Михаил Сушков - Футбольный театр
По идее этот матч мог бы войти в историю отечественного футбола. Но не вошел. И поделом.
Яблоки, надо полагать, падали и до Ньютона. Несметное число людей несметное количество раз видели этот будничный процесс. Но человечеству пришлось дождаться пришествия великого физика, чтобы глянуть его глазами на столь обыкновенное дело и узнать о законе земного тяготения…
…На первых же минутах матча произошло нечто молниеносное и малопонятное. Инсайды соперника, передавая мяч друг другу, потянулись к нашим воротам. Комбинация стандартная, разгадать ее не представляло труда. Играя в центре полузащиты, я бросился встретить центрфорварда, поскольку знал, что ему предстоит завершить атаку. Но он… исчез. Я недоуменно вертел головой в поисках норвежского центра. И, лишь оглянувшись назад, обнаружил, что он у меня за спиной, у самой штрафной площадки, на самой грани офсайда. Где-то там же, на том же пересечении поля, оказались и норвежские крайние. На мгновение я даже счел, что имею дело с неграмотным противником: нападение обычно передвигается на одной линии, особенно центр и инсайды. Но сейчас полусредние нападающие маячили передо мной, а центр… Пока я размышлял на тему: «Что бы это значило?» – мяч прочертил пару траекторий, от инсайда к правому крайнему, оттуда с подачи головой к ноге центрфорварда и спокойно отправился в наши ворота.
Мы ошалело смотрели друг на друга. Впрочем, все смотрели на меня, а я, к сожалению, точно таким же взглядом глядел на всех.
После свистка судьи мы осмотрительно сосредоточились у ворот, решив в обороне понаблюдать за противником. Но на пятой минуте нас заманили в центр, а затем проделали примерно ту же штуку. Снова гол…
Теперь я начал догадываться… Только догадываться, что объяснять случившееся следует какой-то странной расстановкой игроков. Еще не осознав до конца сути дела, дал команду своим инсайдам держаться поближе к защите. Даже не скажу: интуиция – нет, обстоятельства, только обстоятельства вынудили меня принять эту меру. Но пока еще не знал, что попал в самую точку. А на 35-й минуте в наши ворота вошел третий мяч.
Удивляло другое: мы чувствовали, видели, что каждый из нас играет не хуже, а может, и лучше любого из норвежских игроков. Это раздражало, злило. То ли за счет этой злости, то ли помогло все же изменение в расстановке, которое я не решился бы тогда вообще назвать изменением, – всего-то дел, что оттянул слегка инсайдов! – но в конце тайма нам удалось все же забить гол. Второй тайм мы вообще выиграли – 1:0. Матч, однако, закончился не в нашу пользу – 2:3.
После нас норвежцы сыграли с Ивановом, победив их со счетом 2:1, встретились со сборной Ленинграда с тем же результатом. Напоследок сборная Москвы все же взяла верх, забив норвежцам два и пропустив в свои ворота только один мяч.
Яблоко упало, даже стукнуло по голове. Ну и что? Мало проигрывали? Проигрыши – явление столь же частое и привычное, как падающие яблоки. И я, и многие другие, видимо, – из тех, кто играл с норвежцами, – были близки к догадке, но дальше этой близости не пошли. Просто забыли – с глаз долой, из сердца вон. Мало того, мы не поняли причину, вернее, пропустили мимо ушей даже тогда, когда нам ее назвали.
Перед отъездом капитан норвежской команды Свендсен сказал: «Почти у всех советских команд есть один существенный недостаток – игра нападения на одной прямой, в то время как целесообразно играть при расположении нападающих, как дубль-ве, то есть крайние и центр впереди, а инсайды позади».
Нам преподали толковый, убедительный урок. Мы его выслушали и… забыли. Российский футбол вступил в пору зрелости. Он, вероятно, несколько подустал учиться. Традиции не только складывались, но и скоротечно густели, а то и вовсе окостеневали. Не хотелось менять привычное. И все советские команды в следующие два года после встречи с норвежцами выстраивались на поле так же, как это делали и до них. И только два года спустя, в 1937-м, когда в Москву приехали испанские «Баски» и расположили свое нападение тоже по системе дубль-ве, наша футбольная общественность изумленно разинула рот, так, словно ей впервые сообщили о законе всемирного тяготения.
Нынче иные знатоки истории кожаного мяча утверждают, что с расстановкой нападения по системе дубль-ве советских спортсменов впервые познакомила испанская команда. Однако есть у этой истории второе дно, и там лежит истина: советские футболисты впервые столкнулись с такой системой в 1935 году в Свердловске. Применила ее сборная Норвегии.
