Брюс Томас - Брюс Ли: сражающийся дух
Дела шли все хуже, и в конце концов Брюс сказал, что не может и не будет работать с Аллином, и потребовал написать новый сценарий. Писателю уже пообещали поездку в Гонконг, и продюсер рассчитывал, что он просто на несколько дней затаится. Позднее, когда Брюс гулял в своей привычной маскиров ке с бородой и темными очками, он случайно попал как раз на тот самый паром, на котором был Аллин. Среди нескольких миллионов людей в Гонконге они таки встретились. Брюса разозлил этот обман, он думал, что сценариста отправили домой.
Достоинству Брюса был нанесен двойной удар, ведь он был китайцем, для которого потеря лица — это самое худшее, что может случиться.
С самого начала съемок все шло плохо. Самые большие трудности возникли в связи с использованием смешанного состава — американцев и китайцев. Даже самая простая инструкция должна была пройти к тому человеку, которому была адресована, мучительно медленный путь неточного перевода. Недоставало переводчиков, часто не было адекватных китайских слов для английского жаргона или каких-то технических терминов, а также наоборот. Дело еще более усложнялось тем обстоятельством, что люди, делавшие ошибки, случалось, на следующий день просто исчезали со съемочной площадки из боязни потерять лицо.
Методы Гонконга отличались от голливудских методов. Не было надлежащих материалов для оборудования съемочной площадки — некоторые декорации делали буквально из проволоки и глины. «Стальные прутья» тюремных камер были сделаны из отполированных тонких кусочков древесины, потому что здесь часы ручного труда стоили дешевле, чем вся древесина. Пятьсот китайских рабочих построили все из ничего.
Брюс покинул съемочную площадку почти сразу же, как пришел, после стычки с Рэймондом Чжоу. Брюс понимал, что Чжоу пытается утвердиться в роли вдохновителя проекта, что было нелояльно по отношению к нему самому, ведь именно от творческих усилий и способностей Брюса зависело, состоится фильм или нет, и речь шла именно о его карьере. Каждый день между ними возникали столкновения, потому что Брюс чувствовал, что его не посвящают во все дела, касающиеся их партнерства. Чжоу считал, что бизнес — это его часть общего дела, что он не обязан советоваться по всякому поводу, и сказал Брюсу, чтобы тот занимался больше актерской игрой.
Весь проект в целом все больше и больше приближался к провалу, к тому же с каждым днем росло чувство тревоги, что Брюс может уйти из фильма. Время шло, он все не появлялся на съемочной площадке. «Уорнерс» продолжали высылать исправленные версии сценария, перемежая их телеграммами с вопросами, куда же все-таки подевался Брюс.
28 февраля Брюс был снова в своей старой школе св. Франциска Ксавьера и, как почетный гость, вручал призы по случаю Дня спорта. Стоя на платформе, Брюс разделся до пояса, чтобы час-два поиграть мускулами перед своими юными обожателями, смеясь и шутя, довольный, что все проблемы сейчас далеко.
А в это время актер Джон Саксон прибыл в Гонконг, будучи уверенным (и ведя себя соответственно), что это он настоящая звезда картины. Еще раньше он заявил, что его наняли, чтобы придать фильму определенный лоск. Но никогда не было никаких дискуссий по поводу того, кто был настоящей звездой в «Появлении дракона»: началось недельное производство, лицо Брюса Ли было на обложках не менее чем двадцати семи различных журналов, вдобавок к многочисленным напряженностям и неприятностям, которые ему приходилось испытывать. За те годы, что Фред Вейнтрауб был менеджером Нэйла Даймонда и Билла Козби, он видел, как они, после того как их амбиции были удовлетворены, изменились, — на самом деле, как они должны были измениться. «Но Брюс достиг так многого и столь стремительно, — добавил Вейнтрауб, — что это его пугало».
Брюс Ли был единственным, кто осознавал, что фильм «Появление дракона» был тем самым шансом, ради которого он работал всю свою жизнь. Но ему еще нужно было доказать самому себе (а также Джиму Кобурну и Стиву Мак-Куину), что он был в состоянии реализовать этот шанс, Брюс по-прежнему повторял продюсеру, что он был бы счастлив, если бы «Появление дракона» превзошел фильм, который в это время снимал Мак-Куин. Но прежде всего Брюс хотел обеспечить своей семье средства к существованию. Тяжелые времена могли быть не за горами, деньги за первые две картины были истрачены, как только их получили, в то время как гонорара за «Появление дракона» еще не было.
