Аркадий Эйзлер - Анатомия страсти
Восток, защищая свои духовные и моральные позиции, твердо противостоит различным веяниям Запада. Например, в феминистических тенденциях Запад хочет видеть в женщине своеобразного «боксера-профессионала», преимущественно рассматривая ее как вещь. Расстанется ли арабская женщина с образом Шахерезады, нестареющей рассказчицы восточных сказок? Станет ли она редактором глянцевого журнала, популяризирующего незащищенный секс?
И при преобладании, и при дефиците женщин последствия всегда крайне тяжелы: это либо полигамия и насилие, либо одиночество мужчин, не имеющих никаких шансов на брачных рынках.
Общая мировая количественная тенденция бракоразводных процессов не дает повода для оптимизма. В Европе каждая третья семья находится в стадии развода, другая треть семей остается стабильной, но не гармоничной. В противоположность еще недавнему прошлому, когда только 20% браков оканчивались разводом, сейчас это каждый второй.
Иными словами, то, что раньше было нетипичным явлением, превращается в преобладающую тенденцию. По итогам последней переписи в США насчитывалось 34 000 000 супружеских пар, что на два миллиона меньше в сравнении с предыдущей переписью 1989 г. Впрочем, эта тенденция характерна для многих развитых стран. В Европе наблюдается устойчивый рост числа одиночек и временных сожительств, а также постепенное исчезновение родственных связей из-за отсутствия братьев и сестер. Модель этого близкого будущего уже сейчас существует в столице Швеции, где рухнул легитимный брак – там самое большое в мире количество одиноких людей.
Внесли свою лепту в массовость разводов и открытые, прозрачные границы: разочарованные в своих соотечественниках женихи и невесты ищут друг друга во «всемирной паутине». Количество заокеанских холостяков вселяет надежду на успех. Если, например, в Бельгии на каждые сто браков приходится пятьдесят разводов, то по данным последней переписи в США, – 42% работающего населения не состоят в браке, 40% домовладельцев живут в одиночестве, 35% вообще не собираются связывать себя семейными узами. По данным исследования, проведенного Мичиганским университетом, 54% дипломированных женщин считают возможным завести ребенка не вступая в брак. 40% двадцатилетних девушек не исключают того, что будут растить ребенка самостоятельно, если до тридцати лет не найдут мужчину, который был бы достоин повести их к алтарю. Средний возраст женщин, вступающих в брак, по данным 1995 г., – составлял 26,5 лет, и в среднем за десять лет поднялся еще на два года. У мужчин этот возраст составлял 29 лет, причем у многих из них за плечами уже оставался семейный опыт.
У пожилых людей при создании семьи наблюдается значительная возрастная разница. Теперь мы знаем, почему мужчинам больше нравятся юные женщины: по мнению английского научного журнала «Biology Letters», наибольшие шансы для выживания имеют те дети, отцы которых в среднем на пятнадцать лет старше матерей. Поэтому большинство мужчин старше шестидесяти пяти еще женаты, тогда как половина женщин в этом возрасте уже овдовела. Большинство одиноких пожилых женщин живут в Дании и Швеции: 52% женщин и 23% мужчин старше 65 лет живут в одиночестве (Kinsella et el 2000, European Comission, 2000).
Хорошо ли, когда между поколениями не существует никаких различий? Действительно ли отсутствие препятствий, которые не надо преодолевать, – преимущество? Конечно, выгоды очевидны. Никакого давления, больше доверия, больше самосознания, огромные впечатления от пройденного жизненного пути, для женщин больше перспектив для улучшения здоровья вследствие уменьшения числа абортов. С другой стороны, наличие противоречий создает условия, во-первых, для психосексуального развития и, во-вторых, для эротического влечения.
Поэтому не случайно, что везде и во все времена люди воздвигают традиционные искусственные барьеры на пути удовлетворения желаний, когда естественных препятствий недостаточно. Из первого и второго проистекает третье: возможно ли при нынешнем отсутствии влечений и желаний у молодых людей все же создать основу для их объединения? Это можно выразить словами Ц. Бауманса (Z. Baumans): «Желание не требует удовлетворения. Совсем наоборот. Желания порождают новые желания». Будут ли они идти в ногу с возрастом, будут ли они соизмеримы с тактико-техническими возможностями увядающего организма?
...В Европе наблюдается устойчивый рост числа одиночек и временных сожительств, а также постепенное исчезновение родственных связей из-за отсутствия братьев и сестер. Модель этого близкого будущего уже сейчас существует в столице Швеции.
