Виктор Коноваленко - Третий период
Впоследствии я и в международных встречах не раз, бывало, выигрывал дуэли с нападающими. Как-то играли в Виннипеге против сборной Канады, и судьи назначили буллит в наши ворота. Пробивал его один из лучших нападающих соперников, Хакк. Я выехал ему навстречу и отбил шайбу. Но... судьи назначили повторный штрафной бросок: оказалось, что по канадским правилам вратарь не имеет права в этом случае выезжать за вратарскую площадку. У нас-то в правилах такого пункта нет. Со второй попытки канадец перехитрил меня.
Я пришел к выводу, что уровень и класс игры вратаря можно определить его умением выигрывать хоккейные дуэли. Не раз после тренировок специально оставался с кем-нибудь из полевых игроков – и в «Торпедо», и в сборной, – и на спор они пробивали мне буллиты. Даже уже когда закончил играть, как-то поспорил с Сашей Федотовым, торпедовским нападающим. Он утверждал, что забьет мне пять штрафных бросков из пяти, а я пропустил только три. А ведь к тому моменту прошло уже три года, как я не выходил на лед, не стоял в воротах. Но навык, выработанный годами, остался.
С годами, с опытом приобретаются и другие необходимые хоккейному вратарю качества. В первую очередь отношу к ним умение кататься на коньках. Когда читаю, что тот или иной парнишка встал в ворота только потому, что катался хуже других, могу это понять. Потому что и со мной так же было. Но если он сразу не ликвидировал этот пробел, настоящего вратаря из него не получится. Что-что, а коньковую подготовку я всегда ценил и продолжаю ценить и в каждом полевом игроке, и во вратаре. Без хорошего катания не стать хорошим хоккеистом – это прописная истина нашей игры.
...После того как ушел Фуфаев, с вратарями «Торпедо» опять началась чехарда. Из всех последующих голкиперов могу выделить одного Минеева. Он старался во всем меня копировать. Не только на льду, даже походкой пытался подражать.
И я по-отечески с ним обходился. Еще родители его меня просили быть как бы наставником у парня. Ну я и был. А когда прощался с хоккеем, подарил ему свою ловушку и «блин», как бы эстафету передал. Но и он ушел из «Торпедо» сразу после меня. Так с тех пор в Горьком и не вырастили ни одного достойного стража ворот. Я сам одно время, когда привлекали к работе с командой мастеров, серьезно занимался с вратарями. Но растить классного голкипера надо с детства. Когда игрок уже сформировался, когда он считает себя вполне на уровне такой команды, как, скажем, «Торпедо», он и на тренировках полностью не выкладывается.
А я любил тренироваться, хотя сам считаю себя человеком настроения. Просто, когда настроение было, выкладывался на занятиях «от и до». Не было настроя – выполнял все, но не на сто процентов. Правда, позволял я себе подобное, когда уже чего-то достиг в спорте, когда изучил себя и свой организм и зачастую знал не хуже тренеров (торпедовских, разумеется), как мне лучше подготовиться к сезону – предсезонные занятия имею в виду. А уж если чувствую себя не очень хорошо, то меня и не заставишь «пахать».
В сборной же – совсем другое. Другой уровень, другие требования. Тренировки в сборной гораздо интереснее и интенсивнее. Особенно когда Тарасов отдельно с вратарями занимался. Только благодаря им, этим тарасовским тренировкам, я, наверное, и достиг вершин в спорте. А заодно и прочувствовал в полной мере, что доля наша вратарская – несладкая.
«Мы, тренеры, редко говорим в адрес вратарей добрые слова. Команда выиграла матч – имя вратаря забыто, проиграла – виноват, конечно, вратарь. Это не создает в коллективе дружеского отношения к вратарю, не приносит самим вратарям высокого чувства удовлетворения. "Как ни старайся, все равно лучшим или в числе лучших не будешь" – примерно так мы приучили рассуждать вратарей.
Но это лишь полбеды. Отношение к вратарям переносится и на тренировку. Если тренировка хоккеиста направлена на то, чтобы развить его достоинства или исправить недостатки, то вратарю в этом смысле не повезло: шайбу ему бросают, как хотят, когда хотят и куда хотят. В тренировке отсутствует главное – культура подготовки вратарей. Бывает и так: вратарь только что встал в ворота, а в него уже летит град шайб, причем сильные броски следуют часто с близкого расстояния, что сразу сбивает охоту в тренировке, подчас вызывая боль и страх».
Анатолий Тарасов. «Совершеннолетие».
Сейчас почти все тренеры это понимают. А в мое время понимали немногие. В «Торпедо» – только Богинов. Но что из того, что понимают: делать-то ничего не делают, как надо. Посмотрел как-то, как занимался с вратарями Карпов перед сезоном в пансионате на Горьковском водохранилище. Не тренировки – образец, как не надо делать. А чаще всего занятия вообще пускались на самотек. Тюляпкин, второй торпедовский вратарь, тренировал первого – Воробьева. Вот так: просто и незатейливо... Чего можно было ждать от подобных тренировок.
