Андрей Букин - Пара, в которой трое
Игорь. Сейчас Ира Чубарец наконец нашла работу по своему призванию: она теперь в Киеве тренирует сборную команду фигуристов Украины и преподает то, что знает досконально, – бальные танцы. Когда мы ее просим приехать на премьеру, она не всегда может вырваться. А я рад, что она не может, значит, у нее все в порядке.
Мы ездили в 2000 году в конце января в Киев, и Ира наконец увидела наш новый спектакль «Алиса». А во втором отделении мы показывали то, чем она еще занималась в театре, – «Мы любим классику». Она была счастлива, что спектакль, сделанный при ее участии, все еще идет, и сказала нашей молодежи хорошие слова. Ира действительно много сделала сперва для Наташи с Андреем, а потом и для театра.
В сентябре или в конце августа 2000 года мы пригласили в наш театр Иру. Она с нами поработала, вставила свой довольно большой блок в дивертисменте, поставив мини-балет с кодовым названием «Танго нашей жизни». Мы с Игорем придумали для него сюжет, а Иру пригласили в качестве балетмейстера. Она жила у нас на даче, и через много-много лет с того дня, как пути наши разошлись, мы вдруг ощутили, что Ира вновь в театре. Мы будто глотнули давно забытый воздух, но в то же время возникли и новые ощущения. Я говорю об Ире, но в то же время ни на секунду не забываю Стаса, он все равно для меня рядом с Ирой стоит…
Игорь. Нет, она сама его поставила рядом с собой. Это сильно ощущается. Обычно после смерти говорят либо ничего, либо хорошее. Она об ушедшем муже – только хорошее. Она выбрала для себя такую форму и иначе жизнь не представляет.
Наташа. Как грустно, что все так сложилось: Стас ушел, а мы не были рядом с ним, с ними не были… Осталось чувство вины. Но вот мы снова встретились с Ирой. Теперь она звонит: «Как вы репетируете? Как у вас номера складываются?» Переживает за свою работу. Она все та же. Без конца пляшет…
Наталья Михайловна Ульянова
Игорь. Говоря про репетиторов, невозможно не сказать про Наташу Ульянову, Наталью Михайловну. Она много работала с Тарасовой, и, конечно, Наташа расскажет, как она их дрючила. Другого слова я не могу подобрать.
Ульянова – стопроцентный репетитор, причем человек по-настоящему влюбленный в свое дело. Она танцевала в ансамбле Моисеева и считалась там одной из прим.
Когда перед ней появлялись молодые и необсохшие, она умела их моментально с юмором поставить на место – чтобы слегка осадить и переключить на рабочее состояние. Наталья умела заводить людей: во время первого же занятия буквально через пять минут после начала урока все вошли в такой раж, а Воробьева сразу же то ли вывихнула ногу, то ли порвала связки. Ульянова давала разнообразный материал, помимо традиционной классики занимала ребят кусками из моисеевского репертуара, включая «Гаучи» и знаменитых «Топотушек».
Все ее уроки проходили в зале, на полу. Нам самим хотелось расширить свой кругозор, отчего все так увлеклись уроками Ульяновой, но у нас мышцы не привыкли к полу мы же большую часть времени проводили на льду. А на полу и на льду мышцы работают по-разному. Если взять самое обычное – прыжок, то выезд из него на льду идет по дуге, а в зале ты приземляешься сразу на жесткий пол. Вот почему у Иры Воробьевой в ноге тут же что-то полетело.
После занятий мы выходили из зала в таком же состоянии, как после футбола, когда играешь до изнеможения, до белых и красных пятен перед глазами и головной боли. Вот такие устраивала она занятия у станка. Пусть их было не так много, но все же они были, эти дни, возможно, неделя или две, когда мы работали вместе с ней, и я по сей день счастлив, что наша встреча состоялась.
Наташа. И у нас с Андреем есть опыт работы с Натальей Михайловной еще во времена тренировок у Тарасовой. А потом, когда мы с Андреем уже работали в театре, уже сделали спектакль «Распутин», съездили на профессиональный чемпионат в Америку, то почувствовали – нам нужен репетитор. Театр в Москве готовился к гастролям, и мы позвонили ей и попросили с нами позаниматься в зале. Честно говоря, я думала, что она откажется. Все же она близкая подруга Татьяны Анатольевны, а отношения у нас непростые. Но она сказала «да» не задумываясь.
Мы пришли в зал и только начали заниматься, как я тут же повредила уже оперированную ногу. Я Наталью Михайловну давно не видела, и мне ужасно хотелось заслужить ее одобрение.
В следующий раз встретились с Натальей Михайловной мы с Андреем уже по прошествии нескольких лет. Нас пригласили дать несколько уроков во Франции, в Лионе. И вдруг мы, приехав, увидели ее на катке. Она сказала родным прокуренным голосом: «Ребята, привет!» Моему удивлению не было конца, и это оказалось такое наслаждение – поработать с ней рядом.
