Ольга Маховская - Загадочный мужчина. Почему он вначале не хочет жениться, а потом – разводиться?
Она: Как дополнительный чемодан. Ты мне делаешь больно.
Он: Я еще ничего не сделал. Ты что, действительно такая дура?
Она: Нет, просто несчастная. Одинокая.
Он: Агрессивная.
Она: Чтобы прикрыть свое одиночество. Я одного не пойму, вот ты преподаешь в университете, вокруг полно ногастых кобыл, красивых, молодых, умных… Чего вы все время на тетках виснете? Зачем вам тетки?
Он: Зачем?
Она: Хотите, чтобы вас усыновили, к себе поселили, чемоданы вам носили, носочки гладили. А вы будете махать крылышками, учить их жизни, любви, высокому?
Он: Ты, мать, совсем с ума сошла.
Она: Я? Да! Было с чего сходить. А ты просто недоразвитый романтик. Дон Кихот!
Он: Откуда ты знаешь?
Она: На лбу написано.
Он: Правда? (Радостно.)
Разговор второй(Почти монолог. Он – на сцене перед зеркалом. Она – в зале, слушает.)
Он: Неелова гениальна, одна из последних современных по-настоящему великих актрис. Я неплохо… Все как обычно – работа, дом… Живу… Цветочки выращиваю… красивые. Улыбаюсь… Настроение неплохое, ровное. Брюки себе сегодня купил новые… Просто так… Захотелось… Вельветовые, симпатичные.
Решил, что сейчас обижаться на твои бабские глупости просто смысла нет, поскольку меньше всего имею оснований полагать, что реакция была продуманная, а не спонтанная. В конце концов, мы знакомы еще только полчаса и три слова – и ты вовсе не обязана представлять масштабы и нюансы моей невписываемости в систему социальных стереотипов.
Посему, пардон за примитивизм, некоторые вещи, видимо, имеет смысл объяснить: я, безусловно, нормальный полноценный мужчина, который на красивую женщину должен реагировать, как полагается его природе, но – мужской, а не кобелиной. В этом принципиальное отличие мужчины от неопределенной особи мужеского полу. А у меня есть, можешь мне поверить, все основания относить себя именно к первым. Обидеться мне, видимо, следует в отношении примененного ко мне эпитета «наглый» в весьма, пардон, вульгарном контексте. На мне что – действительно написано с какой-нибудь стороны, что я могу позволить себе безосновательно нанести оскорбление женщине, если допустить факт разделения женского пола на женщин и баб?
Или, быть может, я дал какие-то основания усмотреть у меня отсутствие культуры и воспитания? А может быть, из меня на каждом шагу просто-таки прет крестьянско-пролетарское происхождение? Этакая кабацкая удаль из категории «первый парень на деревне»? Шариковообразное хамство? Если да, приведи аргументы, а если нет, тогда, пардон, тон и содержание высказываний непозволительно грубы. И только понимание, что ты неверно поняла мной сказанное, останавливает меня от резкостей. Я никому и никогда не позволяю общаться со мной в таком тоне и таким образом.
Я думаю, что причиной последнего разговора, видимо, явилось представление о стереотипах мужского поведения. Вынужден вас разочаровать, сударыня, я являюсь представителем (кажется), к большому сожалению, совершенно вымирающей породы людей, которые оценивают другого не с точки зрения их сексуальной привлекательности, а исключительно с точки зрения желательности и интересности общения, при этом, как справедливо было замечено вами ранее, я очень разборчив в этом общении. Да и вообще большой сноб!
Я, безусловно, извиняюсь, что вполне невинным и более чем нормальным вопросом, видимо, чем-то тебя обидел или оскорбил. Мне, скорее всего, просто следовало иначе – чуть более сложно и развернуто – сформулировать ситуацию. Я собираюсь в автобусный тур в Чехию, на десять дней – вся Чехия и Новый год в Праге, поскольку сидеть десять дней в пьяной мокрой Москве не имею ни малейшего желания! Я был бы рад, если бы рядом оказался интересный собеседник и спутник – вдвоем веселее, да и технически несколько проще. Я уже говорил. Мне пришла в голову мысль, что, возможно, такая поездка тебе могла бы быть интересной и в плане переключения от повседневности, и просто в познавательном плане. Ничего более в виду не имелось. Засим еще раз приношу свои извинения за неумение высказываться так, чтобы не быть превратно понятым, и за некоторую резкость – обидеть или задеть ничем не хотел. Благодарю за внимание!
