Урсула Виртц - Убийство души. Инцест и терапия
В зависимости от того, какой аспект подчеркнут в конкретной теории травмы, можно выделить три следующих направления:
1. Герменевтическое определение травмы предполагает, прежде всего, что бессознательное значение, приписанное пострадавшим критическому событию, является решающим для степени травмы.
2. Определение травмы с ориентацией на психологию развития, прежде всего, учитывает влияние травмы на психическую структуру и блокады развития.
3. Идея, что травма воздействует, прежде всего, на адаптационные способности Эго и на способность адекватно реагировать на ситуацию.
Несмотря на разные акценты в определениях, травму, в конечном счете, понимают как событие, которое угрожает самости человека и его селф-объектным отношениям. В психотерапии специалисту придется взять на себя роль селф-объекта, чтобы суметь восполнить блокированные этапы развития[61].
Авторами исследований ставилась также задача сравнить условия и последствия травмы во взрослом и детском возрастах. Мнения по этому поводу сильно разнятся. Например, утверждают, что психическая конституция взрослых позволяет им блокировать чувства и ограничивать свое восприятие, чтобы защититься. Наличие защитных механизмов также препятствует слишком большой регрессии Эго, в то время как при детских травмах регрессии, как правило, приобретают масштабы, угрожающие жизни. Напротив, по мнению Кристала, который много работал с травмой Холокоста, такие массивные травмы, как Холокост, приводят к тем же последствиям, что и тяжелая детская травма. Не выдерживает критики точка зрения, что структура личности, существовавшая до травмы, якобы имеет решающее значение для преодоления стресса. Холокост разрушил все детские воспоминания, в том числе о безопасном детстве, которые должны были сохранить свое позитивное влияние. Всем интернализированным ценностям был причинен ущерб, и все объектные отношения изменились. Отсюда следует, что особенности личности до Холокоста никакого влияния на посттравматическую ситуацию не оказали.
Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), хроническое или отсроченноеЯ привела некоторые краткие комментарии по поводу понятия травмы, так как сексуальное использование может быть понято как травма, которая приводит к травматической реакции, описанной в DSM-III (Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам) как «Посттравматическое стрессовое расстройство». Мы понимаем это расстройство как сумму сознательных и бессознательных паттернов поведения и эмоций, которые связаны с травмой и памятью о ней. При этом различают реакции, возникающие во время и сразу после травмы, и реакции, которые проявляются намного позже. Инцест как травма также имеет непосредственные и отсроченные последствия. Отсроченные последствия сексуальной эксплуатации могут быть поняты как хроническое посттравматическое стрессовое расстройство. К характерным симптомам относятся повторное проживание травмирующего события, «психическое застывание», которое также называют «эмоциональной анестезией», различные вегетативные или когнитивные симптомы. Эмоциональная неустойчивость, депрессивные настроения и чувство вины не только влияют на любые межличностные отношения, но и могут вести к саморазрушительному поведению, к суицидальным попыткам.
Диагностические критерии посттравматического стрессового расстройства (DSM-III-R 1989)
A) Человек пережил событие, которое находится за пределами обычного человеческого опыта и может оказаться почти для любого человека тяжелым стрессом, например, серьезная угроза жизни или физической целостности; серьезная угроза или ущерб детям, супругу или близким родственникам и друзьям; внезапное разрушение дома или населенного пункта, где человек живет; или человек стал свидетелем того, как другой человек только что был сильно ранен или погиб в результате несчастного случая или физического насилия.
B) Травмирующее событие постоянно повторно переживается, по крайней мере, одним из следующих способов:
1) повторяющиеся и навязчивые воспоминания о событии (у маленьких детей — повторяющиеся игры, в которых выражаются тема травмы или ее отдельные аспекты);
2) повторяющиеся кошмарные сновидения;
3) внезапное поведение или ощущение, будто травмирующее событие происходит снова (чувство, что событие надо заново пережить, образы, галлюцинации и диссоциированные эпизоды — флэшбэки, в том числе в состоянии бодрствования или при интоксикации);
4) сильное психологическое страдание при конфронтации с событиями, которые символизируют травмирующее событие или каким-то образом подобны ему, включая годовщины травмы.
