Игорь Рабинер - Правда о «Зените»
Татьяна Садырина:
— Паша часто вспоминал о том времени. «Зенит» никогда не был чемпионом до того года. А это была единственная команда в городе, и весь Ленинград знал в лицо не только каждого футболиста, но и их жен и детей. Куда их только ни приглашали! Ладно еще предприятия. Но каждый ленинградец считал высшим шиком, чтобы на его торжество, будь то день рождения, свадьба, повышение в должности, пришел кто-то из «Зенита». И, конечно, везде была выпивка. Ребята разболтались и остановиться уже не смогли.
— Объективности ради, говорят, на Павла Федоровича вся эта ситуация тоже подействовала.
— Свидетелем этого я еще не была, но, исходя из того, что слышала, он тоже, что называется, пошел по рукам. Питер ведь в этом смысле глубоко провинциальный город. Замечательный — я туда одно время даже переехать хотела, мне нравилось там больше, чем в Москве, — но все-таки с совсем другой атмосферой. В столице Павел Федорович — герой для болельщиков ЦСКА. А в Питере — для всего города. И все без исключения его всюду приглашают и хотят видеть. Конечно, в какой-то момент ребята очень сильно расслабились, причем все. Потому что почувствовали, что они одни — герои, сравниться им тут не с кем.
Раньше в команде все четко знали: делу — время, потехе — час. Да, «час» этот мог получиться весьма впечатляющим, но во имя отношений друг с другом и с тренером футболисты знали, когда надо остановиться. И даже если это давалось им с трудом — искупали вину по полной. Вели себя примерно так же, как Эдуард Стрельцов и Валентин Иванов, которые загуляли перед поездкой сборной СССР на важнейший отборочный матч в Польшу и опоздали на поезд — так, что пришлось на машине его догонять. Зато потом внесли основной вклад в победу.
Так же до конца 1984 года было и в «Зените». Тот же Юрий Желудков, который с 17 голами стал лучшим бомбардиром команды в чемпионском сезоне, по рассказам, за пределами поля никогда не был рьяным профессионалом. Однако до конца 84-го это не сказывалось на игре.
Всеобщее ленинградское ликование в межсезонье многих сбило с пути истинного. Дома у Татьяны Садыриной я просматривал альбом с давними газетными вырезками и обнаружил, к примеру, в «Советском спорте» за подписью Г. Попова «разбор полетов» в «Зените», опубликованный в августе 85-го.
«Уже после первой игры с "Факелом" за нарушение спортивного режима команда вынесла строгий выговор полузащитнику Брошину и ходатайствовала об условной дисквалификации его до конца сезона. Футболист, однако, не сделал из этого выводов и продолжал появляться на тренировках в состоянии, как говорится, легкого подпития. Пришлось к нему принять более строгие меры: Брошин теперь дисквалифицирован на два года. Дисциплинарным взысканиям были подвергнуты и еще несколько игроков (Степанов, Тимофеев).
Президиум федерации футбола Ленинграда строго предупредил начальника команды В. Корнева и старшего тренера П. Садырина за серьезные просчеты, допущенные ими в подготовке к сезону. Садырин: "С нарушителями режима мы уже разобрались и с помощью городской федерации футбола, спорткомитета и других организаций порядок в команде навели"».
Произнося те слова для газеты, Павел Федорович или лукавил, или сильно заблуждался. Главные испытания его ждали впереди.
Илья Черкасов, гендиректор «Зенита» времен Властимила Петржелы, в разговоре со мной так сформулировал свое видение послечемпионского падения команды:
— Для меня как раз феномен успеха 1984 года не имеет объяснения. Потому и называю этот случай уникальным. Каким образом получилось, что нашлось 15 хлопчиков примерно одного возраста, которые выросли, грубо говоря, на одном пятачке и составили команду, сумевшую победить в очень сильном советском чемпионате? Не знаю. И, по-моему, пытаться найти этому какие-то логические обоснования — от лукавого. В определенной степени это произошло случайно, явилось стечением обстоятельств. А вот тренерская составляющая победы случайной не была. Кто-то трактовал это так: Садырин пришел в уже готовую команду после Морозова, оказался в нужное время в нужном месте. Но так можно было бы рассуждать, если бы потом то же самое не произошло в ЦСКА.
