Паоло Ди Канио - Ди Канио Паоло. Автобиография
Я отказывался ставить подпись. Я не собирался быть одураченным. Я надеялся, что фанаты сплотятся вокруг меня, и Каллери будет вынужден оставить меня в клубе. Было ошибкой считать, что это получится у меня. Он уже заключил сделку с Ювентусом, а Ювентус всегда получает то, чего хочет. Не говоря уже о том, что игроки редко, очень редко, выигрывают судебные дела против клубов. Игроки приходят и уходят, а клуб остается.
Чтобы избежать волнений, Каллери начал давление. Ему удалось убедить болельщиков, что я попросил выставить себя на трансфер, что я требовал продать меня. Я отбивался. Многие из фанатов стояли на моей стороне, они знали, что я никогда бы не отвернулся от Лацио по доброй воле, и многие из них помнили меня по временам в Irriducibili.
Однако намного проще контролировать общественное мнение, если ты президент большого клуба, нежели просто 21-летний футболист. Давление усилилось, я начал слышать первые оскорбления от некоторых поклонников. Большинство из них по–прежнему были на моей стороне, они отказывались верить тому, что говорилось обо мне, но это становилось делать все труднее.
СМИ не помогли. Давление, особенно в Риме, может быть огромным. Мне смешно, когда я слышу, как определенные футболисты, особенно иностранцы, жалуются на давление, играя в Премьер–лиге. Очевидно, что эти люди никогда не играли в Италии. По сравнению с Серией А, Премьер–лига — это отдых. Аглийские СМИ могут быть ксенофобскими и агрессивными, но с точки зрения подхода, они далеко позади Италии. В Риме есть дюжина теле– и радиостанций, которые предоставляют всеобъемлющее покрытие Ромы и Лацио. Возьмите в руки Corriere Dello Sport, римское издание, и вы найдете страницы и страницы историй, каждый божий день.
Естественно, ситуация с моим контрактом была выдающейся историей. Каждый хотел знать, что же происходило. Может показаться забавным, но в этом нет ничего ненормального, когда речь идет о римской прессе. Были станции, которые вели живой комментарий с нашей тренировки.
Это было примерно так: «В 10:33 утра Паоло Ди Канио только что припарковал свою машину на стоянке игроков. На нем коричневые брюки и черная рубашка. Он направляется к раздевалке сейчас…»
С такими людьми вы не можете избежать разногласий. Только представьте себе нечто подобное в Англии. Это другой мир.
Каждый день становился более напряженным, приносил все большие испытания. Я начинал нервничать, наступала паранойя. Казалось, что куда бы я ни пошел, везде были слухи, шепот, злословие. В этом не было никакого смысла. Все что я хотел, было желание играть за Лацио, а теперь, из–за богатых и влиятельных людей и их закулисных сделок, моя мечта уходила от меня.
Моя голова начинала кружиться, были времена, когда я чувствовал тошноту, думал, что мир вот–вот раздавит меня. Болельщики Лацио разделились из–за моей истории, и я был ответственен за этот раскол в сердце клуба. Я знал, что это не было моей виной, но я все еще был катализатором, и это убивало меня изнутри.
Я начал страдать обмороками и приступами паники. Я приходил в ужас, и я понятия не имел, что же происходит. Однажды утром я проснулся и просто не мог встать с постели. Просто не мог двигаться. Я остолбенел от страха.
Мама страшно переживала.
«Паоло! — умоляла она меня. — Пожалуйста, вставай, вылезай из постели. Скажи мне, что с тобой, что случилось?»
Мои губы двигались, но я не произносил ни звука. Я просто ничего не мог с собой поделать. Бедная женщина. Прошло меньше двух лет с тех пор, как я получил травму, едва не стоившую мне ноги. И вот новая беда. Она видела, как страдает ее ребенок, но знала, что не в силах мне помочь.
А я думал, что скоро умру. Мне и вправду так казалось. Я никогда не знал, когда случится следующий приступ паники. Когда это происходило, у меня начинала кружиться голова, я чувствовал, как из легких выходит воздух, в глазах темнело. Я был полностью разбит физически и морально.
В «Лацио» тоже беспокоились за меня. Я превратился в развалину, мои действия были непредсказуемы. В любой момент я мог упасть в обморок, и я потерял много веса. Я всегда был худым, но сейчас у меня был изможденный, болезненный вид, и я был не просто худой, а костлявый, как будто последние шесть лет провел в концлагере.
