевые органы функционируют с рождения. Малыш должен писаться не менее 10 – 12 раз в сутки (в первые дни 2 – 4 раза).
Могут наблюдаться проявления полового криза: набухают молочные железы, девочки «менструируют», у мальчиков опухает мошонка. Эти явления неопасны и скоро проходят.
Первые несколько дней малыш «похудеет» (норма – до минус 10% от веса при рождении), но начиная с 5-го дня, после того, как у мамы придет молоко, начнет набирать в весе. Первоначальный вес должен восстановиться к 10 – 14 дню.
На 2 – 3 день часто появляется физиологическая желтуха новорожденных (кожа и белки глаз желтеют). В норме желтуха должна исчезнуть в течение месяца. Если нет – идем к педиатру и неврологу.