А вот в том, что после чемпионства «Зенит» рухнул, не вижу ничего странного. Очевидный «звездняк», пьянство, потеря мотивации. Последнее — самое главное, отсюда и все остальное. Отсутствие мотивации в спорте высших достижений — штука катастрофическая, потому что приводит к моральной деградации. Советская спортивная система, с одной стороны, была сильна своим фундаментом — будучи серьезной частью идеологии, она получала огромную финансовую подпитку от государства.
Но была у нее и очевидная слабость. Люди что-то выигрывали — а дальше развиваться не могли. Возможность попробовать себя в других чемпионатах, продемонстрировать притязания мирового уровня — все это было исключено. И если после окончания карьеры спортсмен не попадал в депутаты Верховного Совета, то есть не адаптировался к партийной, советской жизни, выхода у него не было — только пить, вспоминать о том, что было и жалеть о том, чего быть не могло. Думаю, что с составом «Зенита» 1984 года это и произошло. Они стали героями своей деревни, а возможность посмотреть, сможет ли кто-то из них стать хотя бы предпоследним парнем в городе, у них отсутствовала.
Слушаю Черкасова — и мысленно возвращаюсь к недавней истории с переходом Андрея Аршавина из «Зенита» в «Арсенал». Многие недоумевали, зачем самому популярному футболисту России уезжать из своего города, где его носят на руках, платят огромные деньги и готовы платить еще больше, за границу, где он будет одним из многих. Даже в неблагодарности обвиняли — хотя именно при этом игроке, отыгравшем в «Зените» девять лет, команда выиграла все.
По-моему, на этот вопрос: «Зачем?» — Черкасов ответил исчерпывающе. И никто не знает, не случилась ли бы с Аршавиным, не отпусти его «Газпром» в Лондон, та же история, что произошла с командой-84. С прекрасной командой, которая превратилась в пыль.
Вице-премьер правительства России Сергей Иванов рассуждает:
— В советские времена перейти в зарубежный клуб было невозможно. И это жалко, плохо. Тот же Желудков, если бы его пригласили в приличную заграничную команду, мог бы раскрыться и поиграть на высоком уровне гораздо дольше. Гонять одно и то же — неважно, в чемпионате СССР или России, законы тут одинаковые… На грязных полях, болотах… Это демотивирует. И с этой точки зрения Аршавина я прекрасно понимаю.
— Если бы он сейчас не уехал в «Арсенал», не могло бы, по-вашему, с ним произойти то же «закисление», что и с чемпионами 1984 года?
— Да почти наверняка произошло бы! Практически не сомневаюсь в этом!
Реакция Иванова на последний вопрос была мгновенной и очень естественной. И подумалось, что даже если высокий государственный человек, которому по чину положено проявлять патриотизм, открыто говорит такие вещи — значит, Аршавин действительно одной ногой находился в пропасти. Слава богу, что он в нее не провалился.
* * *Действительно ли проблемы с режимом у одного из ведущих игроков «Зенита» Брошина были настолько серьезны, я спросил в декабре 2008-го у Баранника. И услышал:
— У Валеры случались нарушения. К сожалению, было время, когда он не смог вовремя остановиться. Очень жалко, потому что это был великий игрок. Я конкурировал с ним за место в составе, играл на одной позиции — но искренне считал, что мне до него как до луны. С ним много беседовали и Садырин, и другие руководители клуба, и даже руководство ЛОМО. Но ничего не получилось. Мы до поры до времени Валеру поддерживали, но в какой-то момент не смогли его «отмазать». Когда человек не приходит на тренировку — или приходит, но не в том состоянии — что тут сделаешь?
Историю с Брошиным, которого клуб даже заретушировал на чемпионской фотографии «Зенита» — 84 (!), можно было бы расценить как «звездняк» у отдельно взятого игрока. Как отзывались о нем все без исключения — доброго, хорошего, компанейского человека, который оказался не в состоянии противостоять соблазнам славы.
В «Зените» же пошли по пути наименьшего сопротивления и его одного сделали козлом отпущения. Но жизнь покажет, что проблема крылась гораздо глубже.
В 86-м Брошин оказался в ЦСКА. Каким образом? В интервью газете «Советский спорт — Футбол» это вкратце объяснил его лучший друг и одноклубник по армейскому клубу Владимир Татарчук: «Из "Зенита" от Садырина он ушел с двумя годами дисквалификации — и полгода служил в Эстонии. А потом Юрий Морозов раньше срока забрал его в ЦСКА. Тогда матом на судью ругнулся — и только за это компартия могла от футбола отстранить». Дело, увы, было не только в конфликте с судьями…
