Иван Тимошкин - Как уничтожили «Торпедо». История предательства
– В 1984 году мы были, что называется, в одном шаге от золотых медалей. Состав тогда подобрался сильный – Круглов, Жупиков, Шавейко, Пригода, Гостенин, Петраков, Суслопаров, Васильев, Редкоус. Всем по 25–26 лет. Проиграв решающий, по сути, матч «Зениту» в Москве – 0:1 (на мой взгляд, глупо и бездарно – из-за нелепейшего штрафного), мы сразу надломились, что ли, потеряли веру в себя. И в итоге опустились на шестую строчку…
– Дело только в психологическом надломе?
– Не только. Тогда «Торпедо» не хватало настоящего диспетчера. Иванов долго искал его, но только с приходом Буряка (вот что значит светлая голова!) появилась по-настоящему умная игра, четче стал тактический рисунок.
– А сегодня у Иванова не та же проблема?
– В общем, похожая ситуация. Но диспетчерские задатки есть у Гришина. Невооруженным глазом видно, что он богато одарен от природы. На мой взгляд, он мог бы и в сборной играть, если бы ему больше серьезности, упорства и целеустремленности. С таким талантом грешно довольствоваться тем, что есть. В футболе ведь как: не успеешь оглянуться, а миг твоей удачи уже прошел – попробуй догони…
– Вы говорите об этом, думая и о себе в прошлом? В 19–20 лет вы подавали большие надежды.
– Не знаю, самому мне трудно сказать, что бы получилось, не потеряй я по своей вине года четыре. Бывало, в компании не отказывался от спиртного, хотя с этим справился быстро.
– А с чем не удалось быстро справиться?
– Понимаете, не ставил я тогда перед собой высокой цели. К тому же во внефутбольной жизни несладко пришлось – двое детей, надо было крутиться, а тут еще получил серьезную травму. Только лет в 26 я выбрался из этого водоворота – благодаря жене Лене. Но годика четыре для спортивного роста были почти потеряны, уже не вернуть…
– Может быть, все в какой-то мере было обусловлено тем, что перед командой тогда не ставились высокие цели?
– Возможно. Хорошо сказал Николай Петрович Старостин в своей книге «Футбол сквозь годы»: «Побеждает часто не тот, кто больше умеет, а тот, кто больше хочет».
– Но ведь желание должно иметь реальную базу…
– Видите ли, многие футболисты – сам через это прошел – раньше быстро свыкались со своим двойственным, ложным положением полулюбителей-полупрофессионалов. Жили одним днем. Конечно, все любили футбол, иначе бы не играли. Но одних лишь призывов улучшить качество игры, согласитесь, недостаточно. Сейчас – даже на первой стадии перехода к подлинно профессиональному футболу – ясно и без словесных призывов, сколь существенно ты и твоя семья зависимы от уровня твоего мастерства.
– Если не секрет, какая у вас сейчас зарплата?
– У игроков основного состава «Торпедо» – это примерно 15 человек – 350 рублей. Плюс премиальные за победу – в размере оклада. У дублеров, конечно, гораздо меньше. Думаю, пора переходить на западную систему. Там в штате профессиональной команды в среднем 20 игроков.
– А если игрок основного состава «Торпедо» получит травму, которая надолго выведет его из строя – как, например, произошло с Тишковым?
– Подобного рода вопросы, как и многие другие, оговариваются перед началом сезона на общем собрании команды. Травмированный футболист получает зарплату полностью и 50 процентов премиальных – за победу.
– Какие еще вопросы обсуждаются?
– Например, штрафы за курение и употребление спиртного, за опоздание или неявку на тренировку… Суммы фигурируют немалые – иногда равные окладу.
– Вы в футболе уже более 15 лет. Играли в нападении, в средней линии, теперь – в защите. Кто же вы для самого себя – форвард, хавбек, защитник?
– В луганской школе Фомичев видел во мне центр нападения и всячески поощрял мое стремление подражать Герду Мюллеру. Я юношей много забивал, но уже в «Заре» понял: у меня нет полного набора качеств, необходимых первоклассному форварду. То есть нет гармоничного сочетания резкости, верткости и скорости. В юношеской сборной, когда тогдашний ее тренер Сергей Коршунов поставил меня на левый фланг защиты, почувствовал, что мое призвание – игра в обороне. Но с обязательным подключением к атакам. Как, например, сейчас в ЦСКА играет Кузнецов. Он мне очень нравится!
– А если поставить вопрос так: что дал вам футбол в духовном плане?
– Ну, во-первых, футбол – моя жизнь, а значит, радость, боль и смысл профессионального существования. Это духовное?
– Безусловно.
