Иван Тимошкин - Как уничтожили «Торпедо». История предательства
Остается добавить, что другими сведениями о личности Сергея Васильевича Бухтеева я, к сожалению, не располагаю. Знаю, что одним из его учеников был Виктор Александрович Маслов – коренной торпедовец, создавший в 1960 году великолепную команду, о которой до сих пор вспоминают и вряд ли когда-нибудь забудут истинные поклонники «Торпедо». Но рассказ об этом – впереди.
Глава вторая
Годы поисков и становления
В первые послевоенные годы за автозаводцами окончательно закрепилось мнение как о грозе авторитетов. Терпя обидные поражения от заведомо слабых соперников, «Торпедо» регулярно, точно по какому-то неведомому расписанию, обыгрывало тогдашних грандов отечественного футбола: «Динамо», ЦДКА, а чуть позже «Спартак». Обидные осечки, однако, не мешали клубу удачно выступать в первенстве страны. Достаточно сказать, что с 1945 по 1949 год автозаводцы не опускались ниже пятого места: в 1945-м завоевали бронзовые медали, а в 1949-м выиграли Кубок СССР. Впоследствии знаменитый торпедовский футболист Александр Пономарев, вспоминая те годы, объяснял это так: «У нас была классная команда, и не было противников, которых она не могла бы обыграть. Но играли неровно, любительского подхода к футболу было еще слишком много. По сути, мы так и оставались рабочей командой – не всегда даже на тренировки собирались. Когда играли со слабыми соперниками, мешало шапкозакидательское настроение. А вот если предстоял серьезный матч, могли сделать что угодно». И этим словам Пономарева нельзя не верить. Он не просто великий футболист, но целая, пусть небольшая, эпоха в истории «Торпедо».
Крупным планом
Пономарь
Александр Пономарев перед началом встречи с венгерским клубом «Вашаш»
Первой настоящей мегазвездой столичного «Торпедо» был Александр Пономарев. Я ни разу не видел его на поле, не был знаком лично, да и воочию мог наблюдать за ним – в бытность его тренером – считаное число раз. Поэтому сказать о нем что-то свое, сокровенное не могу. Но я много расспрашивал о нем старшее поколение журналистов – главным образом, Олега Сергеевича Кучеренко и Юлия Михайловича Сегеневича, под руководством которых отработал почти 20 лет сначала в отделе футбола «Советского спорта», а затем и в еженедельнике «Футбол». Так вот, эти люди не только имели счастливую возможность видеть его игру, но и долгие годы дружили, общались с ним. На основании этих воспоминаний я и составил свой образ Александра Пономарева – одного из лучших голеадоров отечественного футбола.
Как истинный форвард, хладнокровный «охотник за черепами», Пономарев работал в одиночку. Поставить рядом с ним было некого – разве что всю команду, имя и честь которой он защищал. Если спросить болельщиков со стажем, что такое «Торпедо» послевоенных лет, они ответят: это Александр Пономарев. Если спросить, кто такой Александр Пономарев, они ответят: это «Торпедо».
Он пришел в клуб из первой команды «Профсоюзов» – транзитом через сталинградский «Трактор». И пришел по-хозяйски, словно только недавно вышел на минутку. И нашел себя в ней, ибо по духу, по существу своему был истинным торпедовцем. Он трудился на поле в поте лица и забивал по-настоящему трудовые мячи – обязательно в единоборствах с превосходящими силами защитников, опережая их на мгновения, на доли секунды. Может, потому и удавался ему, как никому другому в нашем футболе, удар «пыром». Ведь только он – один из самых непростых в техническом плане ударов – мог помочь ему опередить соперников. «Больше того, – вспоминал впоследствии Никита Павлович Симонян, – Пономарев умел бить носком по летящему мячу. Я в жизни не видел ничего подобного ни в чьем исполнении». Позже, уже став тренером, Александр Пономарев, определяя суть настоящего форварда – тем более, форварда будущего, то есть нашего настоящего, – сказал: «Ищущий удобств не станет бомбардиром».
Пономарев выступал в те годы, когда на футбольных полях блистали такие «небожители», как Григорий Федотов, Константин Бесков, Никита Симонян, Борис Пайчадзе… Но он превзошел их всех, а рекорд в 152 мяча, забитых им в чемпионатах СССР, держался долго – пока не был побит Олегом Блохиным. Да и то, не в обиду Олегу Владимировичу будь сказано, может быть, и ему не удалось бы достать Александра Семеновича, если бы тот из-за Великой Отечественной войны не потерял едва ли не лучшее свое футбольное время – с 23 до 26 лет. Достаточно сказать, что в сезоне 1949 года, отметив свой уже 31-й день рождения, Пономарев забил 23 мяча.
