Сергей Бершов - Да обойдут тебя лавины
А. П.- Эх вы, рыцари!
С. Б.- Но ты же не будешь отрицать, что женщины, даже самые тренированные, все же слабее мужчин. И в этом ваша сила. А еще они очень эмоциональны и часто непредсказуемы. Это, безусловно, придает жизни особую прелесть. Но - на равнине. А в экстремальных условиях сложного восхождения чем все эти милые особенности могут обернуться? Когда я решительно вычеркивал женские фамилии из списка участников команды, перед глазами стояла улыбка Эли Шатаевой. Красавицы, умницы, капитана женской команды, в полном составе погибшей на пике Ленина.
Все, что сейчас говорю, совсем не означает, что в альпинизме я женоненавистник. Пусть женщины ходят в горы! На здоровье! Только не на такие маршруты, где выбиваются из сил парни. И обязательно - вместе с мужчинами.
А. П.- И на том спасибо. Только, вот увидишь, наши женщины еще проявят себя в Гималаях. И именно на сложных, может быть, даже уникальных маршрутах. Но, конечно, тут я с тобой согласна, вместе с мужчинами. Кстати, психологи утверждают, что присутствие женщин влияет на суровые мужские коллективы самым благотворным образом. Подтягивает вас, заставляет быть в хорошей форме. Отказываясь от участия женщин, вы - каждый! - думали о том, что увеличиваете свои шансы пройти траверс. Ведь женщин в их восхождении на одну из вершин кому-то пришлось бы сопровождать. Могу перечислить и другие ваши соображения "высшего порядка": избавляете себя от массы различных хлопот - взять груз потяжелее, следить за внешним видом и речью, горы ведь не женщины, от мата не краснеют. Да что там, поступили как самые настоящие эгоисты. Давай сменим тему. Как вы испытывали снаряжение, с которым предстояло работать в Гималаях?
С. Б.- Вопрос интересный, ответ еще интереснее: никак не испытывали. Часть снаряжения находилась еще в стадии изготовления, часть не была доставлена в базовый лагерь. Как нам объяснили, во-первых, из-за сложностей транспортировки; во-вторых, из-за того, что снаряжением некому было заняться. Странные доводы. Да мы, если бы знали, сами приехали в Москву, все что надо получили, упаковали, отправили. Это был крупнейший прокол. Сколько раз в Гималаях нас подводило непроверенное снаряжение. Ветру ничего не стоило разорвать палатки "Салева", ровно один день выдерживали свой вид и функции бахилы. В пуховых рукавицах мерзли руки, не хотели работать на морозе насосы примусов "Фебус". Из-за того, что не были испытаны кислородные приборы, на Канченджанге обожгли глаза Погорелов и Виноградский.
Миша, Витя Пастух и я, правда, по собственной инициативе провели эксперимент по замене примуса газовой горелкой. Шли мы втроем и, чтобы облегчиться, не стали брать примус с запасом бензина, а взяли горелку и два 700-граммовых баллона со сжиженным газом. В весе выиграли раза в три, если не больше, но в остальном проиграли - примус дает больше тепла. Мы решились на эксперимент только потому, что рядом шли команды Москвы и РСФСР, которые несли примусы и готовы были подстраховать нас. Эксперимент показал, что в экстремальных условиях на больших высотах лучше пользоваться бензиновыми примусами.
А. П.- Насколько я поняла относительно снаряжения, вы везли в Непал "кота в мешке". Но тот, кто покупал его, отвечал за материальное обеспечение,- на что он рассчитывал?
С. Б.- Привычка надеяться на "авось" в нас, похоже, неистребима. Кажется, уж где-где, а в горах она наихудший из помощников, но, как видишь, не изжита и в альпинизме. Ну, а если говорить о траверсе массива Победы в целом, то он прошел нормально и показал, что восьмитысячник нам по силам.
А. П.- Тебя послушать, зловещая репутация этой горы - плод чьей-то мрачной фантазии.
С. Б.- Ничего подобного. Просто спортивный уровень команды был высок. Что касается репутации... На высоте 6900 метров во время акклиматизационного выхода Валера Хрищатый, зондируя ледорубом фирн, нашел во льду на большой глубине дневник - напоминание о давней трагедии.
А. П.- Удалось установить, кому этот дневник принадлежал?
С. Б.- Расскажу, что знаю от самого Валеры, ветеранов альпинизма и из публикаций журналиста О. Скуратова в "Советском спорте". Это вообще удача, что Хрищатый в глубине льда заметил блеклый прямоугольник обложки. Чтобы не повредить, он отколол глыбу льда с замурованным в ней дневником и так спустил его вниз. Когда тетрадь просохла, мы с волнением, осторожно прикасаясь к ветхим страницам, пытались прочитать его, узнать хотя бы имя автора. Но тогда это не удалось. Можно было лишь сделать вывод, что он был москвичом (в группу были приглашены 2 москвича), сильным высотником: перед пиком Победы побывал на пиках Корженевской, Революции. Уже в Алма-Ате Валера узнал, что автором дневника был Ергалий Рыспаев, алмаатинец, студент Московского инженерно-физического института.
