Семь возрастов смерти. Путешествие судмедэксперта по жизни - Шеперд Ричард

Миссис Ромерил, разумеется, была очень расстроена. Да, с Клэр было особенно непросто в день ее смерти: пришлось несколько раз наказывать. Клэр, явно планируя побег, объявила, что ляжет спать пораньше. У миссис Ромерил была еще младшая дочь, и, уложив обеих девочек спать ранним вечером, она пошла принять ванну. Выйдя из ванной, она пошла проверить, как там девочки, — тогда-то пропажа Клэр и обнаружилась.

Я достал набросок, предоставленный кинологом.

— Жаль, что тело передвигали, — сказал я. — Она была уже какое-то время мертва, когда ее нашли.

— Как долго? — спросила суперинтендант.

— Думаю, она умерла примерно между пятью и семью вечера.

— Так рано?

— Думаю, да. Но… — Сколько раз я говорил это полицейским, после чего наблюдал, как они огорчались? — … очень сложно дать точную оценку времени смерти.

Вместе с суперинтендантом мы свернули на небольшую тропинку, нырнули под ленту, и она указала на место, где была обнаружена Клэр. Я стал вертеть набросок в руке, пока не понял, как он соотносится с тем, что было у меня перед глазами.

— Вы уверены, что именно здесь, а не под упавшим деревом?

— Скорее больше под кустами, судя по всему.

В этих кустах не было сломанных веток или каких-либо следов борьбы. Вечером было ветрено, несколько раз начинался дождь. Тем не менее в грязи, где лежало тело, почти не осталось следов — разве что отпечатки ног медиков, которые прошли туда-обратно по тропинке, но не более того.

— Ага, — сказал я. — Теперь вижу, где лежала банка из-под колы.

Криминалисты ее забрали, однако отпечаток на влажной земле был все еще хорошо различим, подобно тому, как маленький розовый камешек в ожерелье Клэр оставил след на ее горле.

Выглянуло тусклое зимнее солнце. Криминалисты уже сделали свою работу, поэтому я мог спокойно обойти место преступления, что и сделал. Присев на корточки, я заглянул под дерево и его крепкие ветви, осмотрел кусты, пытаясь понять, за какую ветку могло зацепиться ожерелье. Я такой не нашел.

— Насмотрелся? — спросила суперинтендант, когда я вернулся на тропинку.

Она пыталась соскрести грязь с обуви на влажную траву, прежде чем вернуться в кабинет. Я сделал то же самое, но грязь не поддавалась. Я задумался. Что-то было не так. Я стал вспоминать одежду Клэр, ее футболку, юбку, розовые кроссовки.

Я сказал:

— Клэр здесь словно и не было.

Суперинтендант была занята своей обувью.

— В смысле?

Мне следовало быть осторожным. Полиция не всегда отзывчива к судмедэкспертам, пытающимся навязать им свое мнение.

— Предположим на мгновение, что Клэр была убита здесь. Она же наверняка сопротивлялась бы, и вся ее одежда была бы в грязи, так ведь? Особенно обувь.

Суперинтендант пристально на меня посмотрела и сильнее затянула пальто. Сегодня было не так сыро, но не менее ветрено.

— Это одна из причин, почему мы считаем это несчастным случаем, — отметила она. — Никаких следов борьбы.

— Ожерелье должно было зацепиться за ветку над ее головой. Однако согласно этому наброску, ее нашли лежащей на спине с вытянутыми по бокам руками. Конечно, мы не знаем этого наверняка.

— Боже, вот бы кто-то успел все снять, — вздохнула суперинтендант.

— И вы только гляньте на свою обувь…

Суперинтендант с несчастным видом снова уставилась вниз:

— У меня в машине есть салфетки.

— Но кроссовки Клэр были чистыми, — заметил я.

Суперинтендант снова посмотрела на меня.

— Ну, наверное, это случилось вскоре после того, как она туда заползла, — предположила она. — Вот на кроссовках и не осталось грязи.

— Либо же, если бы ее кто-то убил, а потом принес сюда, на ее кроссовках вообще не осталось бы грязи. На ней нигде бы ее не осталось.

