Андрей Тарасов - Между нами мужчинами
Вдвоем учиться - не выйдет, а вдруг я для него потом скучной, "серой" стану?..
Никому о своих тревогах не говорит Нина, а куда от них уйдешь? Если бы не эта бесконечная, нудная домашняя работа...
Нет, вовсе не всякие трудности укрепляют любовь и дружбу! А ведь, как мы говорили выше, в сохранении их мы, мужчины, жизненно заинтересованы.
В свое время В. И. Ленин писал: "Женщина продолжает оставаться домашней рабыней, несмотря на все освободительные законы, ибо ее давит, душит, отупляет, принижает мелкое домашнее хозяйство, приковывая ее к кухне и к детской, расхищая ее труд работою до дикости непроизводительною, мелочною, изнервливающею, отупляющею, забивающею. Настоящее освобождение женщины, настоящий коммунизм начнется только там и тогда, где и когда начнется массовая борьба...
против этого мелкого домашнего хозяйства, или, вернее, массовая перестройка его в крупное социалистическое хозяйство" [Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 24.].
Судите сами, пристало ли нам, людям возвышенной души и широких социальных интересов, влюбляться в каких-то отупелых рабынь? А тем более брать таких в жены!
- Э-э, - уличил меня тотчас Коля, - когда это Ленин такие слова говорил!
- Правильно, - ответил я. - Давно он это говорил.
Но вот в чем парадокс: не утратили эти ленинские слова своей актуальности. Разных кухонных машин конструкторы напридумывали пропасть! Общественная сфера быта бурно вроде бы развивается, а свободного времени у женщин больше почему-то не становится.
По данным академика С. Струмилина, работающие женщины в 1923 - 1924 годах ежедневно тратили на домашние дела в среднем 5,1 часа, в 1965 году те же дела у них отнимали 4,6 часа в день. Всего на полчаса меньше. Это через 40-то лет борьбы за раскрепощение женщин от кухни и стирки! Последние 10 лет дали определенное облегчение домашнего труда, но свободного времени хозяйкам не прибавили ни минуты. Больше половины работающих горожанок такового попросту не имеют. Каждый день домашний труд, увы, по-прежнему непроизводительный и отупляющий, отнимает у наших женщин в среднем 4 - 5 часов. Сверх отработанных на производстве. Мы же, мужчины, феминизироваться предпочитаем все же в сфере отдыха и развлечений, но не возле магазинного прилавка и стиральной машины. Социологи Москвы (города, где феодальнобайские пережитки сохраняются явно не в самой большой мере) подсчитали, что если у женщин приготовление пищи отнимает в среднем 10 - 12 часов в неделю, то у мужчин всего 1,5 - 2 часа; на покупку продуктов женщины тратят минимум вдвое больше времени, чем мужчины, на стирку - в 5 раз и т. д. и т. п.
Если бы нам при этом приходилось заниматься в домашнем обиходе заготовкой дров, сена, уходом за лошадьми, починкой крыши! Нет, от всего этого XX век нас, горожан, избавил. В итоге: как-то однобоко судьба домашние заботы стала распределять, непропорционально диаметру мышц и крепости сухожилий. И ведь не только в домашних условиях делает она нам снисхождение.
"В Грузии на чайных плантациях, на выращивании свеклы, где немалая сила нужна, все ручные операции выполняют женщины, - констатирует доктор медицинских наук Н. А. Джавахишвили. - А мужчины... Одни предпочитают быть бригадирами, товароведами, директорами. Другие идут на чаефабрики, где есть механизация".
Впрочем, каждому, кто наблюдал, допустим, ремонтные работы на железной дороге у нас, в Подмосковье, ясно, что Грузия в этом отношении не исключение.
На первый взгляд может показаться, что вышеупомянутая судьба - ярая женоненавистница и целиком на стороне мужской половины населения. Но, право же, странно она к нам проявляет свою благосклонность. До того возвеличила своими милостями, что вот-вот придется и нам в брачных договорах писать: "Отныне и впредь я не смею ни единым словом противоречить твоим требованиям... Обязуюсь почитать каждый твой поступок..."
Возникает вопрос: стоит ли слишком доверчиво идти на поводу у такой судьбы? Не разумнее ли постараться взять судьбу в свои собственные, мужские руки? А для этого требуется разобраться в ситуации, понять, что происходит в современной семье, какие законы ею управляют, чем и как можно повлиять на ход событий.
