Марк Цывкин - Ничего кроме правды - о медицине, здравоохранении, врачах и пр
В чем же причина такого, на первый взгляд, странного отношения к медицине и ее работникам? Невозможно допустить, что оставаясь столь стойким на протяжении веков и столь распространенным, явление это было, да и в наше время остается случайным, отра-жает чисто субъективные взгляды отдельных лиц, в том числе - подчеркнем еще раз - вы-дающихся представителей этой профессии, много сделавших для ее развития и совер-шенствования. Более правдоподобным представляется, что это явление имеет некие объективно и во все времена существующие причины. Эта проблема настолько серьезна (и, на наш взгляд, интересна и важна), что требует, видимо, специального и квалифи-цированного исследования. Свою задачу в связи с этим видим весьма ограниченной, сво-дящейся только к попытке привлечь внимание к обозначенной проблеме, т.к., думается, ответы на возникающие в связи с этим вопросы могут способствовать избавлению от некоторых недостатков и таким образом - к совершенствованию медицинской науки и практического здравоохранения. Разумеется, автор этой книги отнюдь не претендует на абсолютную истинность его мнений и выводов, равно как и на свою способность найти решения всех проблем медицины. Но если эта книга поспособствует только лишь привлечению внимания к обсуждаемым проблемам, если она приведет к тому, что и другие врачи задумаются над ними, это, возможно, в конечном итоге, принесет какие-то положительные результаты. Но существует, на наш взгляд , вероятность и того, что и для не-врачей, для любого человека правильные представления по тем или иным обсуж-даемым вопросам могут в определенных обстоятельствах оказаться полезными.
Высоко ценя по изложенным соображеням все возможные формы обсуждения содер-жания этой книги, автор будет благодарен за любые отзывы и критические замечания читателей, в первую очередь, врачей. Глава 1. НАУЧНА ЛИ МЕДИЦИНА?
Ответ на поставленный вопрос возможен только в историческом контексте и с учетом особенностей объекта изучения - чрезвычайной сложности строения и функций челове-ческого организма в нормальных и патологических условиях.
Развитие научных знаний подчиняется собственным, внутренним законам, собствен-ной логике и последовательности. Но зависел этот процесс и от ряда внешних обстоя-тельств, начиная от реальной возможности высвободить из древней общины круг людей для какого-то рода интеллектуальной деятельности; от отношения того или иного прави-теля древности и его советников к ней; от действия разного рода религиозных ограни-чений и запретов - до экономических и социальных условий жизни того или иного совре-менного общества. Поэтому нельзя считать случайным определенный параллелизм в ста-новлении медицинских и ряда других представлений и знаний. Когда люди придержи-вались геоцентрических взглядов на строение Вселенной, полагая, что Земля плоская, по-коится на слонах, китах или черепахах, а для объяснения любого природного явления привлекался "специализированный" бог или богиня, не менее фантастичными были - не могли не быть! - и представления о человеке, о многообразных функциях его органов и организма в целом. Так, по достоинству признаваемый "венцом природы" - головной мозг - рассматривался то ли как орган, предназначенный для производства слизи, то ли - как своего рода биологический холодильник для остужения крови. Сердцу же отводилась роль органа чувствования. Тем не менее, стремление к истинному познанию было неис-требимо и продолжалось - пусть медленно, шаг за шагом - на всем протяжении Истории, чему предшествовало расширение возможностей получения необходимой информации об исследуемых предметах или явлениях. Новое время характеризуется устранением многих внешних барьеров на пути развития науки. При этом особую роль для развития знаний о живом вообще и о человеке в особенности, а также в методическом оснащении и инфор-мационном обеспечении его сыграл бурный прогресс других, в том числе точных наук и прецизионных технологий. Без успехов физики и химии, без современной оптики, элект-ротехники, электроники, кибернетики и многого другого состояние знаний в интересую-щей нас области вряд-ли намного продвинулось бы по сравнению с тем, каким оно было сразу после открытия микроскопа. Наличие и значимость этой связи может символизи-ровать, на наш взгляд, тот факт, что в одном и том же - 1543 - году возникла гелио-цетрическая теория строения мира Коперника и научная анатомия - т.е. учение о строении тела человека Везалия. Еще отчетливее эта взаимосвязь и взаимозависимость видны, если несколько расширить временные рамки. Известно, что одним из великих научных достижений, сыгравшим видную роль для развития знаний о человеке - открытие системы кровообращения у млекопитающих - опубликовано Уильямом Гарвеем в 1628 году. Прак-тически в тот же исторический период, в ближайшие к этому году десятилетия работали и сделали свои открытия в астрономии И.Кеплер и Г.Галилей, в математике И.Ньютон, Г.В. Лейбниц и др., в оптике В. Синелиус, Р.Декарт и И.Ньютон, в других разделах физики Г.Галилей, Б.Паскаль и др., в химии Р.Бойль. В этот же исторический период был создан микроскоп (А.ванЛевенгук) и им же впервые обнаружены ранее невиданные микроско-пические объекты, а также открыто клеточное строение растений (Р.Гук). И в последу-ющие столетия ускоряющиеся темпы развития Науки вообще сопровождаются не менее впечатляющим развитием также и знаний в области биологии и медицины. В подтверж-дение сказанному, приведем некоторые обобщающие данные, один частный пример из области клинической медицины и два - концептуального значения - из области биологии и медицины.
