Игорь Рабинер - Правда о «Зените»
В «Зените» же пошли по пути наименьшего сопротивления и его одного сделали козлом отпущения. Но жизнь покажет, что проблема крылась гораздо глубже.
В 86-м Брошин оказался в ЦСКА. Каким образом? В интервью газете «Советский спорт — Футбол» это вкратце объяснил его лучший друг и одноклубник по армейскому клубу Владимир Татарчук: «Из "Зенита" от Садырина он ушел с двумя годами дисквалификации — и полгода служил в Эстонии. А потом Юрий Морозов раньше срока забрал его в ЦСКА. Тогда матом на судью ругнулся — и только за это компартия могла от футбола отстранить». Дело, увы, было не только в конфликте с судьями…
И тем не менее суровый поборник дисциплины Морозов, при котором карьера Брошина началась в «Зените», не бросил своего игрока в трудную минуту.
Но затем его уволили, и в конце 88-го в армейскую команду пришел Садырин.
Будь тренер злопамятным человеком, полузащитника там бы мигом след простыл. Но Брошин не просто остался, а превратился в одного из ведущих игроков золотого садыринского ЦСКА образца 91-го года. И это, по-моему, многое говорит о человеческих качествах Павла Федоровича — пусть он и пережил в этом смысле непростой период после чемпионства-84. Но в конечном счете — остался самим собой. Свидетельствует это и о силе характера футболиста Брошина, который не покатился по наклонной плоскости, а сумел вернуться на высокий уровень. Он стал двукратным чемпионом СССР с двумя разными командам, что мало кому удавалось, и даже попал в состав сборной на чемпионат мира 1990 года.
Радимов в феврале 2009-го вспоминал:
— В детстве моим кумиром номер один был Брошин. Потом он перешел в ЦСКА, откуда после чемпионского сезона-91 уехал за границу. И я, попав в 92-м в ЦСКА, страшно жалел, что не успел с ним потренироваться и поиграть. Но через год или два Брошин вернулся, а я уже играл в основном составе. И на первом же сборе в Испании нас с ним поселили в одном номере. В какой-то момент он куда-то вышел, и я не пожалел денег — а международная связь тогда была очень дорогая, — позвонил маме и едва ли не закричал: «Ты не поверишь, но я живу в одном номере с Брошиным!!!» Я его чуть ли не дядей Валерой хотел называть — да он не позволил. Сейчас у него очень плохо со здоровьем…
… В сентябре 2008 года в прессе было опубликовано сообщение: «В тяжелом состоянии в одной из московских онкологических клиник находится бывший игрок ЦСКА и "Зенита" Валерий Брошин».
В течение пяти месяцев после этого болельщики ЦСКА не раз публиковали в прессе объявления о сборе денег на лечение недавнего кумира — и многие откликнулись. Не отстали от них и поклонники «Зенита», которые в конце 2008-го разместили в Интернете эмоциональное воззвание:
«ПОМОЖЕМ БРОШИНУ!
Валерий Брошин вышел в тираж и оказался больше никому не нужным. Сейчас он лежит в онкологическом отделении одной из московских клиник. Воспитанник питерской школы "Смена" нуждается в срочной химиотерапии, которая стоит недешево. Мы не можем сказать, что теперь читается в глазах бывшего футболиста — удивление ли, страх или боль; это видят только врачи. Забыли…
Забыли и в Санкт-Петербурге, и в "Зените". Забыли, что он был главной звездой команды, которая в 1984 году завоевала золотые медали чемпионата СССР; забыли, что 24 года назад он вошел под вторым номером в список 33 лучших футболистов Советского Союза.
Времена изменились. Старый добрый Ленинград превратился в помпезный Санкт-Петербург; старый добрый "Зенит" стал частью истеблишмента. Теперь уже не до Брошина: есть более важные дела. Купить Данни, например. Или сделать никого не трогающую акцию по борьбе с курением. Или установить в городе щитовую рекламу имени самих себя — вот Адвокат стоит в позе Наполеона, а вот Аршавин традиционно прижимает палец к губам. Это более всего характеризует позицию "Зенита" по отношению к Брошину: "Тсссс…"
Два года назад официальный сайт клуба опубликовал восхищенную статью к 44-летию Валерия Брошина. Теперь же, когда наступило время поступков, "Зенит" прижал палец к губам. Теперь у клуба другие герои, и плевать на золото чемпионата СССР, которое до 2007 года вообще было высшим достижением команды с берегов Невы во всей ее истории. И плевать на Брошина. Да кто он такой? Отголосок старой эпохи, не вписывающийся в формат нового времени.
