Владимир Галедин - Лев Яшин
На что вратарь Вильям Шройф, будущий триумфатор чемпионата 1962 года, ответил:
— Яшин и есть театр».
Войту можно понять: он, капитан, вернулся после поражения команды 0:3 в постылую раздевалку и еще лично пенальти промазал. Расстроился человек.
Однако, как ни крути, красивая вышла история с аплодисментами. Больше того, темпераментные марсельцы после финального свистка схватили Яшина и радостно понесли его на руках. Ощущение у него было странное: с одной стороны, конечно, приятно и почетно, а с другой — неизвестно, куда принесут и где оставят. В любом случае на сохранившейся плохой фотографии из «Футбола», плывя в объятиях французов, Лев Иванович улыбается, но как-то нервно. Причем он уже без кепки. Сняли кепку.
Дальнейшая судьба этого непритязательного головного убора сложна и противоречива. В книге «Счастье трудных побед» рассказывается, что полицейский после отчаянной просьбы вратаря догнал злоумышленника, принес любимую вещицу, но отдал лишь в обмен на значок Федерации футбола СССР. По А. М. Соскину, так оно и случилось, только разменной монетой послужил яшинский автограф. А по некоторым непроверенным данным, голкипер готов был расстаться даже с запасным свитером! Совсем по-другому рассказала эту историю Валентина Тимофеевна: фуражечку так и не вернули. И пришлось играть далее без нее. Правда, в финале с югославами Яшин точно в кепке. Однако, быть может, то был второй, запасной экземпляр? В интервью «Франс футболу», до которого еще дойдет речь, чемпион Европы определенно говорит о латаной-перелатаной кепочке, прослужившей ему десять лет, и сравнительно новой, пятилетней давности, ее сменщице. Так вот, вроде бы украли-то ту, древнюю, особенно дорогую…
К чему, спросят, длинные рассуждения о пустяшном, дешевом предмете? Не шапка же ондатровая, в самом деле. Так в том и соль: не сугубо материальное манило Яшина, а нечто труднообъяснимое, связанное с одному ему известными переживаниями. Примитивная, по идее, фуражка настолько срослась с ним, пропиталась превосходной человеческой сутью, что стала неотделима от большой и могучей фигуры стража ворот. Вот в 1958 году на мировом первенстве она ему, по первому впечатлению, даже мешает: падает часто, надо поднимать, следить за ней. А ведь есть еще мяч, тоже требующий внимания. А Яшин тем не менее терпеливо и бережно поднимает слетевшую с головы кепку и возвращает ее на место.
Потому что, надо понимать, великие люди — суть вечные, трогательные, ранимые дети. Жаль вот, что такую несложную истину мы осознаем только после прощания с ними.
А во Франции в июле 1960 года подошла пора финала. Шансы сборной СССР оценивались весьма высоко. Матч с Чехословакией произвел серьезное впечатление.
«Газеты отмечают, — констатирует „Советский спорт“, — исключительно дружную и напористую игру сборной СССР, особенно выделяя „самоотверженность и спокойствие Яшина“, „атакующий порыв Иванова“, „быстроту и цепкость Нетто“».
«Ни разу, — отмечает В. Сине в „Экип“, — чехословаки не смогли преодолеть бдительность Яшина». А Робер Вернь в той же газете идет еще дальше: «…трудно было даже ожидать, что чехословаки смогли бы обмануть необыкновенного Яшина».
Нет, французы все-таки потрясающе относились ко Льву Ивановичу! Они, видите ли, «не ожидали» от него ничего иного, кроме как совершенной непробиваемости. То есть в прошлые приезды он их в этом качестве убедил, и теперь осталось лишь поддерживать обозначенный высочайший уровень. А если совсем серьезно, то Франция для советского вратаря, как уже упоминалось, стала по-настоящему особенной страной. Да, здесь будет взят Кубок Европы, главный наш трофей. И отсюда к Яшину прилетит «Золотой мяч». Однако, возьму смелость предположить, нигде, несмотря на невероятную популярность во множестве стран мира, его так не любили, как здесь. Свой он тут стал. Будто и ударение не на первом слоге, а на последнем.
10 июля на парижском «Парк де пренс» предстоял финал. СССР — Югославия. Такая же вывеска имелась и четыре года назад в Мельбурне. Но там выступала молодежная, перспективная, экспериментальная команда, которая уступила Советскому Союзу в равной, если честно, игре с минимальным счетом. Теперь южные славяне собрали под государственные знамена всех, без преувеличения, сильнейших. И получилась блистательная сборная — лучшая, возможно, за все время существования единой Югославии.
В полуфинале эти отчаянные ребята, проигрывая 2:4, «на самом флажке» сумели одолеть хозяев-французов (выступавших, все же заметим, без травмированных Копа, Фонтена и Пьянтони — ударного атакующего кулака; впрочем, победители к тем травмам никакого отношения не имели). 5:4 в драматичнейшем поединке. После чего решили не ставить на финал звездного вратаря Шошкича (сыгравшего через три года с Яшиным за сборную мира против англичан). Посчитали, что четыре пропущенных мяча — многовато для финалиста европейского Кубка. И инсайд Кнез уступил место Матушу. А еще говорят, что победный состав не меняют. СССР вот не поменял — и выиграл.