Мы постепенно привыкаем к тому, что уже и сами кого-то тренируем. Я даже полюбила это дело, хотя первые мои тренировки в качестве наставника оказались для меня каторжными. Нелегкий получился переход от собственного катания к тренерской работе. И вдруг в самый трудный момент я увидела Ульянову! Такая была радость, словами не описать. Мы же почти родня! Сидели с утра до вечера у нее в комнате, бесконечно пили чай между тренировками, ходили вместе в бассейн, вспоминали старые времена.
Игорь на сто процентов прав: Наталья Михайловна Ульянова – эталон профессиональности в таком неблагодарном деле, как репетиторство. Позже мы узнали, что ее муж Володя – тоже бывший солист у Моисеева и тоже репетитор высокого класса.
Игорь. Танцоры, закаленные тем моисеевским ансамблем, который был (какой сейчас – не знаю), – это люди, впитавшие в кровь железную дисциплину, полную самоотдачу. Они работают на полную катушку, даже если в зале всего лишь один зритель, хотя у Моисеева по определению такого не бывает.
Наташа. У нас сейчас нет репетиторов в театре. И их отсутствие, естественно, легло дополнительной заботой на наши плечи. А все оттого, что мы не видим человека, кому можно было бы доверить наше дело.
Наталья Карамышева и Ростислав Синицын
Игорь. Я так рассказывал про Ростика Синицына, что, наверное, возникло ощущение, будто я к нему отношусь несколько иронично и легковесно. А это совсем не так. Мы с ним постоянно перешучиваемся… Да, наши отношения построены на иронии, и, вполне возможно, шутим иногда зло… Окружающие не врубаются. А мне кажется, это высшая степень дружбы, когда человек понимает твой сарказм. Рост, как и я, знает – душой мы все равно вместе, мы друг друга любим и уважаем. Седьмого марта 2001 года читаю эту рукопись: «…Душой мы все равно вместе…» Вдруг раздается звонок: «Але. Бобрин, здорово! Это Рост». Фантастика! Мистика какая-то!
Наташа. Наташа и Ростик родом из Днепропетровска. Так сложилась жизнь, что сейчас они живут в Праге. Ростик за несколько месяцев до того, как Наташа родила, решил переехать в Прагу, где живут его двоюродные братья. У нас он последние годы работал директором, но продолжал выступать. Постепенно он закончил кататься. После того как Наташа забеременела, они решили перебраться в Чехию, потому что на Украине никакой работы Рост себе подыскать не мог. Оставаться в театре – значит постоянно ездить на гастроли, а это нелегко, когда семья и маленький ребенок остаются в Днепропетровске. Но главное – у нас в то время как раз наступил период больших сложностей с гастролями. Ростик перевез в Прагу Наташу, мебель из днепропетровской квартиры плюс ко всему купил огромную собаку, то есть полностью загрузил Наташу, а сам из Чехии мотается в Германию, там тренирует детей. При встрече он мне сказал: «Игорь, поставь быстрей какой-нибудь новый спектакль. У меня все шаги из предыдущих закончились, не знаю, что делать». Наташа не работает, не нашла себе места в Чехии. Мы с ними достаточно часто видимся, по крайней мере, раза два в год.
Наташа. В декабре 1999 года ребята приехали к нам во Францию на одну ночь. Утром мы позавтракали, вечером они посмотрели наш спектакль и сразу же уехали. Примчались, чтобы увидеться, соскучились. Четырехлетний Саша, появившись в огромной раздевалке, как начальник на приеме, шел по ней издалека с протянутой рукой. Мол, всем привет! И каждому пожал руку. Это было так смешно! И грустно оттого, что мы редко видимся, привыкли же общаться каждый день. Сперва на сборах, потом на гастролях, как кто-то из наших бывших директоров говорил – собирались у сковородки. Перемывали всем косточки, говорили обо всем на свете…
Александр Горшков
Наташа. Я рассказала о Людмиле Алексеевне, о Миле Пахомовой. И по привычке мы, как и все, говорили только о ней. И почти ничего не сказали о ее муже, ее партнере Александре Горшкове. А ведь нас с Андреем судьба свела сначала именно с Горшковым, потому что он в Спорткомитете руководил танцами. Я хорошо помню, как он болел за нас на Олимпийских играх. Андрей дружит с Сашей. Мы с Игорем тоже любим с ним общаться.
Мне кажется, в нашем виде спорта, где нет объективных показателей, самая главная черта Горшкова, которую я бесконечно в нем ценю, – справедливость. Недавно Международная федерация назначила его главой спортивных танцев. Лучшей кандидатуры на эту должность не найти. Александр Горшков на своем месте и органично в него вписывается. К тому же он исключительный профессионал. Мало осталось в нашем спорте таких людей.