Современная социология твердо установила, что в обществе хозяином положения становится тот, кто обладает информацией. И если мы, мужчины, намерены контролировать события, происходящие с нами и нашими близкими, мы должны начать с этого - со знания, понимания. А женщины... пусть создают общества по нашей ликвидации. Мы-то знаем, что занимаются они этим только с одной целью - поразить наше, мужское, воображение, привлечь наше, мужское, внимание. Поэтому пока представительницы прекрасного пбла звенят кинжалами и размахивают револьверами, они для нас никакой опасности не представляют. Вот когда женщины теряют к нам интерес, скучно морщатся при слове "мужчина", тут надо всполошиться. Это опасно. Нужны наши срочные и согласованные действия. Какие? - вот в чем вопрос. Не о "плане мероприятий, способствующих укреплению мужского авторитета", разумеется, идет речь, а об идеале, к которому надо стремиться, который надо утверждать в жизни.
Владимир Война, со статьи которого мы начали разговор о мужском престиже, выход видит в возврате (разумеется, на новом уровне) к принципам "традиционной семьи с крепким мужским авторитетом". Не во славу тирании над бедным женским полом, само собой.
Война исходит из того, что бремя лидерства самим женщинам давно стало в тягость, оно чревато для них слезами, психозами, надломами, беспричинными вспышками истерии. Видимо, предполагает автор, где-то в крови сидит у женщины умение и потребность быть "слабым полом", покоряться сильной мужской руке, быть кроткой, нежной, уступчивой и радоваться этому, а не стремиться занять место "сильного пола".
В подкрепление своих слов Война ссылается кя дневниковую запись Льва Толстого: "Но что же значит то, что теперь жены требуют не только равенства, но главенства? А только то, что семья эволирует, и потому прежняя форма распадается. Отношения полов ищут новой формы и старая форма разлагается. Какая будет новая форма, нельзя знать, хотя много намечается...
Но несомненно то, что старая разлагается и что существование старой возможно только при подчинении жены мужу, как это было везде и всегда и как это происходит там, где семья еще держится".
Давайте не будем спешить осудить Войну и Льва Толстого за их неприятие женской эмансипации. Давайте рассмотрим их позицию спокойно, как рабочую гипотезу. Ведь за прошедшие тысячелетия, когда в семейной жизни господствовали указанные принципы, не все было так уж однозначно плохо. И крепкие, дружные, счастливые семьи встречались. Сам Лев Толстой вопреки гневным нападкам ряда его биографов на Софью Андреевну был достаточно удачлив в супружестве своем. И у женщины в природе (или по крайней мере психике) действительно заложена определенная потребность покоряться сильной мужской руке, быть нежной, уступчивой и не тяготиться этим.
Но тут вот и встает со всей остротой целый ряд неожиданных вопросов. Что значит "покоряться"? Рабски мириться с любым капризом, любым своеволием, любым поведением, любой блажью? Не с любым? А с каким именно можно, с каким нельзя?
Далее: что значит "сильная мужская рука"?
В повести В. Маканина "Голоса" воспроизведена любопытная жизненная ситуация. Один из персонажей - телевизионный мастер Серега. С одной стороны, это клубок "спрессованной энергии", а с другой - из него "прет хамство, дикость, бесшабашность, дурь".
"Серега, конечно, груб, непостоянен и переменчив, - говорит одна из двух девушек, обсуждающих кандидатуры для приглашения на очередную вечеринку. - Но мужик. Это точно, мужик" - "А ты помнишь, как плакала в прошлый раз Валька?" - "Бедная Валька. Он заперся с ней в комнате, шкафом припер дверь". - "И Валька ревела, и муж плакал". Обсудив "ужасную"
ситуацию, подружки дружно решают: "Зовем Серегу!"
Трудно представить существо более жалкое и презренное, чем "рыцарь", всхлипывающий возле двери, за которой насилуют его жену. На этом фоне решение "зовем Серегу!" вполне логично. Ну а если без сопоставления с жалким мужем? Можем ли мы счесть олицетворением мужских качеств жеребца, способного перешибить копытом бревно при виде самки? Не можем?
А что можем?
И наконец, каким манером повернуть семейную жизнь на старые рельсы? Декрет издать? Вот посмеялись бы над нами женщины, начни мы утверждать свою власть в семье средствами юриспруденции! Права не выпрашивают, но, как провозгласил горьковский Нил, берут! Отобрать у женщин завоеванное ими и историей равноправие, вернуть их в зависимое, подчиненное положение можно, пожалуй, только одним способом, который предложила читательница "Комсомолки", доцент педагогического института Т. Мельникова: "С моей точки зрения, выход в другом: надо, чтобы глава семьи зарабатывал достаточно, чтобы содержать семью, а не гнал жену на работу из-за денег. Мне кажется, что идеальной семьей является та, где муж работает, а жена занимается домашним хозяйством и воспитывает детей".