Хотя мог и проиграть. Ни о каком подавляющем преимуществе отечественных футболистов и речи быть не могло. В Европе тогда вообще сложилась такая ситуация, что ни одна из сборных не могла считаться сильнее остальных на порядок, как, например, команда ФРГ 1972 года, которая и вправду была на тот момент непобедима. А вот в 60-м на первенство могли претендовать, кроме известных полуфиналистов, обиженная собственным правителем Испания, Англия, Италия и, вероятно, Западная Германия. И каждый из вышеперечисленных грандов мог обыграть каждого, став первым среди равных. Посему Югославия ни в чем не уступала и нашим, и тем же самым испанцам. И давайте, наконец, посмотрим, кто взялся противостоять Яшину.
Имеется в виду нападение. Защитники в ту пору подключались в наступление реже (хотя Анатолий Крутиков в финале, к которому мы постепенно переходим, прибежал к чужим воротам и здорово ударил — жаль, не забил).
Так вот, для начала — определенные статистические данные о тех, кто атаковал советские ворота 10 июля. Итак: Боривойе (Бора) Костич, за «Црвену звезду» в 1951–1966 годах провел 580 матчей, забил 539 голов. В еврокубках сыграл 35 раз (26 мячей), лучший бомбардир Югославии 1959 года (25 голов) и 5 В. Галедин 1960-го — 19. За сборную выступил в 33 поединках, 26 раз поразил цель — третье место среди голеадоров за всю историю страны. Далее: Дражен Еркович, выступая за загребское «Динамо» с 1955 по 1965 год, в 315 встречах провел 322 мяча. В еврокубках 20 матчей — 9 голов. В майке сборной выходил 21 раз, забил 11 мячей. Один из четырех лучших бомбардиров чемпионата мира 1962 года (в компании с нашим В. К. Ивановым, кстати): 6 игр, 4 мяча. Наконец, Милан Галич: за белградский «Партизан» сыграл 281 матч, отличился в 165 из них. За сборную, соответственно, 51 выступление, 37 голов. А в 35 еврокубковых поединках — 13 мячей.
Как видим, всякой обороне тяжко оппонировать таким молодцам. Так ведь и «патроны было кому подносить». Драгослав Шекуларац забил поменьше, хотя тоже немало (за «Црвену звезду» 119 раз в 375 играх, в сборной 6 голов в 41 матче), однако славился не скорострельностью, а высочайшей техникой, тонким пониманием ситуации, отменным видением поля. Совсем юным он бился с нашими еще в мельбурнском финале. А за четыре года вырос, окреп, помудрел.
От таких вот личностей исходила угроза воротам Льва Яшина вечером 10 июля. И стоит заметить: всё вышесказанное и приведенное о наших соперниках нашло подтверждение в игре. Никто из югославов финал не провалил. И атакующая линия прекрасно себя проявила.
Трансляция этой игры появилась несколько лет назад в Интернете. Для современных любителей футбола финал Кубка Европы начинается с 12-й минуты. Вернуть первые 11 минут еще не удалось. Что очень обидно. Ибо сейв Яшина случился на 10-й минуте. Остается процитировать очевидца, которому, правда, нельзя не верить: «Вот Костич вывел на удар Галича. Мощнейший выстрел в дальний от вратаря верхний угол. Яшин в изумительном броске кончиками пальцев перебрасывает мяч через перекладину». Так писал Л. И. Филатов в «Советском спорте». Г. М. Пинаичев в «Футболе» увидел некоторую предысторию эпизода и даже определенную его закономерность: «Итак, с десятой минуты довольно прочно и надолго инициативой завладевают югославы. На левом фланге они разыгрывают быструю комбинацию: Матуш точно низом передает мяч Костичу, тот стремительно продвигается к лицевой линии, откуда адресует мяч в зону левого полусреднего, и Галич с угла штрафной площади сильнейшим ударом бьет в верхний угол ворот. Но Яшин хладнокровно парирует удар на угловой».
Тот подвиг иногда упоминается, оставаясь (пока?) за кадром. Кадры же, дошедшие до нас, подтверждают впечатление корреспондента еженедельника о том, что инициативой владели югославы. Хотя смертельно опасных ударов в створ больше нет, однако реактивный Галич после отменного прострела едва разминулся с мячом, который бы, коснись его нападающий, неизбежно оказался бы в воротах, кто бы их ни защищал. Явно проваливалась у нас центральная зона в те тревожные минуты. Вот и штрафной «юги» заработали. Позиция хорошая. По-нашему, честно говоря, «убойная». Бодрый, уверенный Костич подходит исполнять и бьет резаным образом.
