Бобби Орр - Моя Игра
Возвратившись в Пэрри-Саунд, Дуг поступил упаковщиком в фирму по производству взрывчатых веществ «Канадиен индастриз» и все свободное время отдавал семье. В чем Дугу повезло на этой взрывоопасной работе, так это в том, что в течение многих лет он работал в ночную смену и потому днем мог наблюдать, как его сын Бобби гоняет по замерзшему Секину хоккейную шайбу. Бобби назвали так в честь его деда, до переезда в Канаду выступавшего в Ирландии за профессиональный футбольный клуб. Вскоре Дуг понял, что его сын унаследовал спортивный характер деда.
Главным событием каждого дня была длившаяся часами игра под условным названием «А ну, отними», в которой участвовали мальчишки из Пэрри-Саунда и Пэрри-Айленда — островка, заселенного преимущественно индейцами. Вместо клюшек индейские мальчишки пользовались изогнутыми ветками деревьев. Смысл игры заключался в том, чтобы отобрать шайбу у любого другого участника и владеть ею как можно дольше. Казалось, что шайба все время находится на клюшке самого маленького из всех — русоволосого Бобби. «Я понятия не имела, что у Бобби такой талант, — признается Арва Орр, — но Дуг увидел сразу и не смущаясь говорил об этом. А по мне, что клюшка, что клюка — все равно». Дуг со смехом вспоминает те времена — начало пятидесятых годов. «Бобби, бывало, мог целый час не уходить со льда, покуда у него лицо не сведет от мороза. Тогда он на носочках коньков перейдет дорогу и пять-десять минут, а то и меньше погреется дома у печки. Мы, бывало, уговариваем: Бобби, не хватит ли на сегодня? Куда там — оглянуться не успеешь, а его уже след простыл — опять по льду носится».
Хоккейная карьера Бобби фактически началась, когда ему исполнилось пять лет и он получил законное право выступать в разряде «малюток» на первенстве Пэрри-Саунда. Бобби успешно прошел через все возрастные группы — «малюток», «малышей», «лилипутов» и «петухов», — причем часто играл сразу в двух группах. «Согласно правилам, — рассказывает Дуг, — если ты выступаешь, скажем, за сборную „малюток“, то по приглашению тренера можешь одновременно играть и за сборную „малышей“. Как ни странно, Бобби всегда оказывался в составе сразу двух сборных команд». Дуг Орр не может точно припомнить, когда именно он понял, что Бобби всерьез задумался о хоккейной карьере. Дугу кажется, что это произошло, когда Бобби исполнилось девять, а может, десять лет, но не позже.
К тому времени Орры перебрались в новый дом на Грейт-норт роуд. Все холодные зимние месяцы они не пользовались своей гостиной и еще одной соседней комнатой, чтобы хоть как-то снизить расходы на отопление.
К тому же и гаражом, по которому гулял ветер, они тоже не пользовались, потому что не могли купить себе автомобиль. «Да в те времена машина нам была и не нужна, — говорит Дуг. — До всего было рукой подать: жили мы в четверти мили от центра города». Вот Бобби и превратил пустующий гараж в свое собственное «стрельбище». Вот как об этом рассказывает Дут: «У Бобби было свое расписание, которого он придерживался круглый год. Зимой он надевал коньки и дотемна играл в хоккей на реке или в заливе. Его, бывало, зовешь-зовешь, а он является домой к самому ужину. Когда хоккейный сезон кончался, Бобби продолжал тренировки в гараже: минут сорок пять, а то и час отрабатывал броски. К задней стенке гаража был прибит кусок фанеры формой и размерами точно как створ ворот — четыре фута на шесть. Но в длину гараж был около двадцати футов, поэтому Бобби распахивал настежь ворота и бросал шайбу с тротуара, а то и прямо с дороги. Должен сказать, что шайбы у него были необычные: по его просьбе я делал углубления в центре и вкладывал туда свинцовые пластинки, так что весили шайбы вдвое больше нормы. Если тротуар или дорога оказывались недостаточно гладкими, он клал кусок фанеры и бросал с нее. Сидя наверху в гостиной, мы по звуку ударов шайбы могли судить о точности бросков Бобби. Если удары были звонкими, значит, шайбы шли в сетку, а глухие говорили о том, что Бобби мазал. Признаться, вечерами нам это основательно надоедало, куда бы ни попадала шайба.
Катания на коньках и отработки бросков ему, разумеется, было мало. В летний сезон Бобби ежедневно в хорошем темпе пробегал две с половиной мили вокруг нашего холма. Он никогда не бегал днем — только в сумерках, но никогда не говорил, почему так делает. Думаю, он просто стеснялся. Часто Бобби бегал вместе со своим приятелем Нейлом Клермонтом, жившим на нашей улице. Иногда они брали с собой нашего огромного пса — Лабрадора по кличке Рекс. Беда только в том, что Рекс по дороге то и дело затевал драки. Между прочим, Бобби бегал не просто так: он обувал тяжелые рабочие башмаки. После вечерней пробежки Бобби закрывался в гараже и минут двадцать-двадцать пять занимался поднятием тяжестей. Должен сказать, что спал он после всего этого как убитый».
