Александр Горбунов - Борис Аркадьев
Всего три года назад, после турне сборной Басконии по стадионам страны, наши футболисты воочию познакомились с системой «дубль-ве» и прилежно ее осваивали, А аркадьевское «Динамо» взяло и переиначило эту систему, предполагающую строгое разграничение ролей, предложив взамен «организованный беспорядок». Нападение тогда состояло из пяти форвардов. Каждый их этих пятерых с детских команд учился играть на определенном месте – справа, слева, в центре либо между центром и флангом на отрезке, который телекомментаторы до сих пор именуют «местом полусреднего», хотя никаких полусредних (они же инсайды) давным-давно нет. «Дубль-ве» превосходно прижилось в «Спартаке», который два года подряд был и чемпионом и владельцем Кубка. Казалось бы, повторить «Спартак» – и никаких гвоздей. Динамовская пятерка нападения – Семичастный, Якушин, Соловьев, Дементьев, Ильин, – сильная по умению каждого, сделалась сильнее и, главное, непонятнее, а потому и еще страшнее для противников – все пятеро менялись местами, появлялись там, где их не ждали. Это была громадная новость, которую, как водится, сразу не оценили. Когда «Динамо» во втором круге обыграло «Спартак» 5:1, объяснялось это как угодно, но только не за счет тактической новинки. А фактически в тот день, 1 сентября, по совпадению в первый школьный день, был преподнесен урок нового футбола. Давал этот урок тренер Аркадьев, но тогда он был закулисной фигурой, «железной маской» – тренерам на внимание рассчитывать не полагалось.
В годы войны Аркадьев перешел в ЦДКА. Семь послевоенных чемпионатов – в пяти первые места, в двух – вторые. Такого отрезка не знал ни один другой наш клуб до сего времени. Что же представляла собой команда ЦДКА?
Да, в ЦДКА, как и в сороковом в «Динамо», сошлись наилучшие мастера. И тоже были приглашенные из других клубов. Но помнится более всего вот что: команда «красно-синих» была необычайно любима в те годы, она напоминала о победе в Великой Отечественной, ею любовались. И как-то так получилось, что игра ее отвечала представлению о том, как должны выглядеть в чистом поле, в деле, пусть шуточном, веселом, представители Советской Армии, «лейтенанты». У команды различали уверенность в своей силе, бесстрашие, лихость. Победоносный, убедительный, красивый футбол в исполнении армейцев был тогда и вовремя и к месту. Конечно, такого умысла никто не имел, вышло само собой. Но имя постановщика известно.
Идея игры со сменой мест в нападении, испробованная в «Динамо» до войны, была развита: мяч в решающие моменты атаки армейцы передавали обязательно «в одно касание», отыгрывая секунды у обороняющегося противника. «Игра изо всех сил» – это тоже аркадьевский принцип, означающий непрерывно высокий темп, без длиннот и замедлений.
Схема, каким бы она ни была криком моды, не может сковывать, подавлять игроков, их способности и склонности должны получать свободу ради общей пользы. Пусть будет «сдвоенный центр нападения», если есть Г. Федотов и В. Бобров, оба претендующие быть в середине лука, там, где лежит стрела. Пусть не знающий устали, готовый к любой работе инсайд В. Николаев фактически станет третьим полузащитником. Пусть полузащитник В. Соловьев, равно полезный и в подыгрыше, и в обороне, и в завершении атак, морочит голову противнику, являя собой загадочного универсала. Пусть правый защитник В. Чистохвалов, некогда игравший форвардом, которому неймется выбегать вперед, затевает при удобном случае атаку, прорывается хоть до штанги противоположных ворот. И еще. Неукоснительная идея командного единства: никакого авантюризма, «махновщины», игра должна быть верной общему плану, гармоничной, уравновешенной, все друг друга заменяют, подстраховывают, выручают. В далекие сороковые годы, когда властительницей умов была система «дубль-ве», Аркадьев и на словах (в своем учебнике) и на деле (в своем ЦДКА) недвусмысленно дал понять, что развитие футбола пойдет за счет ухода от условностей тактических систем, за счет высвобождения инициативы.
Пробежав глазами предыдущий абзац, сведущий современный читатель, скорее всего, заявит: «Это же общеизвестно». И прекрасно! Тем самым он воздаст сегодня должное Аркадьеву.