С возрастом человек может менять свое отношение к браку, отдавая предпочтение традиционным формам и устоявшимся приоритетам. Несмотря на то что вторые браки считаются более успешными, социологи считают, что связи и отношения с предыдущими партнерами часто сохраняются на всю жизнь хотя бы ради того, чтобы уберечь детей от стресса разлуки с одним из родителей. Уже на примере Австрии можно наблюдать смещение приоритетов в пользу второго и третьего брака, которые в 2006 г. составили уже более 37% от общего количества.
Согласно австрийской статистике разводов, почти половина всех браков в среднем длится около девяти лет. Мужчины разводятся, когда находят замену своей стареющей лучшей половине, которая умело гладит рубахи. Женщины спешат сменить издерганного жизнью супруга при выходе на пенсию или когда, наконец, начинают замечать, что все члены семьи оставляют немытые тарелки в раковине.
Западные демократии осознали, что только государство, вводя юридические ограничения и препятствия бракоразводным процессам, может сократить их число.
Интересно, что в России после перестройки на фоне общего упадка нравов бракоразводные процессы захлестнули демографически пошатнувшуюся страну двумя волнами. Первая волна разводов накрыла Россию во времена перестройки, а вторая пришлась на дефолт 1998 г.
Несмотря на предпринятые впоследствии кое-какие потуги властей сократить тенденцию увеличения разводов, трубить в фанфары еще рано. В последнее время официальные органы информации России считают своим долгом замазывать дыры в демографическом развитии страны, высасывая из пальца данные, свидетельствующие о появлении положительных тенденций. Так, например, Управлением ЗАГСа Москвы с гордостью было объявлено, что только за первое полугодие 2007 г. москвичи заключили на три с половиной тысячи браков больше по сравнению с аналогичным периодом 2006 г., – что для Москвы с ее более чем десятимиллионным населением выглядит достаточно жалко.
И здесь прав российский журналист К. Кудряшов, который, анализируя первые успехи, пишет: «Даже если мы завтра станем свидетелями резкого скачка бракосочетаний, останется ряд очень важных вопросов. И первый – мотивация вступающих в брак» ( Кудряшов К . Много браков развелось. // Аргументы и факты. № 36, 2007). В деревне или небольшом городке жизнь с детства идет по определенному сценарию: родился – учился – отслужил в армии – женился – дети… Все это – на фоне более-менее стабильного общества, где все не только хорошо знакомы, но и связаны друг с другом семейными и родственными узами, а также традициями, установленными с давних времен. Если до определенного срока человек не вступил в брак, то его социальный статус падает: свидетельство, что в небольших населенных пунктах еще работает принцип общественного мнения, укрепляющий институт семьи. В мегаполисах, например в Москве, мотивы вступления в брак уже принципиально другие. И основной причиной является возможность выживания, поскольку вдвоем это сделать легче, чем в одиночку. Возможно, именно в этом кроется причина роста браков в Москве, хотя по статистике там распадается каждая вторая семья, а в целом по России – только каждая четвертая.
Два других феномена перекочевали из западных стран и нащупывают почву на российской земле.
Первый – все большее распространение так называемых гражданских, т.е. неофициальных браков, наиболее популярных у молодежи и в основном у студентов.
Второй феномен, особенно характерный для мегаполисов, – этнически смешанные браки, часто неофициальные, не соответствующие устоявшимся традициям. Например, для мусульманских традиций немыслимо существование таких внебрачных отношений между мужчиной и женщиной.
«И будь ты трижды мусульманином, – восклицает К. Кудряшов, основательно изучивший проблему, – если жена отправляется на работу – иначе не выживешь – то с этим придется смириться». Даже если это внебрачные отношения, то благодаря цели совместного выживания принцип смещения в сторону равноправия и раскрепощения женщины оправдывает себя. И все же так называемая пьяная, свободная или теневая любовь начинает натыкаться на границы. Причиной является прежде всего СПИД и страх перед ним, что стало заметно уже в восьмидесятые годы, когда сексуальное исступление начало заменяться сексуальным отрезвлением. Например, в протестантской Америке общество вернулось к традициям семейной жизни. «Возможно, это труднее будет даваться русскому человеку с его «достоевщиной», неверием ни в Бога, ни в черта, ни в СПИД. Однако сильной государственной власти русский человек боялся всегда. Естественно, для возникновения этого чувства страха необходимо наличие этого самого сильного государства», – резюмирует Кудряшов.
