Владимир Шевченко - Черная полоса "СПАРТАКА"
«Кто тебе нужен для укрепления PR-позиций?» — спросил меня 3 года назад на одном из совещаний Леонид Федун. «Мне — никто, клубу нужен менеджер по спецпроектам», — отвечаю. Был ряд идей, которые в условиях постоянных поездок пресс-атташе с командой были обречены на долгострой. Это касалось и реорганизации сайта, и выпуска своего журнала, и своего телеканала, в котором мы первыми должны были реализовать идею видеошкол футбольных звезд. Даже разработали первые выпуски под Титова, Аленичева и Ковалевски. Договорились о выпуске целой серии на DVD. Идею Федун поддержал и дал четкое указание принять человека в трехдневный срок. Шавло там не было, но был Денисевич и амплитудно кивнул головой. Я нашел кандидата, пригласил его в офис, Шавло провел с ним собеседование, велел написать заявление. Но когда тот пришел оформляться, проговорил: «Нам надо еще порешать этот вопрос». Все затянулось, кандидат не дождался решения и, слава богу, устроился на другую работу (потом он ,кстати, стал пресс-атташе одного из топ-клубов). Прошло три месяца бесконечных согласований, собеседований, уточнений с руководством ИФД «Капитал», настоящего издевательства над вторым соискателем этой должности, прежде чем Шавло сказал, что этому не быть, поскольку сам Федун якобы передумал. К тому моменту я уже настолько устал, поняв, что имею дело с шайкой саботажников, что плюнул на все и больше к этой теме не возвращался. Инициатива, как говорится, наказуема.
В «Спартаке» уже давно не работают, а разрабатывают технологии по прикрытию собственных задниц.
Любопытно, что перестановка, ударившая в конце 2007 года по мне. означала возврат к той самой идее, но с точностью до наоборот. То есть расширили штат, начали делать «Спартак-ТВ»… и все. Закончили, поскольку, как я подозреваю, нет ТВ-специалистов. А база и все, что необходимо для сколько-нибудь полноценной студии, стоят таких денег, что… Юрий Денисевич. Просто — «Юрий Денисевич». Человек, которого я приглашал первым, мало того что известный тележурналист, так еще и владел собственной съемочно-монтажной базой. Как вспомню, так вздрогну. Это потом я убедился в том, что причина до глупости проста: лишь бы это была не моя креатура, только бы не усиливать в клубе мои позиции людьми, реально умеющими что-то делать. В итоге позиция Жеки усилилась многократно, но проекты, в которых мы могли сорвать банк, освоив целый сегмент видеорынка в свою пользу, уже успешно осваиваются другими клубами. Мы потеряли 3 года, кучу денег, инициативу и авторитет.
Но вернемся к Сергею Дмитриевичу.
Отчаявшийся от прогулов этих важных заседаний прежним гендиректором (Первак посылал за себя Рогозина, а его темпераментные выпады матерые партнеры-конкуренты открыто игнорировали), от импотенции Шавло в этой роли, Леонид Арнольдович в наиболее принципиальных ситуациях сам стал приезжать на советы руководителей клубов. Тогда все сразу становилось на свои места и все понимали, что «Спартак» — это мысль и сила. По крайней мере, все инициативы Федуна находили широкий отзвук в обществе. А если и не принимались, то по причине того, что, возможно, опережали свое время. Даже критики клуба признают, что в лице Федуна мы имеем руководителя, заботящегося не только о своем клубе, но и о поступательном развитии российского футбола в целом. «Золотая мантия», «перезаточка острия РФПЛ», борьба с коррупцией, попытка высушить «болото» с середняками Премьер-лиги — вот далеко не полный перечень известных и не очень инициатив Леонида Арнольдовича, за которые ему можно памятник ставить.
Сергей Шавло постоянно ходил с охраной. Ветераны, да и не только, смеялись: «Зачем она ему? Да кому он на фиг нужен?» Но всем своим видом Сергей Дмитриевич отвечал: «Я же руководитель — по статусу положено». Кабинет Шавло едва ли не превосходил по простору и утвари кабинет и приемную Федуна (в сумме). На столе у Сергея Дмитриевича жил пустой ежедневник, иногда к нему в гости на минуту приходили бумаги на подпись. Ноутбук, который он подолгу гипнотизировал, как следствие, беспробудно спал. Под рукой всегда находилась тарелочка с конфетами, печеньем и фруктами. Шавло постоянно чем-то лакомился на фоне портрета Николая Петровича и по ходу просил найти за него в Интернете ту или иную цитату. «Вот! Стоп! — повелевал он, грызя грушу, — это кто написал?» «Газета Ру», — отвечаю. «Что еще за газета «Русь» (!) такая?! Почему они всякую ерунду выдумывают?!» И так далее.