Всего лишь за два напряженных года Брюс снялся в трех остросюжетных фильмах и начал четвертый, делая практически все в последних двух и выполняя большую часть работы сценариста, постановщика драк и директора первых двух картин. Теперь казалось, что вся его невероятная энергия, вера в себя и мотивация внезапно покинули его. Он даже начал говорить о том, что нужно будет сделать в случае, если с ним «что-нибудь случится». Несмотря на его внушительный вклад как автора сценария, актера и директора, несмотря на его новоиспеченную славу и огромное потенциальное здоровье, Брюс с горечью сознавал, что будущее его семьи ни от чего не зависело больше, чем от его отличной физической формы и несравненных способностей. Неожиданно все стало очень ненадежным.
Тем временем «Уорнерс» прислали еще один новый сценарий. «Это был просто кусок дерьма, — говорит Фред Вагнтрауб, — сплошная философия и никакого действия».
Съемки фильма должны были начаться без Брюса, но Линда постоянно всех заверяла, что в конце концов он появится.
Однако даже в самых простых делах возникали проблемы: снималась маленькая сцена, в которой семь богомолов (специально привезенных с Гавайев) должны были драться до смертельного исхода, но они тоже отказались драться. Тем временем на съемочной площадке возникали настоящие стычки между каскадерами и статистами, которых наняли из соперничавших «кланов» Триад, китайских преступных синдикатов.
Триады уходят своими корнями в шаолиньские религиозные и боевые традиции. Слово «триада» происходит от символа, представляющего соединение неба, земли и человека. Но само общество уже давно сошло со своего пути, точно так же, как и масонство на Западе изменило своим первоначальным целям.
Около 1900 года в Китае произошло восстание с целью ниспровержения господства западного влияния и эксплуатации. Многих бойцов, владеющих кунг-фу (членов секретных организаций, связанных с Триадами), тренировали до уровня фанатизма. Их инструкторы учили их, что они накопили достаточно ци, чтобы стать неуязвимыми для пуль захватчиков. Эти утверждения подтверждали убедительными демонстрациями, на которых в них стреляли из пистолета, заряженного холостыми патронами, и они оставались невредимы. Из-за этих безоружных бойцов конфликт получил известность как Восстание Боксеров. Конечно же, когда эти «боксеры» выступили против британских солдат, стреляющих настоящими пулями, их всех уничтожили. В результате Триады утратили свою мощную базу в Китае, но постепенно взяли реванш на Западе. Они, проникая через Гонконг, Нью-Йорк, Сан-Франциско, Лондон и другие города, организовывали криминальные операции мафиозного характера — рэкет наркотиков, проституцию и охранный рэкет. У Триад всегда имелась своя ложка при каждом денежном котле, в том числе и во многих отраслях гонконгского кинобизнеса.
Ран Шоу, державший информаторов на всех уровнях производства «Появления дракона», был прекрасно осведомлен о том, что происходит во вражеском лагере. Когда он публично заявил о том, что фильм так никогда и не снимут, про себя он очень рассчитывал, что дело идет к краху Рэймонда Чжоу. Ухватившись за возможность посеять раздор, Шоу пригласил Роберта Клауза и Фреда Вейнтрауба на обед в свой роскошный дом, находящийся на территории его киностудии.
Вооруженные охранники в униформе встретили гостей у высоких ворот и сопроводили их по длинной и широкой подъездной аллее. За длинным обеденным столом Шоу отдел на втором месте после своей компаньонки, хитрой Моны Фонг. В числе остальных гостей были актер Уильям Холден, приехавший сюда, чтобы продать киноверсию книги «Тай Пан», а также цензор британских фильмов, читавший морали так же напыщенно, как и его коллеги, впоследствии удалившие из британской версии «Появления дракона» сцены с нунчаку. Пока они поглощали суп из змеи (нечто близкое к каннибализму в глазах хозяина), Шоу расточал похвалы в адрес Брюса Ли, демонстрировал свою заинтересованность картиной и задавал вопросы, на которые его шпионы уже дали ему ответы.
Прошло недели две по графику съемок, а Брюс еще не показывался. Фред Вейнтрауб продолжал уверять «Уорнерс» в том, что все в порядке, но при этом постоянно спрашивал Линду, что же им делать. Линда сделала последнюю попытку успокоить Брюса и вернуть его доверие, а затем позвонила Вейнтраубу и пообещала ему, что все должно устроиться.
