Иван Дроздов - ГЕННАДИЙ ШИЧКО И ЕГО МЕТОД
В журнале «Наш современник» я читал обращение академика Углова, читал и листовку, ходящую по рукам с этим обращением. В листовке все сказано резче, определеннее, видно, ее не редактировали. Приведу из нее несколько строк:
«Алкогольная мафия, проникшая во все поры управления, одержала верх: снимаются ограничения с торговли спиртным, смолкли протестующие голоса средств информации...»
И дальше:
«Братья и сестры! Все честные люди из рабочей среды, из крестьян, из народной интеллигенции! Верующие христиане и мусульмане, люди всех вероисповеданий! Нам не на кого больше надеяться. Мы должны объединить усилия и объявить бойкот зеленому змию. Не покупайте спиртного, не пейте сами и не угощайте других! Пусть отравляются те, кто с сатанинским упорством цепляется за это зло. Нам некуда больше отступать, впереди позор полуголодной жизни, кошмар биологического вырождения».
Для характеристики нашего Общества скажу: со многими я встречался после появления этого обращения, многим показывал его и читал. Коллеги Углова, люди его научного ранга, снисходительно улыбались, покачивали головой. Странно, мол, ведет себя Федор Григорьевич. Большой ученый, великий хирург, а поступки себе позволяет юношеские, несерьезные. Люди, власть предержащие, не скрывают раздражения. За такие штучки — в былые времена...
Но вот вздрогнула земля Кузнецкая, шевельнул плечом горняцкий люд. И замерли колеса подъемных машин над шахтами. Хватит! — загудели тысячеустые митинги. — Натерпелись! Власть берем в свои рабочие руки.
И первые приказы. Первые решения:
Закрыть винные магазины.
Спирто-водочные заводы и базы — на замок!
Не те ли мотивы, что и у Углова? Не та ли решимость противостоять силам зла, силам, которые, к нашему несчастью, окопались в руководящих, планирующих, указующих сферах. И как только народы берут судьбу в свои руки, они изгоняют из своей жизни главное зло — коварный яд-искуситель, алкоголь.
Как часто бывало в нашей истории, народ в критические минуты брал власть и спасал себя, своих детей, внуков, свое прошлое и будущее. Мне представляется, ныне и наступила та самая критическая ситуация. В такие моменты истории у народа всегда находились духовные лидеры, рыцари духа, люди, способные пренебречь выгодами личной жизни и посвятить себя борьбе. Такими и предстают перед нами ученый с головой провидца и гения Геннадий Шичко и хирург с мировым именем Федор Углов. Такие люди, как метеоры, осветив поле нашей жизни, сгорают, метеором сгорел и Шичко. Но наш долг подхватить его оружие, собрать все силушки народные и одолеть зеленого змия.
Итак, — метод. Снова заглянем в его глубины. Продолжим спор официальной наркологии с неофициальным Шичко.
Я однажды пошел на обман — явился к врачу-наркологу и сказал:
— Прошу вашей помощи.
Врач был занят, что-то писал. Не взглянув на меня, спросил:
— Что с вами?
— Обычная история: потребляю алкоголь.
— Я тоже потребляю. И что же? Вино, как видите, мне не мешает. В божьем писании сказано: вино даже полезно животу нашему, аще пиеши в меру. Или: не реку — не пити. Не буде то. А реку — не упиваться во пиянство злое.
Говорит игриво, но с некоторым нетерпением: дескать, чего шляешься по врачам, если нет к тому особой причины.
Делаю вид, что не замечаю его раздражения. Продолжаю:
— Мне алкоголь мешает. У меня после выпивки сердце болит. Поташнивает. И вообще — хотел бы совсем освободиться от алкогольной зависимости.
Врач отодвинул бумаги, заглянул мне в глаза — пристально, изучающе. Видимо, его насторожили слова: алкогольная зависимость. Я выбивался из привычного ряда его пациентов, и он должен был меня раскусить.
Заговорил мягче:
— Как я понимаю, вы пьете немного и вам легко будет победить привычку к алкоголю. Бросьте пить и все тут.
Мы беседовали еще минут пять, и врач все повторял одно и то же: вы — человек культурный, понимающий и пьете немного, бросьте пить и переходите на трезвый образ жизни.
Он был самоуверен, говорил так, будто писал рецепт. И явно торопился. Его ждали больные, и он хотел бы их всех принять
Мы вежливо расстались. Я с грустью подумал: такой врач мало кому поможет. И потом, когда я изучал метод, Шичко, ходил на занятия его группы, говорил о наркологах с пациентами Геннадия Андреевича, спрашивал тех, кто не однажды лечился у них. Спортсмен из Эстонии, молодой, здоровенный и красивый парень, забавно рассказывал, как его принимали.
— Смерит меня взглядом нарколог, скажет: «Докатился, значит, допился до риз. А мог бы рекорды ставить, Родину прославлять».