Знаю, что некоторых тренеров заносит в другую крайность: теперь вратари должны пробегать стометровку за 11,2. К чему? Это не оттачивает реакции, это не прибавляет ни физической выносливости, ни вратарской интуиции. А именно эти качества и необходимо тренировать и шлифовать.
Да, стоять в воротах не каждому дано. Вспоминаю по этому поводу слова известного канадского профессионального нападающего Бобби Халла: «Я бы сказал, что всякий вратарь – играет он в высококлассной команде или в команде начинающих – сделан из особого теста. Даже при моей любви к хоккею я рад, что мне ни разу не пришлось испытывать свое мужество игрой в воротах. Каждый тренер ценит хорошего защитника и хорошего нападающего на вес золота, но хорошему вратарю вообще цены нет».
Вот ответ на вопрос, почему в Канаде вратарский век долог. Потому что отношение к нашему брату совсем иное, чем у нас. И в Чехословакии вратарей всегда высоко ценили, и в Швеции. Да повсюду. Только не у нас. В этом горько признаваться, но это так. Долгое время мы покорно соглашались с чуждой нам версией, будто в советском хоккее нет хороших вратарей. Точнее, не было в шестидесятые годы, до того, как взошел на пьедестал Третьяк.
А ведь это было не так.
В каждой команде высшей лиги играли вполне надежные, хорошие стражи ворот. Не говоря уже о тех, кого тренеры привлекали в сборную команду. Да разве позволил бы себе Анатолий Владимирович Тарасов, чтобы в его родном ЦСКА был слабый вратарь? Нет, конечно. Вот и Виктор Толмачев, несколько лет защищавший ворота армейского клуба, обладал всеми необходимыми качествами. Другое дело, что за спинами блестящих защитников ЦСКА он был хорошо прикрыт и потому незаметен в сравнении с вратарями из других команд. Поэтому ему очень трудно было перестраиваться, играя против сильных соперников в составе сборной СССР. У того же Виктора Зингера или Бориса Зайцева – один представлял «Спартак», другой московское «Динамо» – такая спокойная жизнь исключалась даже в своих клубах. Поэтому и в сложных ситуациях, выступая за сборную, они ориентировались лучше Толмачева.
Мне могут возразить, что тот же Третьяк всю жизнь играл в ЦСКА, но тем не менее с блеском защищал и ворота сборной. Но Владик – это действительно исключение, редкий талант. Приплюсуйте сюда и трудолюбие, и высокий интеллект, и осознанную дисциплинированность. Все это вместе и сделало из него непревзойденного мастера. А до него, повторяю, советских вратарей в расчет не принимали. Да и как тогда было не сложиться ошибочному мнению о советских хоккейных голкиперах, если изо дня в день всем внушали, что наши вратари уступают в классе зарубежным коллегам. И еще одно обстоятельство давало повод для этих утверждений. За десять лет, что провел я в составе сборной, выступая на различных турнирах, в командах наших постоянных конкурентов вратари менялись чуть ли не ежегодно. В той же команде Чехословакии мне довелось видеть и Иозефа Миколаша, и Владимира Надрхала, и Владо Дзуриллу, и Иржи Холечека, и Мирослава Лацки. История последнего довольно любопытна. У себя в стране специалисты его всерьез не принимали, ни разу не включали даже кандидатом в сборную. Но в олимпийский сезон 1967-1968 годов в чемпионате Чехословакии журналисты решили определять трех лучших игроков в каждом календарном матче. Так вот, имя Лацки участники опроса упомянули 16 раз, в то время как Дзурилла назывался лучшим всего три раза, Надрхал – четыре. После этого тренеры чехословацкой сборной включили Лацки в состав одной из сборных команд (тогда выступали две) на первый Московский международный турнир и не ошиблись в нем – парень отработал тогда отлично. Если бы вручали на том турнире приз лучшему вратарю, Лацки был бы одним из главных претендентов на него.
Но продолжу свою мысль. Итак, в сборных других стран вратари менялись чаще, чем у нас. Собственно, Витя Зингер только раз и поехал на чемпионат мира первым номером, когда меня вывели из сборной в 1969 году. У канадцев же в эти годы чаще других защищали ворота Сет Мартин и Кен Бродерик, у шведов – Челль Свенсон и Лейф Холмквист, у финнов вообще, за редким исключением, одни и те же вратари на два чемпионата не выезжали. Так все и думали долго, что в советском хоккее кроме Коноваленко, и стоять-то в воротах некому. Да и о моей игре почему-то предвзятое мнение складывалось: чего, мол, с него взять, если он лучший из посредственных...