Она: Я сейчас издохну от тоски.
Разговор третийОна: Ты женат?
Он: На сегодняшний день не женат, женат был давно и недолго.
Она: Значит, никакого опыта брачной жизни нет, не понравилось.
Он: Милая такая девочка была, воспитанная мамой – директором школы и папой – тихим, смирным рукастым алкоголиком. Очень симпатичная и романтичная. Только, как выяснилось в процессе, по содержанию вполне такая немецкая Гретхен – рачительная, хозяйственная мещаночка-обывательница.
Она: Все женщины – обывательницы. Мужчина может приписывать ей черты сверхженщины, читать стихи, смотреть с восхищением, называть ласковыми именами, нежить, дарить особые подарки каждый день. А она в это время будет подсчитывать, хватит ли ей денег на новые чулки. А если она добрая, то и вовсе – про свиную вырезку. Для всей семьи.
Он: Оно и хорошо по-своему, но не для меня. Простота – она же тоже разная бывает, что очевидно… А я хоть и земной с виду…
Она: Ничего земного я не заметила.
Он: Короче говоря, птице в клетке не сидится, а если еще учитывать, что мной командовать невозможно (зато, кстати, можно замечательно договариваться), то результат очевиден…
Она: У меня вообще тот день был экстраординарным, отец утром объявил, что женится, сын – что расстается с девушкой, но хуже, что объявился бывший муж с угрозами и претензиями… Помню твои глаза, красивые и внимательные, что-то меня очень поразило, удивило, не помню, какая-то деталь или жест. Визитку потом нашла, не помню, как я ее у тебя попросила.
Он: Я сам дал. А ты не дала.
Она: Вообще-то, я давно считаю главной женской проблемой не как найти нужного мужчину, а как избавиться от ненужного. Это не о тебе, а о моих тактиках общения.
Он: Была вполне дружелюбной.
Она: Вряд ли я бросала многозначительные взгляды, выставляла ногу или нечаянно касалась твоей руки. Наверное, у меня был такой несчастный вид, что твое чуткое сердце отозвалось жалостью?
Он: Жалость? Да нет…
Она: У девочки, надеюсь, все нормально?
Он: Кроме прочего, по моему глубокому убеждению, в доме хозяин один, и это мужчина, а женщина – ему в помощь и утешение, что, впрочем, взаимно, но тем не менее женщина – при мужчине, а вовсе не мужчина при женщине…
Она: Красиво звучит. Но как это воплотить в жизнь? Мой любимый сон: он открывает дверь и встречает меня, улыбаясь. Мужчина в своем доме – архетип и семейный стереотип… Все мужчины в моем роду строили дома для своих семей. Дом – символ защиты и покровительства. Навязчивое видение. В жизни чаще наоборот.
Он: Патриархат.
Она: Плевать. Разведенная женщина знает эту разницу. Чувство незащищенности, зябкого холода на ветру, усталость от сражения со стихией, когда ты одна. И вдруг все затихает, плечи теплеют, ветер сменяется солнцем, ярким светом – он рядом. Взгляд становится мягче.
Он: Кинематографический кадр.
Она: Ну да!
Он: Еще к вопросу о простоте… Внутренний кодекс у меня очень своеобразный и сложный, напоминает высокое средневековье. Отсюда, между прочим, и соответствующий «штиль»… Я, видно, из породы дон кихотов, но только, безусловно, несколько более адаптирован…
Она: Мне казалось, что Дон Кихот – это тот, кому не нужна женщина, а важна сама идея своего особого отношения к миру.
Он: …и уж точно не слишком далекий родственник горинскому Мюнхгаузену. И шварцевскому волшебнику из «Обыкновенного чуда».
Она: Я люблю Янковского… Но вообще-то, оба персонажа весьма неоднозначные. Мюнхгаузен – бездельник, который с фантазией тратил свою ренту, удачно проводил время. Приятно смотреть и слушать, а жить – только если стать частью фантазии, дематериализоваться.
Он: Ну и еще, конечно, из любимых героев, на которых равняться, – Преображенский в блистательном исполнении Евстигнеева…
Она: Это совсем другой тип. Желаю тебе так жить. Кстати, тоже одиночка, рядом – только преданные соратники.
Он: Тот еще винегрет… Кушайте, что называется, не обляпайтесь… У меня, между прочим, просьба есть. Не надо меня Сергеем называть, не люблю я полный вариант своего имени. Сэр-гей. В нерабочем контексте меня зовут Серый или Серега – как кому больше нравится.