Нападающие ЦДКА по замыслу тренера не делились на забивающих и обеспечивающих, их игра заметно уклонялась от господствовавших тогда стандартов. И – случай уникальный, повториться он не может – пять игроков, выступавших одновременно в одной команде, – А. Гринин, В. Николаев, Г. Федотов, В. Бобров и В. Демин – забили каждый более чем по сто мячей и все вошли в Клуб бомбардиров имени Г. Федотова.
Секрет долгих достижений ЦДКА состоял не только в том, что красные рубашки носили большие мастера, а и в том, что командная игра была сконструирована тренером с опережением времени, была в те годы новаторской, предвосхищала и будущие скорости и будущие свободные перемещения игроков.
Тогда можно было услышать: «Повезло Аркадьеву. С такими игроками как не побеждать?» Я же убежден, особенно теперь, когда перед глазами множество примеров, как иные тренеры ничего ровным счетом не добивались, имея в своем распоряжении сильных игроков, а другие, получив нисколько не лучших, благодаря своему режиссерскому дарованию создавали интереснейшие команды, что «повезло» тогда не одному Аркадьеву, а и футболистам, оказавшимся под влиянием его мысли.
Каждый тренер нуждается в обстоятельствах и условиях, которые отвечают его характеру и способностям. Одним удается железной рукой выжимать из команды и игроков максимум возможного, другие умеют, ловко изворачиваясь, провести средненькую, утлую команду среди турнирных скал, не потопив ее, не растеряв зря ни одного очечка, третьи строят благополучие на посулах, на добывании для футболистов сверхнормативных гонораров.
Аркадьев ничего этого не умел – не был человеком практической складки. Да и его бескорыстие не позволяло ему извлекать корысть из занятия, которым он был увлечен. Ему естественно было размышлять о футболе, о его будущем. Он этим жил. И умел абстрагироваться, как говорили в дни его юности, уходя в башню из слоновой кости. Он видел изнанку футбольного быта, пьянство, грубость, душевную мертвечину и, занося все это в запасники памяти, жил и работал так, словно ничего этого не было. «Мне не раз приходилось на лестнице перешагивать через его бесчувственное тело», – говорил он об известном форварде, говорил спокойно, не ужасаясь и не возмущаясь. Это не было безразличием, чистоплюйством. Просто он знал, что перевоспитать этого форварда никому не дано. Он перешагивал через него, когда тот был в запое, что не мешало ему хвалить его игру на страницах своей книги. Реальности футбола Аркадьев, как никто другой, умел мирить со своими умозрительными, подчас прямо-таки идеалистическими представлениями.
Он был наделен точным ощущением своего места в мире футбола и не сходил с этого места ни на шаг. И интересно, что это было наиболее практично, ибо, находясь на своем месте, озирая футбол сверху, в плане, он и мог принести ему наибольшую пользу, отстраненность ему была необходима, в ней он черпал спокойствие и силу.
Другой замечательный тренер, Виктор Александрович Маслов, за свои убеждения, которые обычно схватывал, глядя на поле, интуитивно, стоял горой, сражался, он был воитель – гремел на собраниях, басил и ругался в кулуарах. Аркадьев до всего доходил умом, логикой, рассуждением; он, возможно, охотно бы занял должность главного теоретика, если бы такая существовала.
С историей, как известно, можно обращаться по-всякому. Принято послевоенные семь сезонов Аркадьева в ЦДКА подавать как нечто единое. Это неверно. Последние два года, 1950-й и 1951-й, команда провела без Г.Федотова, В. Боброва, И. Кочеткова, заступили за линию тридцатилетия А. Гринин и В. Николаев. А команда как ни в чем не бывало выиграла оба чемпионата и Кубок СССР в 1951-м. Конечно, ЦДКА был не тот без суперзвезд, но все же – первый, общепризнанный. Тогда этому объяснения не искали. Все выяснилось позже, когда на игру армейцев стало возможным взглянуть издали, в сравнении. Потеряв звезд, армейцы как бы теснее сомкнули ряды, стали еще «команднее». Их активность, динамика создавались расширением обязанностей защитников и полузащитников. На поверхностный взгляд игра команды упростилась, а на самом деле усложнилась. Это было невидимое, но огромное достижение Аркадьева. Позже мы стали встречаться и на своих и на чужестранных стадионах с командами, класс которых зависел в первую очередь от совершенства общей игры. Аркадьев уже не работал, когда возник термин «команда-звезда». Он шел к такой команде, ее необходимость он вывел давно, это тоже было одно из его предвидений.
Как-то раз в «Футболе – Хоккее» опубликовали статью румынского тренера Ковача, в которой он провозглашал свои взгляды на последние футбольные моды. Спустя несколько дней мне позвонил Аркадьев.