Клуб направил меня к психотерапевту, но безрезультатно. Затем они попробовали еще один вариант — врача, специализировавшегося на нервных срывах. Он работал в Трастевере, на другом берегу Тибра. Я помню, как мы с братьями Антонио и Джулиано ездили к нему. Это был сущий кошмар. В машине я почувствовал приступ клаустрофобии, мне хотелось кричать, я не мог дышать. Как только машина остановилась, я выскочил из нее и со всех ног побежал по улицам Трастевере. Не понимаю, почему я так сделал. Наверное, потому что в состоянии стресса бег иногда помогал моему сознанию очиститься. Я бежал и бежал, пытаясь избавиться от дурмана и демонов в голове, от слухов, заполонивших Рим, мой город, и особенно «Лацио», мой клуб.
Я понятия не имею, куда бежал, я только знаю, что моим братьям понадобился почти час, чтобы меня отыскать. Мы опоздали на прием к врачу, но это не имело значения. Он осмотрел меня, но это тоже оказалось пустой тратой времени. Он сказал, что у меня сильная депрессия, хотя это и так было понятно, и прописал еще больше таблеток, от которых не было никакого толку. Ничто не могло мне помочь.
Моим спасителем стал Фаусто, отец Бетты. Он нашел для меня экстрасенса. Я об этом раньше никогда не рассказывал. Я не верил в силу гипноза в то время, и по–прежнему не верю. Мне кажется, что все эти чары, колдовство и внушения — просто глупость.
Мне не хотелось бы делать той женщине–знахарке какую–то рекламу, потому что я не знаю, как она добилась нужного эффекта, и сработает ли ее метод на других. Я только знаю, что эта женщина избавила меня от всех моих проблем и, можно сказать, спасла мою карьеру.
Ее звали Лучана и она жила в большом доме в деревне в нескольких милях от Терни. Ей было чуть больше пятидесяти, и у нее было три ребенка–подростка. Когда я приехал, она отвела меня в комнату в задней части дома и уложила на кровать.
Она сразу сказала мне: «Паоло, не думаю, что ты болеешь. Ты только весь пропитан негативной энергией».
Не касаясь меня, она поместила свою руку ладонью вниз где–то десять сантиметров над моей правой рукой. Я мгновенно почувствовал слабость в правой части тела. Это напоминало карточный домик, когда из него извлекают нижнюю карту, или полную воды ванну, когда открывают слив. Все как будто рухнуло, как будто ничего и не было. Я чуть не свалился на пол, и мне пришлось сделать усилие, чтобы не потерять равновесие. Затем я без сил упал на кровать.
Она стала прикасаться к моему лбу, груди, другим частям тела. Я чувствовал, что что–то происходит. Не стану говорить, что это выходила негативная энергия из моего тела, потому что эта фраза из лексикона новомодных астрологов и экстрасенсов звучит как–то смешно и нелепо. Лично я не верю во все эту чушь.
Все, что я знаю — это действительно сработало. Месяц приема пилюль и посещений психотерапевта прошел впустую. А вот один визит к этой женщине сразу принес мне пользу.
Я еще раза четыре или пять к ней ездил. Каждый раз все повторялось точь–в–точь и длилось полчаса. В последнее посещение она заявила, что я теперь здоров, однако мне нужно сделать еще один важный шаг.
«Паоло, представь свою комнату в Риме, — попросила она меня. — У тебя должна быть некая вещь, сделанная из шерсти, с рисунком в клеточку. У тебя есть еще одна вещь с рисунком автомобиля на ней, и третья — в виде металлического шара».
Я представил себе свою квартиру в Риме, мысленно окинул взглядом спальню, и кровь застыла в моих венах. У меня действительно была шерстяная шляпа с рисунком в виде красных и черных квадратов, которую я купил несколько лет до того в Вероне. На моем одеяле действительно было изображение гоночного автомобиля, а в спальне стоял кубок в виде футбольного мяча, которым меня наградили в детстве.
Откуда эта женщина могла знать об этом? Она никогда не была в доем доме. Родители Бетты также не могли ей ничего рассказать о том, что было в моем доме в Риме. Бетта даже не знала ее. Как такое возможно?
Мне неудобно размышлять об этом, потому что, как я сказал, я не верю в магию и мистицизм. Однако она не только исцелила меня, но также знала обо мне вещи, которые никто кроме меня не знал. Жуть.
«Паоло, ты должен сжечь шляпу и одеяло, — сказала она мне. — Что касается трофея, принеси мне его — и я позабочусь о нем».
Я сделал, как мне было велено. Она не попросила у меня и лиры в качестве оплаты. Все это она сделала бесплатно, сказав, что у нее дар, которым она хочет поделиться. Во всяком случае, это единственная вещь, которая заставляет меня верить ей. А также тот факт, что после посещения ее сеансов я стал чувствовать себя намного, намного лучше.