Спортсмен обыкновенно молчал, в прения не входил. А врач продолжал: «Так что же ты мне скажешь, добрый молодец? Будем лечиться, таблетки дадим, в ЛТП пошлем или как?»
— Да нет уж, не надо. Я как-нибудь сам справлюсь.
Некоторое время после визита держался, потом снова запивал. Жена, провожая в другой раз к наркологу, покупала коробки конфет, коньяк — нес врачу. Тот брал подношения, но слова говорил все те же, только говорил пространнее, голосом потеплевшим. А я смотрел на него и думал: «Других учишь, а сам коньячку рад. Ишь, как глаза-то потеплели!» И презирал такого врача, и веры ему не было.
— А к Шичко прийти кто надоумил?
— Жена. И тоже конфеты привез. Подаю Шичко, а он удивлен: «Что это?» — «А это жена... вашей жене...» — «Но наши жены не знакомы. Так что без подарков. Для меня лучшим подарком будет ваше отрезвление».
Сидел спортсмен в заднем ряду и то, что говорил Шичко, слушал со вниманием и почтением.
Нравственная высота целителя, масштаб и обаяние его личности создавали климат доверия, ту теплоту отношений, которая необходима для взаимопонимания.
Спортсмен мне говорил:
— Я не хотел лечиться, не верил и в Шичко, но уступил жене. Сам же думал: «Вот отбуду номер, напьюсь как следует, приеду домой и скажу — получай... вот твоя ленинградская знаменитость!» А тут... присмирел, сидел и слушал.
На второй день он уже проявлял интерес к занятиям, на третий — еще больше, а уже после шестого занятия понял, что пить больше не будет. Отныне для него началась новая трезвая жизнь.
Да, ныне этот человек не просто бросил пить, он горячо проповедует трезвый образ жизни, борется за то, чтобы все его близкие и товарищи — а у него теперь есть и подчиненные — не прикасались к рюмке.
Я вспомнил спортсмена из Эстонии и врачей-наркологов, сидя среди уже других слушателей Геннадия Андреевича. И эти люди, как и все прежние, посещали врачей-наркологов. Но что они видели и слышали здесь? Прежде всего человека, увлеченного идеей отрезвления людей, стремящегося всей душой помочь. вернуть своих слушателей к трезвой счастливой жизни. Он никуда не торопится, не говорит обидных слов даже тому, кто пришел на занятия под хмельком, не делает замечаний, относится к ним так же, как и ко всем; в обращении ровен, приятен, в каждом слове слышится сердечность, желание помочь. И все это бескорыстно, без какой-нибудь надежды получить за свой труд плату.
Пациент ходит к, Шичко десять дней. Он пишет дневник, рассказывает о себе, и его слушают, никто не торопится его прервать, выпроводить. Наоборот, ему сочувствуют, ищут наиболее верные средства ему помочь.
Десять дней!
Десять — число не произвольное, оно вырабатывалось постепенно, в процессе многих наблюдений, больших раздумий. Именно десять занятий требовалось Г. А. Шичко для полного освобождения алкоголика от пьянства. Он заметил это, вычислил оптимальную меру и старался не отступать от нее. Впоследствии Ф. Г. Углов тоже пришел к убеждению, что даже такому опытному человеку, каким был Шичко, необходимо провести десять занятий для полного изменения питейного сознания.
Федор Григорьевич рассказал мне такой эпизод. Недавно его пригласили побеседовать со слушателями одной группы в Ленинграде. Пришел пораньше, в коридоре толпились люди — все больше мужчины. Один из них подошел к Углову, заговорил, как с товарищем по несчастью:
— Ты давно ходишь?
Федор Григорьевич пожал плечами, не знал, что ответить. Алкоголик продолжал:
— Я на одном был, а на другие не пойду.
— Что же так? Почему?
— А зачем попусту время тратить? Я и с одного занятия понял: водку лакать — это свинство, буду завязывать.
— Нет, — возразил Углов, — нужно пройти все десять занятий. Только тогда ваше решение не пить будет надежным.
И когда наступило время занятий и руководитель предоставил академику слово, Федор Григорьевич с этого разговора с алкоголиком и начал свою беседу. Он как врач и как ученый-медик доказывал необходимость для всех пройти полный десятидневный курс занятий в группе.
Еще раз повторим: Г. А. Шичко пришел к выводу, что именно этого количества занятий достаточно, чтобы разобрать всю питейную программу. Известный ныне на всю страну врач-психолог Кашпировский во время своих телесеансов тоже говорит: «Если вы алкоголик, бросьте это дурное занятие, если курите — бросьте папиросу, если наркоман — бросьте иглу...» — этим он наносит удар по программе, но... вынимает из нее лишь один кирпич, а надо один за другим разобрать все кирпичи.