Среди ныне живущих людей миллионы еще в недавнем прошлом были бы обречены на неминуемую гибель от онкологических и многих других заболеваний - нервной, сер-дечно-сосудистой, дыхательной, мочевыделительной, эндокринной и др. систем организ-ма. Такая же участь ожидала бесчисленное множество лиц, перенесших разного рода тяжелые травмы. Еще больше в наше время людей, ведущих нормальный образ жизни, которых еще несколько десятилетий назад неминуемо ждала тяжелая инвалидность вследствие потери зрения или слуха, резкого ограничения способности передвигаться и совершать другие необходимые движения.
Используя новейшие достижения в области физики, химии, инженерной мысли, раз-рабатываются новые методы диагностики, позволяющие получать прямую и объективную информацию о морфологическом и функциональном состоянии организма и - что особо важно - на более ранних этапах патологических изменений, которые еще совсем недавно далеко не всегда поддавались точному, а лишь предположительному распознаванию на основании косвенных признаков. Это особо проявилось и имеет исключительно важное значение в диагностике некоторых, наиболее часто встречающихся злокачественных опу-холей (например, молочной железы у женщин и предстательной железы у мужчин), при оказании неотложной помощи и в других случаях, когда фактор времени имеет домини-рующее значение. Проиллюстрируем это одним, профессионально близким мне примером из истории развития диагностики некоторых заболеваний головного и спинного мозга.
К началу ХХ века неврология и неврологическая диагностика достигли уже высокого уровня развития. Тем не менее, определение характера и точной локализации патологи-ческого очага - причины обнаруживаемых неврологических нарушений - удавалось далеко не всегда. Поэтому лишь специалисты высочайшего класса могли брать на себя смелость поставить такие, например, диагнозы, как "опухоль головного (или спинного) мозга". Впрочем, до поры, до времени, пока врачи не могли помочь в подобных случаях, это не имело существенного практического значения. Таким было положение до конца второго десятилетия двадцатого века: получить прямую информацию о состоянии центральной нервной системы было невозможно. Диагностика в подавляющем большинстве случаев строилась на основании выявленных неврологических нарушений, т.е. видимых, "на по-верхности лежащих" функциональных последствий наступивших изменений. Однако, из-за особенностей анатомо-физиологических отношений в этих органах сложнейшего строе-ния, эти данные, особенно на ранних стадиях развития патологических процессов, далеко не всегда позволяют получить правильное представление о характере и локализации пос-ледних. Так, при некоторых опухолях спинного мозга, из-за нормальных анатомических особенностей его строения (так называемый "закон эксцентрического расположения про-водящих путей"), неврологические симптомы вполне закономерно могут вводить в заб-луждение в отношении места поражения. Т.е., при расположении опухоли в позвоночном канале на одном уровне, неврологические симптомы могут указывать на совершенно инную локализацию ее. По этой причине нейрохирурги нередко не обнаруживали на месте, указанном даже авторитетнейшими невропатологами, фактически имевшейся у больного опухоли, но расположенной в другом участке позвоночного канала. Вспоминаю больного, у которого в высококвалифицированном ленинградском нейрохирургическом учреждении дважды безуспешно вскрывали позвоночный канал, и только при третьей попытке, на третьем уровне обнаружили действительно имевшуюся опухоль (невриному). Чрезвычайно важно, что такие опухоли доступны радикальному удалению, и если это осу-ществлено не слишком поздно, когда еще не развились необратимые изменения спинного мозга, обычно наступает излечение, восстанавливаются пострадавшие функции. Таким об-разом, трудности диагностики могли в подобных случаях приводить не только к тем отри-цательным последствиям, что больные подвергались ненужным и достаточно серьезным хирургическим вмешательствам, но могли также существенно ухудшить перспективы излечения после удаленя опухоли. Не меньше трудностей возникало и в распознавании морфологической сущности патологического процесса, т.к. во многих случаях неврологи-ческие симптомы отражали неспецифические воздействия в виде, например, давления на головной или спинной мозг, которое может быть обусловлено совершенно разными при-чинами, порой требующими различного лечения. Такое состояние диагностики ограни-чивало возможности развития нейрохирургии, до сих пор остающейся единственно спо-собной оказывать помощь такого рода больным.
