Александр Кулешов - Страницы олимпийского дневника
Наконец автобус сворачивает в сторону от озера и, проехав по широкому шоссе ещё несколько километров, подъезжает к Скво-Вэлли.
Покинув автобус и получив в маленьком походном вагончике наши корреспондентские удостоверения, мы минуем контроль и попадаем наконец в Олимпийский комплекс.
18 февраля 1960 г. — исторический для Скво-Вэлли день. Вот теперь должно было выясниться, не напрасно ли потрачены огромные усилия организаторов, огромные деньги, не зря ли выбрано именно это место для проведения зимних Олимпийских игр, не совершил ли ошибку Международный олимпийский комитет, назначив именно здесь очередную встречу олимпийцев.
Наступил час испытаний и для сотен спортсменов, их тренеров, долгие годы готовившихся к этому выступлению.
Настроение у всех было торжественным, приподнятым. Исключение составляла только погода: липкий снег слепил глаза, затруднял дыхание, сырой ветер метался во все стороны по долине, набухшее небо словно опустилось, придавив маленькую, затерявшуюся среди необъятных гор долину.
На дорогах то и дело возникали многокилометровые пробки. Солдаты морской пехоты расчищали горнолыжные трассы, снегоуборочные машины вели отчаянную борьбу, чтобы уберечь ледяное поле арены от снега.
А цепочки зрителей медленно, увязая в сугробах шли и шли от огромной площади, рассчитанной на десятки тысяч машин, к дверям Ледяной арены. И всё же в этот первый день зрителей собралось не больше 15 тысяч.
Обилие разнообразных соревнований, проводимых одновременно, не раз ставило в тупик многих зрителей, прибывших в Скво-Вэлли. Но, по мнению всех живших в гостинице «Кристалл-Бэй», самым загруженным болельщиком оказался коммивояжёр из Швейцарии Шеффер. Он, наслушавшись слухов о погоде в Долине Индианок, прибыл туда, имея в чемодане три термометра: один — для снега, другой — для воздуха и третий — для измерения температуры собственного тела. Как шутили соседи, бедному швейцарцу просто было некогда смотреть соревнования Белой олимпиады, так как он едва успевал ставить термометры.
Разные люди встречались нам в Скво-Вэлли. Вот две девушки — Кэрол и Шерли. Мы познакомились с ними, когда ехали в Рено. Они попросили подвезти их в машине, предоставленной пресс-центром группе советских журналистов. Разговорились. Кэрол и Шерли — танцовщицы варьете. У них усталые лица — отпечаток ночного труда, грима, отпечаток профессии, грустные глаза, хрипловатые голоса, хрипловатый смех. Им лет по двадцать а выглядят они значительно старше.
Когда-то одна из них, окончив школу, работала в конторе, но работа манекенщицы оказалась выгодней. Ну, а танцевать в варьете ведь ещё выгодней. Конечно, эта профессия имеет свои недостатки, но ведь она приносит больше денег…
Обе девушки имеют о советской жизни довольно странное представление. Спрашивают: а есть ли в Москве телевидение, а машины личные есть?
Так вот, Кэрол и Шерли на время Игр покинули своё сан-францисское варьете и приехали в Рено. Здесь они выступают на гораздо худших условиях, живут в неважных номерах, но зато, выступив ночью, могут день провести на стадионах. А они любят спорт. Сами уж, конечно, им не занимаются, но смотреть любят.
В беседу вступает шофёр Билл. Оказывается, он наш будущий коллега. Учится на факультете журналистики. Но взялся работать на время Игр в качестве шофёра в Международном олимпийском пресс-клубе, чтобы иметь возможность посмотреть соревнования.
И таких среди зрителей немало. Это студенты, преподаватели, конторщицы. В подавляющем большинстве молодёжь. Они любят спорт и поэтому в Скво-Вэлли работают шофёрами, переводчиками, обслуживают пресс-центр, павильоны и т.д. Во-первых, есть возможность подработать, а во-вторых, удастся хоть краем глаза взглянуть на Игры.
Но в основном зрители, разумеется, иные. Это люди богатые. Среди них тоже немало молодёжи, но другой, такой, которой есть на что жить и не работая.
Они одеты в дорогие, подчас экстравагантные лыжные костюмы, накидки, пелерины, в эскимосские одежды, стоимость которых равна месячному заработку Кэрол и Шерли, вместе взятых. А какой-то миллионер ходил в длинной шубе из чёрно-бурых лис, привлекая внимание даже здесь.
Но вернёмся к открытию. Наконец с пятнадцатиминутным опозданием торжественная церемония начинается. Опоздание было вызвано тем, что вице-президент Соединённых Штатов Никсон не смог вовремя добраться до Скво-Вэлли из-за заносов. Из-за сильного снегопада ему пришлось добираться из Сакраменто, где он остановился, в Скво-Вэлли не на вертолёте, как предполагалось, а на автомашине. Расстояние около 160 км колонна Никсона смогла покрыть только за 4 часа.