Одиннадцать разгневанных мужчин
Несколько дней спустя после моего приезда в Москву я обнаружил в почтовом ящике открытку. Один из руководителей клуба «Локомотив», некто Крупин Константин Васильевич, приглашал меня для переговоров в совет клуба. Догадывался, что речь пойдет о работе. Я еще не знал, что мне предложат, но приятен сам факт: меня в Москве не забыли. К тому же мысль о трудоустройстве тревожила меня еще по дороге в столицу.
Прежде я не был знаком с Крупиным, но имя это слышал не раз. Говорили о нем хорошо, подчеркивая особенно: умен!
Константин Васильевич предложил мне возглавить футбольную секцию общества.
– В ваше ведение войдут пять взрослых команд и две детские. Обратите особое внимание на детские. Успех футбола начинается здесь.
– Наши намерения совпадают, Константин Васильевич. Именно так, кстати, делал я и в Свердловске.
– Почему мы пригласили именно вас? Прежде всего мы знаем, что вы хорошо работали в Свердловске. Но есть и другое. Нас привлекает ваша разносторонняя образованность. Говорю вам это не для того, чтобы пощекотать ваше самолюбие, а чтобы вы поняли, чего мы от вас ожидаем и в чем нуждаются футболисты.
– Ясно.
– Принимайте пока секцию, а там посмотрим… У нас имеются на вас кое-какие виды. Пока рассказывать не стану.
Некоторое, очень короткое, время спустя виды, о которых говорил Крупин, раскрылись.
Коллективом мастеров «Локомотива» руководил некий Жюль Лимбек, выходец из Франции. Хороший тренер. Им были довольны и начальство и спортсмены. Команда играла по высшему классу (тогда говорили: «по первой группе»). В предыдущем, 1936 году выиграла даже Кубок СССР, впервые разыгрываемый в стране.
Но Жюль Лимбек уезжал во Францию. На его место и прочил меня Крупин.
Я колебался. Меня, конечно, смущал высокий уровень – «Локомотив» в то время входил в пятерку лучших советских клубов. Но не только и, пожалуй, не столько это. Беспокоило другое: здесь не Свердловск, где с самого начала на меня смотрели как на столичного знатока, где крупный аванс под будущий авторитет состоял уже в том, что «прибыл специалист из Москвы». Здесь играли парни с замашками и требованиями футбольной элиты. К тому же я собирался занять место тренера, которого здесь любили и уважали.
Сомнения свои я высказал Крупину.
– Не волнуйтесь, – подбодрил он меня. – Мы вам дадим хорошего помощника – политического руководителя. Думаю, понравитесь друг другу. Вдвоем, полагаю, справитесь. Занимайтесь делом, требуйте дела. Уважайте людей, учитывайте их… как бы сказать… общественный статус, сознание собственного престижа, но ни в коем случае не идите у них на поводу.
Мой помощник, политический руководитель команды Николай Иванович Чеснов, в прошлом один из лучших игроков еще того «Локомотива», который назывался КОР, оказался человеком на редкость порядочным, глубоким, бескорыстным, преданным своему делу.
Он помог мне быстро войти в курс дела.
В один из первых дней работы с мастерами после занятий мы зашли с Чесновым в тренерскую. Я сел в кресло. Николай Иванович, расхаживая по комнате, что-то мне рассказывал. Временами он подходил к окну, останавливался, приникал к стеклу, словно замечая что-то любопытное на улице, хотя ясно было, что делает это механически и ничего там не видит. Но в какой-то момент он вдруг прервался на полуслове и несколько секунд и впрямь осознанно вглядывался в происходящее. Потом таинственно поманил меня пальцем:
– Михаил Павлович, подойдите сюда. Я подошел.
– Вон, посмотрите… Видите, кто идет?
– Вижу. Кажется, Жуков с Андреевым.
– Верно. Обратите внимание: в руках у Жукова чемоданчик…
– Да. Ну и что? Что удивительного в том, что спортсмен ходит с чемоданчиком?
– Конечно. Ничего удивительного… Разве только то, что завтра с утра снова тренировка и чемоданчик с формой разумней оставить в раздевалке. Так всегда и делают. Чего с ним таскаться туда-сюда?
– Ну мало ли как бывает… Может понадобился?
– Понадобился, это точно. Гляньте, как спешат.
Андреев с Жуковым и в самом деле двигались както непривычно торопливо, не по-спортивному суматошно. Спортсмены так не ходят. Они могут ходить быстро, но, как люди со здоровыми нервами, спокойно. С виду кажется, даже с ленцой. В походке же этих чувствовалась какая-то нетерпеливость, словно где-то их ожидало нечто очень приятное, и они стремились к этому вприпрыжку, сбиваясь с ноги.