А. П.- Значит, дневник - след катастрофы 55-го года? Если не ошибаюсь, тогда за право первопрохождения боролись альпинисты двух сборных: Узбекистана и Казахстана. Забыв о безопасности, они устроили "гонки". Из 12 участников казахской команды в живых остался один - Урал Усенов. Не поднялись на вершину и узбекские восходители.
С. Б.- По официальной версии, альпинисты погибли из-за снежной бури. Тогда, в 55-м, в подробности был посвящен очень узкий круг людей. Но как ни старались сохранить все в тайне, до альпинистов следующих поколений дошла известная и тебе версия - о "гонках".
А. П.- Разве не "гонки" были причиной катастрофы? По-моему, тут все ясно. А ваше с Балыбердиным соперничество на зимнем пике Коммунизма? По-моему, то же самое. Просто вам, по счастью, больше повезло.
С. Б.- Ты правильно проводишь параллель. Только за нашим соперничеством не стояло ничего, кроме собственного честолюбия. Там же было иначе. При всем том, что в дневнике была лишь скупая хроника экспедиционных будней, выяснилось это именно благодаря найденной тетрадке. Заговорили те, кто долгие годы молчал или, может, не был услышан,- оставшиеся в живых участники экспедиции. Например, такой трагикомический эпизод рассказали. Урала Усенова, обморозившегося и получившего травмы, везли с ледника. Звездочка на лошади в город, в больницу. Местные жители спрашивали, кого везут. "Крупный шпион, оказал сопротивление",- отвечали многозначительно сопровождающие.
А. П.- Кому нужна была эта "липа", зачем?
С. Б.- Участник казахской команды, а сейчас председатель алмаатинского совета ветеранов альпинизма Алексей Николаевич Марьяшев рассказал, что восхождение с самого начала задумывалось как соревнование двух команд. Еще на сборах в альплагере "Талгар" страсти подогревали функционеры из ЦК комсомола и спорткомитета республики. Нетрудно догадаться, что тем же занимались их ташкентские коллеги.
Непогода была поводом, а не причиной трагедии - мнение руководителя казахской экспедиции Евгения Колокольникова. Причина - некомпетентное администрирование. От альпинистов требовали только победы. Но когда Колокольников, приглашенный в Совет Министров республики, заговорил о трудностях организации экспедиции, его назвали паникером. Не захотел вникать в альпинистские проблемы и секретарь ЦК Компартии Казахстана Л.И. Брежнев, который вызвал Колокольникова на беседу. "Ты, говорят, струсил? Видать, и на фронте не был?" - "давил" Брежнев. Колокольников сказал, что прошел всю войну. Воевал и в 18-й армии, и не кто иной, как Леонид Ильич вручал ему в Карпатах орден. "Если Карпаты брал, и эту гору возьмешь",- закончил разговор Брежнев. Колокольников хорошо представлял себе не только сложности предстоявшего восхождения, но и последствия в случае невыполнения "приказа". Он был в числе тех, кто пытался взойти на пик Победы в 49-м году. Этим восхождением руководство республики должно было "салютовать" 70-летию Сталина. Штурмовая группа попала тогда в лавину. Живыми остались случайно. А их обвинили в политической незрелости...
Колокольников попытался договориться с Рацеком - руководителем узбекской команды, объединиться, отобрать для штурма самых сильных. Но Рацек отказался наотрез. У него тоже был "приказ". Правда, он дал слово выходить наверх одновременно с командой соперников. А что было дальше, ты уже знаешь.
А. П.- Хорошо, что Хрищатый нашел дневник именно сейчас. Когда смогли заговорить те, кто столько лет молчал, когда, наверное, можно найти и тех, кто толкал альпинистов навстречу гибели, а когда произошла трагедия, спрятался за грифом "секретно".
С. Б.- Не думаю, что будут названы конкретные имена и фамилии. А если и будут, и удастся доказать их вину (в чем сомневаюсь), погибших все равно не вернуть. Руками конкретных функционеров навстречу трагедии альпинистов толкала система...
Знаешь, на том же склоне, в другие годы заваленном снегом, находили ледорубы, остатки веревок. Но никаких следов погибших в 55-м обнаружить не удалось. Хотя мы не избежали встреч с другими трагедиями. Даже если смерть там подстерегает не всю группу, а кого-то одного, транспортировка погибшего - дело практически невозможное. На подходе к Главной вершине отдали дань нашим погибшим и оставшимся здесь навсегда альпинистам Габлиани и Художину. Знали, что где-то там, возможно, обнаружим тела альпинистов или какие-то другие следы украинской экспедиции 1984 года, пропавшей без вести.