Проблема гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. В России забыли о ветеранах — забыть ведь легче, чем помочь. А ветераны живут на скудную пенсию и не жалуются. А кому жаловаться? Господину Мутко? Так он вроде детский футбол поднять хочет — глядит, так сказать, в будущее. А прошлое пусть так и остается в прошлом.
И ветераны уходят: из формата и из жизни.
Мы призываем вас не разделять ущербную позицию футбольного клуба "Зенит", которая претит человеческому достоинству и имиджу суперклуба, старательно пестуемому руководством команды из Санкт-Петербурга.
Давайте поможем Валерию Викторовичу! Все равно, за кого вы болеете, — просто нужно помочь футболисту и человеку. Важно не остаться равнодушными, ибо это хуже всего. Важно обратиться к элементарной доброте и человеколюбию.
Возможно, их нет у клуба "Зенит".
Возможно, их нет у компании "Газпром".
Но у нас-то ведь она есть.
И пусть мы не имеем газпромовских миллиардов, зато мы имеем нечто большее. Давайте помогать — кто сколько сможет. Мы сможем. И если Брошин не будет брошен, то только благодаря нам».
Спасти его не смогли. 5 марта 2009 года 46-летнего Брошина не стало. Рак горла. За несколько дней до его смерти в газете «Советский спорт — Футбол» было опубликовано интервью с женой игрока Ольгой, которая сказала:
«Когда речь зашла о сборе средств на операцию, Валера уперся: "Не надо!" Но друзья разместили сообщения в Интернете, а Дима Кузнецов созвонился с Гинером. Евгений Леннорович сразу сказал: "В ЦСКА Валере помогут, тут не может быть вопросов. Все, что надо, мы сделаем". Вскоре нам позвонила Ольга Ивановна Курина, которой Гинер поручил заниматься здоровьем Валеры. Она врач, кандидат наук, и в дальнейшем обо всех процедурах договаривалась она.
В "Зенит" мы не обращались. В конце сентября на "Локомотиве" был Мемориал Бещева (традиционный турнир ветеранов футбола. — Прим. И. Р.) — и Валера день провел на стадионе. Ветераны "Зенита" сами собрали немалые деньги. А ветераны ЦСКА записали мужа как игрока — и он получил сумму, которую организаторы платили каждому ветерану за турнир».
Рассказ Ольги Брошиной лишний раз показывает, как относились друг к другу игроки «Зенита» образца 1984 года. Точно таким же был и садыринский ЦСКА-91. Но если президент армейцев Гинер после известия о тяжелой болезни игрока (который при нем, Гинере, в команде не играл) сделал для него — как семью годами ранее в схожей ситуации и для Садырина — все возможное, то в «Зенит» жена Брошина даже не обращалась. На мой взгляд, это показательно. Наверное, если бы обратилась — как-то помогли бы. Но, выходит, не обладает нынешнее руководство «Зенита» репутацией людей, которые подходят к бедам своих бывших игроков с открытым сердцем.
И вообще, почему кто-то должен был обращаться? Информация о болезни Брошина появилась, по-моему, во всех спортивных газетах. Мне кажется, «Зенит», в успехи которого Валерий внес большой вклад, обязан был проявить инициативу сам. Но в интервью Ольги Брошиной было сказано лишь о том, что футболисту помогли его бывшие партнеры. О клубе в этом контексте упомянуто не было.
Сергей Иванов:
— Мне говорили, что в последние годы Брошину помогали — или, по крайней мере, пытались помочь как материально, так и с точки зрения медицины — в основном цеэсковцы. Плохо, если «Зенит» действительно не принял в этом участия. Но деталей я не знаю. Знаю другое: Брошин был одним из тех, кто запомнился в составе чемпионов-84. Очень крепкий, моторный полузащитник. По своей энергетике он, мне кажется, чем-то схож с Тимощуком, хоть и играл на фланге. Таких людей нельзя забывать. И было очень правильно и трогательно, когда на матче за Суперкубок России-2009 ЦСКА — «Рубин» в память о Брошине была объявлена минута молчания.
«Зенит» минуту скорби по Брошину на следующем домашнем матче — на Кубок УЕФА с «Удинезе» — не объявил. Лишь питерские болельщики на выездном матче первого тура первенства-2009 со «Спартаком» вывесили в Лужниках портрет игрока с белой надписью на черном фоне: «Прощай, чемпион».
Даже если насчет минут молчания в еврокубках существуют регламентации, уверен: при желании судьям и наблюдателям из УЕФА можно было бы объяснить, что значил Брошин для «Зенита». Они — тоже люди, все поняли бы и наверняка не стали бы чинить абсурдных препятствий.