Он практически никогда не отходил не только глубоко в оборону, но даже на второй рубеж атаки. Как выходил на место центрфорварда, так там и оставался до финального свистка. И никто не мог сдвинуть его, оттеснить, выманить, увести от штрафной площади. Он не поддавался никаким уловкам защитников, держа в уме только ворота и самый короткий путь к ним – через центр, по которому и полагалось курсировать центрфорварду во времена системы «дубль-ве». Может, еще и потому его хватало на весь матч, что он не разменивался по пустякам, а подчинял себя одному – яростному, неуемному, неиссякаемому желанию забить мяч. Для него в футболе существовал только один маневр – прорыв к воротам соперника. Но ошибется тот, кто увидит в этом какую-то ограниченность или однобокость форварда. Как бы то ни было, такой футбол был его стихией, его характером, его образом мыслей, а возможно, единственным шансом для «Торпедо» побеждать в матчах, в которых соперник был сильнее и по составу, и по игре.
Главное в любом творческом человеке – талант, данный ему Богом. Но сам по себе талант не заиграет, не зазвучит, выражаясь компьютерным языком, без активации. Такой активацией у Пономарева был труд до седьмого пота на тренировках и доскональное изучение сильных и слабых сторон соперника – главным образом его защитников. Приведу маленький фрагмент из воспоминаний самого Александра Пономарева.
«Шел 1936 год, мне исполнилось 18 лет. Сборная Сталинграда готовилась к Спартакиаде Поволжья, меня включили в состав, и впервые в жизни я выехал с командой на весенний сбор в Батуми. У меня было правило: не ограничиваться обязательными тренировками, а выкраивать полтора-два часа ежедневно для самостоятельных упражнений с мячом. И вот как-то работаю я в одиночестве у стенки. Бью, подхватываю мяч, снова бью, и так раз за разом. А удар у меня, должен признаться, был в то время слабый, да и школы по-настоящему хорошей не было.
Тренируюсь я у стенки, и кажется мне, что все делаю правильно. А за мной, замечаю, стоя в сторонке, наблюдает мужчина атлетического телосложения. Меня это не смущало, но, когда он направился ко мне, я все же смутился и оробел. А он вдруг сказал: «Ты, парень, бьешь только за счет одного колена, за счет его сгиба, а попробуй-ка включить бедро – чтобы бить с большим замахом и с коротким одновременным продвижением вперед, тогда и удар получится сильный». Это было для меня откровением. Попробовал – и верно, небо и земля! Позже я узнал, что это был не кто иной, как сам Михаил Бутусов, наш знаменитый нападающий 1920-х – начала 1930-х годов».
Завершив свою игровую карьеру, Александр Пономарев не ушел из футбола, а стал тренером. И в этой профессии остался прежним – непобедимым: золотые медали чемпиона СССР, серебряные – чемпионата Европы, бронзовые – олимпийского турнира. Не многие наши, да и зарубежные специалисты могут похвастаться такими достижениями. Да и не надо. Великое под силу только великим.
Рассказывают, что когда в 1965 году Александр Пономарев уехал работать в финский клуб «Упон Палло», тамошние игроки не восприняли его всерьез и встретили довольно скептически. Заметив это, он на первой же тренировке сказал одному из футболистов: «Ну-ка, откинь мне мячик». И, получив его, с ходу, метров с 30–35 нанес такой мощный и точный удар, что мяч влетел точнехонько в «девятку». Игроки от удивления пораскрывали рты, и с того момента Александр Семенович стал для них самым уважаемым человеком.
Но вернемся в первые послевоенные годы. В 1947-м в команду пришли легендарный защитник – как сейчас сказали бы, легионер, – человек непростой и очень интересной судьбы испанец Августин Гомес и Антонин Сочнев, сумевший заменить на правом фланге атаки Панфилова. Из того поколения торпедовских футболистов мне довелось быть знакомым лишь с Сочневым. Не раз и не два мы беседовали о тех годах. Расскажу лишь о трех особенно запомнившихся мне эпизодах.
Антонин, мальчишка с Рабфаковской улицы, что в городе Иванове, жил неподалеку от стадиона «Медик». В середине 1930-х в город приехала сборная Турции, чтобы провести товарищеский матч с местными футболистами. Именно с тех пор, когда он десятилетним пацаном висел на заборе, чтобы хоть краешком глаза увидеть игру, футбол вошел в его жизнь. И, как оказалось, вошел крепко, как клин в распорку.
Попасть в большой футбол ему довелось лишь после войны. В 1942 году Антонин был призван на флот. Сначала попал в Кронштадт, затем – в Ленинград, в так называемый Первый Балтийский экипаж. Служил на линкоре «Марат». Когда выдавалась свободная минута, матросы выходили на берег и, невзирая на артобстрелы, гоняли мяч.