Ни одна из предлагаемых версий ответа на вопрос «почему?» — не устраивала Сергея Дмитриевича. А звукосочетанием «Спортс Ру» я и вовсе боялся травмировать его психику.
Я долго думал, кого же он мне напоминает. Потом понял: Джорджа Буша. Младшего, разумеется.
Особый вопрос — автомобили. Одно время в клубе решили экономить на всем, даже на них. Служебное авто с водителем оставалось только у Шавло. Так он сам всем объявил. Но куда там! Лизинговое соглашение с «Ауди» продолжало действовать; что-то от игроков оставалось, ржавея в Тарасовке. Да и вообще своя рука — владыка. Смоленцев получил машину как крестный лапа, Денисевич — как третья голова в этом Змее Горыныче. Далее откуда-то взялись разные замы, «помы» — в итоге вскоре уже десять персональных авто служили немым упреком твердому и принципиальному слову Шавло о новых принципах экономии в клубе. Сам гендиректор пересел в 500-й «мерс», укомплектованный согласно собственным пожеланиям (с «теликом»). А финансовый директор Денисович, вооружившись лупой и скальпелем, сутки напролет препарировал действующий бюджет, в надежде отыскать заведомо невкусную котлету в меню команды, либо подозрительно дорогой секундомер в кармане тренера. Увы, «Змей Горыныч» легко тратил десятки тысяч долларов на себя, чтобы потом выкраивать по сто рублей на команде. Все наши бухгалтеры (до сих пор толком не понятно, сколько их и зачем, но говорят: «от трех…»), видевшие, что происходит, коммерсанты и администраторы, реально зависевшие от такой политики, стонали вслух и недоуменно пожимали плечами.
Ясное дело, когда Шавло на выездах подавали лимузин не по чину — он устраивал такие скандалы, что было просто стыдно за него. Самару, например, в день нашего приезда внезапно завалил гигантский снегопад. Мы позже на командном автобусе чудом избежали аварии. Не все на дороге успели «переобуться». Хозяева предложили Шавло шипованную «десятку» как надежную и более безопасную в этих экстремальных условиях. Что тут поднялось! «Лучше на такси! Да мы вам в Москве такое пригоним!» Мракобесие закончилось, когда они где-то откопали «Дэу» на шипах. «Ладно уж, это хоть иномарка», — чуть успокоился генеральный директор «Спартака».
Наша с ним дружба рухнула в одночасье. У Сергея Дмитриевича на рубеже 2005—2006 годов сформулировался ряд претензий к миру вообще и пресс-службе в частности. Он стал интересоваться, почему так плохо пишут о нашей селекции. Но что ему было ответить?
Что о мертвых либо хорошо, либо ничего? Он стал «строить» тех, кому раньше доверял. Сам, впрочем, окончательно попал под каток Денисевича и Смоленцева. При упоминании двух этих фамилий он бледнел и замолкал. Разве что крестным знамением себя не осенял. Хоть это и по определению было бы неуместно.
Иногда плохо писали и об игре. Тоже логично. Что на поле потопаешь, то в прессе и полопаешь. Вновь следовал вызов к генеральному, а за ним — привычный вопрос: «Ну что твой Бодров — самый умный, что ли? Что ты с ним ничего сделать не можешь?» Все чаще в газетах доставалось и самому Сергею Дмитриевичу, особенно после истории с Аленичевым. Я сказал ему о готовящемся интервью. Он отмахнулся. Наверное, подумал, что так быстрее Старков свалится. Цели путча, его задачи и капитал, с которым каждая из сторон клубного противостояния собиралась выйти из этого кризиса, смешались, но в то же время стало ясно, что легкой жизни у нас больше не будет. Копаться в этих пазлах-шахматах мне было не интересно. Сделал тогда, что мог. Меня не послушали. Ну и поступайте, как хотите. Вы же — начальники. Но выйти невредимым из того кризиса все же не удалось. Шавло словно подменили. И вскоре он повысил тон. Причем завелся настолько, что предложил написать заявление по собственному. Маски были сброшены. Сказать, что я обалдел от такой смелости Сергея Дмитриевича, значит не сказать ничего. В итоге я ответил одной фразой, ставшей, видимо, роковой: «Не ты ставил, не тебе и убирать!» И вышел вон. Как бы мы ни пытались потом делать вид, что все забыли и остыли, осадок оставался до самого «развода». И, естественно, особую активность в деле выдавливания проявил уже натаскавшийся в интрижках генеральный директор. Эту бы энергию да в мирное русло, Сергей Дмитриевич. Не думаю, что я как-то повлиял на отношение народонаселения к Шавло. Все и так все видели. Многие уже задали себе вопрос: а не возвращается ли бумерангом эта дурная энергия к «Спартаку», не бьет ли ответкой? Для меня ответ очевиден: еще как бьет. Но речь о другом. Представляете, как эти оскорбления толпы подействовали на злопамятного Шавло? Врагу не пожелаешь.