C) Последовательное избегание стимулов, связанных с травмой, или ограничение общей реактивности (которого не было до травмы), выраженное не менее чем в трех из следующих признаков:
1) стремление избегать мыслей или чувств, связанных с травмой;
2) стремление избегать деятельности или ситуаций, вызывающих воспоминания о травме;
3) неспособность помнить важную часть травмы (психогенная амнезия);
4) заметно сниженный интерес к значимой деятельности (у маленьких детей утрата навыков, недавно освоенных в ходе развития, таких как привычка к туалету или речевые навыки);
5) чувство изолированности и отчужденности от других;
6) ограниченная аффективная чувствительность, например, нечуткость к нежности;
7 чувство омраченного будущего, например, отсутствуют ожидания сделать карьеру, быть в браке, иметь детей или долго жить.
D) Устойчивые симптомы перевозбуждения (которых не было до травмы), по крайней мере, два из перечисленных признаков:
1) расстройство засыпания или сна;
2) раздражительность или вспышки гнева;
3) трудности с концентрацией внимания;
4) гиперактивность;
5) преувеличенные реакции испуга до ужаса;
6) физиологические реакции при конфронтации с событиями, которые отчасти напоминают или символизируют травмирующее событие (например, женщину, которая была изнасилована в лифте, бросает в пот при входе в лифт).
E) Длительность расстройства (симптомы B, C и D) не менее одного месяца.
Хотя эта диагностическая категория была разработана не для травмы инцеста, а для травм вследствие катастроф, пыток, концлагерей, войн и изнасилований, было доказано, что люди, пережившие инцест, знакомы с большинством этих симптомов.
Современные исследования направлены на то, чтобы точнее дифференцировать последствия инцеста и эффективнее помогать пострадавшим. Например, предлагается различать «расстройство после сексуального насилия в детстве», «синдром последствий сексуального насилия» и «синдром подстройки после сексуального насилия»[62].
Осведомленность об этих определениях может быть полезна жертвам инцеста, так как список симптомов может стать структурной основой для понимания ранее необъяснимых эмоциональных состояний и поведения. Отсутствие четких воспоминаний о начале и подробностях сексуальной эксплуатации является скорее правилом, чем исключением, при этом жертвы инцеста со всеми своими проблемами в партнерских отношениях, низкой самооценкой, депрессиями и виной не считают себя нормальными. Они страдают от того, что по неизвестной им причине они иные, чем окружающие. Рамочный контекст, в котором все эти симптомы объяснимы и обретают смысл, может дать освобождающий эффект. Осознание того, что жертва инцеста не единственный человек, страдающий от всех этих симптомов, может обнадежить и мотивировать их искать терапевта, который реалистично понимает ее симптомы как стратегии выживания и попытки преодоления травмы.
Самопроверка для жертв инцестаНа основе перечня для самопроверки, разработанного С. Блюм для переживших инцест[63], я хочу перечислить некоторые критерии и подчеркнуть, что эти симптомы могут возникать и при других расстройствах. Однако появление некоторых из них особенно типично после инцеста. Если в наличии имеется большинство этих симптомов, то вероятность того, что произошло сексуальное нападение, велика.
1. Подавленное настроение, «беспричинный» плач.
2. Фантазии о самоубийстве, суицидальные попытки.
3. Саморазрушительные действия, самоповреждения, причинение себе боли, частые несчастные случаи.
4. Аддиктивное поведение (наркотики, алкоголь, нарушения питания).
5. Чувства вины и стыда, низкая самооценка.
6. Недоверчивость, страх самоотдачи и утраты контроля или неспособность оценить надежность другого человека.
7. Неспособность устанавливать межличностные границы, повторные злоупотребления в отношениях, привычная роль жертвы, затруднение сказать «нет», чувство бессилия.