Итак, встреченный президентом Международного олимпийского комитета Брэндеджем и председателем Оргкомитета VIII зимних Олимпийских игр Хейлом Никсон занимает место на почётной трибуне. В этот момент оркестр военных моряков, состоящий из 1285 музыкантов, и хор учащихся 52 калифорнийских и невадских школ и университетов в 2645 голосов исполняют американский гимн. Хористы пели на голодный желудок. Грузовик, который доставлял им питание, был задержан патрулём по пути в Скво-Вэлли, так как на его колёсах не было цепей. Полицейские не без основания опасались, что он застрянет по дороге в снегу и блокирует дорогу. Грузовик был возвращён в Рено.
После исполнения гимна наступает тишина. В молчании застыли вековые горные вершины, неслышно падает снег, безмолвны тысячи зрителей. На мачты поднимаются знамёна: Греции — колыбели олимпийских игр, США — страны, где проводятся VIII зимние Игры, и олимпийское знамя. Тишина разрывается треском барабанов, в воздух взлетают и с треском разрываются ракеты фейерверка. На мачты, окружавшие ледяной овал катка, медленно поднимаются флаги стран-участниц. Гремит марш «Парад олимпийцев». И в то же мгновение, словно оно являлось составной частью всей торжественной церемонии, элементом режиссёрского замысла, появляется солнце, заливая своим ярким светом всю эту пляску красок — голубой лёд, снежные горы, зелёные ели и яркие, пёстрые, переливающиеся трибуны. А снег, будто остановленный невидимой с земли крышей, прекращает своё падение.
На Ледяную арену одна за другой выходят делегации стран. Каждый раз, когда новая делегация появляется на арене, в воздух взлетает ракета. Она выбрасывает два маленьких парашютика, к которым прикреплён вымпел страны.
Первым по традиции идёт знаменосец Греции. Но он… американец. Греция в Играх не участвует. Потом, одетые в зелёное, идут австралийцы, за ними — в красных штанах и серых куртках австрийцы. Канадцы одеты так, что рябит в глазах. Их полупальто состоят из зелёных, красных, жёлтых, белых поперечных полос, словно шагают детские пирамидки. В синие костюмы и красные шарфы одета делегация Чехословакии. Конькобежец Курт Стилле — единственный член датской команды.
Идёт многочисленная делегация Финляндии. Они одеты в синие пальто, белые шапки и варежки. Торжественно проходят перед трибунами делегации Англии, Венгрии, Италии, Японии. Как ни мало государство Лихтенштейн, а и оно прислало на Игры пять человек — на одного больше, чем Ливан, и столько же, сколько Новая Зеландия. Норвежцы одеты в синие полупальто, бриджи и гольфы. Норвежское знамя несёт будущий чемпион Игр Кнут Юханнесен. Впрочем, об этом ещё никто не знает, хотя многие предполагают. В составе делегации Южно-Африканского Союза — самая юная участница Игр. Это Марселла Мэттьюз. Ей нет ещё 12 лет, и рост её — 137 см. У испанцев на голове красные колпаки с кисточками, похожие на ночные чепцы. Идут шведы — одна из самых многочисленных делегаций. Швейцарцы одеты в белые «эскимосские» костюмы. А вот турки — их всего трое.
На Ледяную арену выходит делегация Советского Союза. Она одета очень строго — стального цвета пальто, шляпы, тёмные костюмы.
Нашу делегацию горячо приветствуют зрители. Парад замыкает в качестве страны-хозяина команда Соединённых Штатов. Американцы одеты в светло-серые полушубки, синие штаны. Их красно-белые шарфы откинуты на плечи.
Брэндедж и председатель Оргкомитета Хейл поднимаются на трибуну. Хейл произносит приветственную речь, призывая участников вернуться домой посланцами мира и доброй воли. Затем предоставляет слово вице-президенту США Никсону, который произносит одну-единственную традиционную фразу: «Объявляю VIII зимние Олимпийские игры в Скво-Вэлли открытыми».
Чтобы произнести её, Никсон преодолел 4800 км на самолёте и 160 км на автомобиле.
Звучит Олимпийский гимн, исполняемый хором и оркестром.
Две тысячи голубей взмывают в воздух: они, согласно традиции, должны разнести всему миру весть о начале Игр. Эта часть церемонии чуть не оказалась под угрозой. Дело в том, что неумолимые полицейские, имея строгий наказ никого не пропускать в Скво-Вэлли без пропуска или билета, долго не разрешали въезд человеку, вёзшему в долину две огромные клетки с голубями. Сколько он ни доказывал, что дешевле ему было бы купить билет, чем тащить машину голубей, чтоб обмануть контроль, ничего не помогало, и потребовалось вмешательство начальства, чтобы птицы проникли наконец в Скво-Вэлли.