Она выглядела задумчивой. В те дни я все еще придерживался мнения, что сигареты составляют неотъемлемую часть мыслительного процесса, поэтому достал пачку и протянул ей. Снова показалось солнце, и мы отвернулись, чтобы прикурить, укрывшись от ветра, а затем снова повернулись к нему, подставляя теплу свои лица. Ветер унес дым, и какое-то время мы молча стояли, делая глубокие затяжки. Сигарета всегда придет на помощь, чтобы облегчить печаль, вызванную чужой смертью. Что касается мыслей о нашей собственной… что ж, курение помогало не думать и об этом. И мы даже не видели в этом иронии.

Суперинтендант стала рассказывать о матери Клэр. Миссис Ромерил выглядела расстроенной, хотя, пожалуй, недостаточно сильно. На самом деле суперинтендант осталась не особо довольна ее версией событий. Отчим был на футбольном матче, но одну из комнат они сдавали, и в тот вечер квартирант был дома — они с друзьями играли в карты. Их показания, может, и не имели бы силы в суде, поскольку они курили много марихуаны; кроме того, были и другие причины, по которым их слова могли быть как минимум поставлены под сомнение смышленым адвокатом защиты, однако их рассказы, по крайней мере, согласовывались между собой.

Квартирант описал напряженный характер отношений между миссис Ромерил и Клэр. Ребенок часто плохо себя вел, и мать на нее злилась. В тот вечер, как сообщили квартирант и его друзья, было слышно много криков и плач. Когда скандал закончился, миссис Ромерил, все еще на взводе, уложила обеих дочек спать. Затем она набрала ванну, сообщила картежникам, что хочет хорошенько отмокнуть и расслабиться, и исчезла. Они решили, что она принимает ванну, однако, когда примерно спустя полчаса миссис Ромерил появилась снова, все заметили, что на ней не было халата или другой домашней одежды, которую обычно надевают после ванны. Она все так же была полностью одетой. И на ней была уличная обувь.

— Что ж, мы забрали ее обувь, так что сможем проверить ее на грязь и пыльцу, чтобы понять, была ли она в этом парке, — сказала мне суперинтендант. — Вряд ли нам удастся найти здесь подходящий отпечаток обуви для сравнения.

Пыльца встречается не только весной — она мелкая, словно пыль, и присутствует постоянно. Если миссис Ромерил действительно была в этом парке, на ее обуви даже зимой должны были остаться грязь и пыльца различных растений, по которым это можно было бы доказать.

Это сделало бы этот случай необычайно редким. Подозрения полиции обычно всегда сосредоточены на мужчинах: отце или отчиме, партнере, квартиранте, да, собственно, любом близком.

— Разумеется, — сказала суперинтендант, — мы проверяем их алиби, но пока они не вызывают особых сомнений.

Как бы то ни было, подумалось мне, одни только чистые кроссовки Клэр указывали на то, что ее, возможно, убили.

Итак, убийство.

Отца, отчима и мать тщательно допросили, но не арестовали. Доказательств было попросту недостаточно.

Четыре дня спустя я вернулся в морг, чтобы повторно осмотреть тело. Это обычное дело в подобных обстоятельствах: несмотря на скептицизм детектива, синяки у мертвых, как и у живых, иногда появляются не сразу. И действительно, сзади на шее у Клэр я обнаружил полоску кожи измененного цвета.

Детектив был там, он сказал:

— Да, так я и думал. Уверен, я видел этот синяк на первом вскрытии.

Я не удостоил его ответом. Главным было то, что теперь след от удушения был полным: он имелся спереди, по бокам и позади шеи. Дело тут же переквалифицировали. Теперь это было расследование убийства.

К этому времени полиция исключила из списка подозреваемых отца, отчима, квартиранта и его приятелей. Кроссовки Клэр были повторно исследованы, и никаких следов грязи на них не обнаружили, а пыльцы из парка на них оказалось совсем немного. На подошве же ботинок миссис Ромерил были высохшая грязь и весьма характерная пыльца — по всей видимости, из парка, поскольку рядом с местом, где была обнаружена Клэр, рос дуб довольно редкого вида.