– Во-вторых, благодаря футболу мне удалось увидеть мир. Бегло, конечно, поверхностно, урывками, но увидел много прекрасного, особенно из мира культуры и искусства.
– Что главное в жизни вне футбола?
– Вот они трое! – Полукаров посмотрел на домашних. – Нечасто выпадает свободный вечер, когда можно побыть вместе с ними, посмотреть рисунки дочери Юли, повозиться с сыном Лешкой, посидеть рядышком у телевизора. Лена года два назад отмечала в календаре крестиком дни, когда меня не было дома. Получилось 240 крестиков. А ведь мы живем так уже 12 лет, а знаем друг друга 15 – учились в одной школе.
Игорь Чугайнов. Родной стадион, родные слова
Вернемся, однако, в 1991 год. Тогда в прощальном чемпионате СССР торпедовцы заняли достойное третье место. Тому успеху предшествовали события, потрясшие, пожалуй, весь отечественный футбольный мир. Что же произошло? Футболисты команды восстали против Валентина Иванова и его методов работы – и добились отставки главного тренера. Им, кстати, удалось то, чего несколькими годами ранее не смогли сделать игроки старшего поколения, также попытавшиеся совершить «революцию», но не сумевшие довести ее до конца. То ли времена тогда были другие, то ли им не хватило решимости и единства – не знаю. Да и был ли вообще тот бунт? Ходили разные слухи, но прямых разговоров не было, только намеки. Поговорим же подробнее о событиях именно сентября 1991-го.
«Торпедо» вылетело на кубковую игру с «Крыльями Советов» в Самару. После матча, поужинав в гостинице, игроки разошлись по номерам. В половине первого ночи второй тренер Вадим Никонов, делая дежурный обход, не застал в комнате двоих футболистов – Сергея Шустикова и Максима Чельцова. Не получив вразумительного объяснения от их соседей – Юрия Тишкова и Дмитрия Ульянова, Вадим Станиславович, как и было заведено в команде, доложил обо всем главному тренеру. Иванов вскипел и на следующее утро объявил свой вердикт: Чельцов отчислен из команды, а вопрос с Шустиковым будет решен по возвращении в Москву. Вся команда, посчитав это решение поспешным и несправедливым, встала на защиту товарищей. Однако Валентин Козьмич был непреклонен, и футболисты объявили ультиматум: «Или Чельцов с Шустиковым остаются в «Торпедо», или все остальные не выходят на следующий матч – с «Днепром». Суть претензий игроков сводилась к следующему: «Мы уже давно выражали недовольство Ивановым и его диктатом, из-за чего в коллективе сложились очень нездоровые отношения». Оказавшись в одиночестве против всех, Иванов покинул команду. На вопрос, что будет дальше, тогдашний президент ФК «Торпедо» Владимир Корнеев отвечал: «Иванова никто не отстранял от должности главного тренера. Сколько времени он будет отсутствовать, зависит от состояния его здоровья. Он очень перенервничал и вынужден был лечь в больницу. Как только все будет нормально, он сможет вновь занять свое место».
Так что же произошло в тот злополучный вечер в Самаре? На этот счет существуют две основные версии. По одной, футболисты попросту напились, по другой, они в гостиничной компании резались в карты. Вот как видит ту ситуацию руководивший тогда торпедовским фан-клубом Василий Петраков:
«К конфликту 1991 года можно относиться двояко. К тому моменту в команде подросло поколение ребят 1970 года рождения. Старожилы начали потихоньку уезжать за рубеж, и молодые стали верховодить. Действовали они слаженно: один за всех, и все – за одного. К тому же они были более раскрепощенными, что ли, чем старики. Максим Чельцов, например, умел складно и хорошо говорить – а значит, грамотно донести до начальства мнение коллектива. Остальные ему подпевали. В результате команда перестала быть единым целым. Наступили новые времена. У ребят появились деньги. Если ветераны копили их, по привычке откладывая на первое время после завершения карьеры, то молодежь тратила на девочек, пьянки, гулянки и прочее.
Конфликт начался после того, как в Самаре напились несколько человек. После матча с «Крыльями Советов» Никонов, спустившись в холл гостиницы, увидел, как перед телевизором спят игроки команды. С банками пива в руках. Тогда это было ЧП. Что делать? По заведенному в команде правилу он, как помощник главного тренера, доложил обо всем Иванову. Тот устроил разнос, а Чельцову и Шустикову сказал, что по возвращении в Москву они будут отчислены из команды. Человек 10 молодых игроков вступились за товарищей и сказали, что в таком случае они тоже уйдут. А времена были смутные: контрактов как таковых не было, возможные штрафы и наказания за нарушения режима нигде не были прописаны, да и играли люди за смешные по нынешним временам деньги. К тому же ребята – молодые, горячие, всем по 20–21 году.