Несмотря на все эти физические упражнения, Бобби был ниже и худощавее всех своих сверстников в Пэрри-Саунде. В двенадцать лет его рост был всего 5 футов два дюйма, а весил он в полном хоккейном облачении только сто десять фунтов. В те дни ребят покрупнее и пожестче ставили в защиту, а хоккеисты поменьше ростом играли в нападении. «Насколько я помню, когда Бобби было лет девять или десять, часть сезона он играл крайним нападающим, — рассказывает Дуг Орр. — Но потом он навсегда перешел в линию защиты. Я так и не понял, чем это было вызвано. Быть может, ему просто там больше нравилось. Как-то я подошел к Бако Макдональду — прежде он играл в НХЛ, а позже тренировал почти все сборные нашего города — и говорю, что-де не лучше ли поставить Бобби в нападение — в центр или на край. Но Бако лишь головой покачал и сказал, что Бобби — прирожденный защитник. Больше я эту тему не затрагивал». Ни у кого не оставалось сомнения, что Бобби — лучший молодой хоккеист Пэрри-Саунда. И действительно, в 1960 году Макдональд предложил двенадцатилетнему Бобби играть за сборную «петухов», составленную в основном из четырнадцати-пятнадцатилетних подростков.
Бобби выделялся и среди «петухов», дирижируя игрой с линии защиты, когда «петухи» Пэрри-Саунда получили право выступать в отборочных соревнованиях на первенство провинции Онтарио. Великолепно проведя все игры, команда Пэрри-Саунда вышла в финал, где должна была встретиться со сборной Ганнонока, города, стоящего у пролива Святого Лаврентия в трехстах милях от Пэрри-Саунда. Сам Бобби едва ли знал тогда, что именно с игры в Ганноноке Национальная хоккейная лига начала внимательно следить за успехами Роберта Гордона Орра.
В то время НХЛ состояла из шести команд, и по действовавшим тогда правилам любой из этих клубов мог заполучить желторотых четырнадцатилетних пареньков вроде Орра чуть ли не на всю их спортивную жизнь. Стоило, скажем, такому юнцу согласиться играть в любительской команде юниоров одного из клубов НХЛ, как клуб получал право перевести затем молодого хоккеиста в команду, и, чтобы обеспечить приток молодых талантов в свои «инкубаторы», все команды НХЛ с необычайным рвением охотились за двенадцати-тринадцатилетними перспективными хоккеистами. Если «разведчик» клуба НХЛ нападал на след способного двенадцатилетнего крайнего нападающего в каком-либо городке провинции Онтарио, он немедленно извещал об этом свою штаб-квартиру. Два дня спустя полдюжины важных чинов этого клуба нежданно-негаданно появлялись в данном городке, чтобы лично познакомиться с молодым талантом. Если их мнение совпадало с оценкой «разведчика», в казну организации городка, проводящей здесь любительские соревнования, переводилась определенная сумма денег. Это формально не связывало игрока с данным клубом НХЛ, но на деле «долг» мог быть оплачен, когда хоккеисту исполнялось четырнадцать лет.
И так уж вышло, что каждый из трех клубов — «Монреаль канадиенс», «Торонто мэйпл лифс» и «Детройт рэд уингз» — командировал по одному из «разведчиков» на отборочные игры «петухов», а «Бостон брюинс», в то время худшая команда лиги, остававшаяся в этом качестве еще семь последующих лет, направила на поиски молодых талантов целую группу руководителей клуба. В их число входили: ныне покойный президент клуба Вестон У. Адамс-старший, генеральный менеджер Линн Патрик, тренер Милт Шмидт и главные «разведчики»: Гарольд (Плешивый) Коттон и Рене (Птичка) Блейер. Бостонские деятели прибыли в Ганнонок с очевидной целью проверить, а быть может, и завербовать двух четырнадцатилетних игроков из команды Ганнонока-Хиггинса и Итона. Чтобы получше разглядеть Хиггинса и Итона, из которых, быть может, удастся вырастить профессионалов, бостонцы решили рассредоточиться по трибунам скромного катка, а в перерывах собираться за чашкой кофе и обмениваться мнениями.
Блейер, Шмидт и Патрик отчетливо помнят свое первое впечатление об игре Орра в тот вечер. «Как только я увидел, как этот парнишка из Пэрри-Саунда в мешковатых трусах руководит игрой, я тотчас же забыл про Хиггинса и Итона, — говорит Блейер, который прежде руководил командой „Норт старз“ из Миннесоты. — Когда мы собрались после первого периода, все пятеро говорили лишь об одном игроке — Орре». Шмидт, ставший впоследствии менеджером «Бостон брюинс», а теперь заправляющий делами в Вашингтоне, вспоминает, что трусы Бобби свисали ему ниже колен, а рукава рубашки могли, наверное, достать до самого льда. «Тем не менее он, казалось, полностью овладел инициативой на льду и напоминал мне Дуга Нарви из „Канадиенс“. Тот, как и Орр, был единоличным владельцем шайбы». Нынешний первый вице-президент клуба «Сент-Луис блюз» Патрик тоже был поражен умением Орра руководить игрой. «В НХЛ не было игрока, — говорит Патрик, — который бы сравнился с Бобби в точности передачи, а ведь ему тогда было всего двенадцать. В тот вечер он аккуратно выкладывал шайбу точно на клюшку бегущему игроку. Зрелище было поразительное. Его можно было сразу включать в состав „Брюинсов“, и он бы не подкачал».
![Николай Сухов - Донская повесть. Наташина жалость [Повести]](/uploads/posts/books/133680/133680.jpg)