Рудигер Дальке - Мирная еда
Тем не менее, этот путь способствует развитию стойкости среди возбудителей. Иными словами, расточительное применение антибиотиков в стойлах лишает нас в больницах последнего оружия против возбудителей.
Промышленное содержание животных в неестественно тесных загонах способствует, кроме всего прочего, одновременному заражению несколькими вирусами, гены которых могут комбинироваться по-разному. Свиной грипп был еще сравнительно безобиден для нашего здоровья, но оказал значительное влияние на животных и, кстати, на нас как для налогоплательщиков. В любом случае, он не был случайностью и действительно может когда-нибудь превратиться в пандемию. Ученые едины во мнении, что промышленное содержание животных благоприятствует возникновению новых видов вирусов и бактерий, которыми обмениваются человек и сельскохозяйственные животные, и эти возбудители представляют стремительно растущую опасность.
Основы таких новых генных комбинаций закладываются с распространением промышленного содержания скота. На этих фабриках производится дешевое, нездоровое мясо и, вместе с ним, потенциально смертельные возбудители, не говоря уже о загрязнении окружающей среды в совершенно невероятном масштабе.
Прямые последствия для души: очерствление
В гораздо большей степени, чем поедателей мяса, это затрагивает, естественно, производителей животной пищи. О душевном самочувствии предпринимателей и владельцев, а также акционеров скотобоен, животноводческих фабрик, откормочных предприятий и т. д., мы можем лишь догадываться. Мне жаль их от всего сердца, и я бы пожелал, чтобы их не постигла плачевная судьба, которую они уготавливают бесчисленным созданиям. Однако, имея 30-летний опыт в психотерапии, я в это не верю и, к сожалению, хорошо знаю, как бывает на самом деле. За все приходится платить, и счет когда-нибудь сравняется. Поэтому виновники имеют все основания ужасаться – их немилосердные действия и их жизнь имеют все шансы закончиться самым жалким образом. Никакая душа не может быть столь безучастной, чтобы, в конце концов, не искать возмещения – и когда-нибудь найти.
Что касается фермеров США, то их уровень самоубийств, в четыре раза превышающий этот показатель у прочего населения, подтвержден официально. А человек должен быть действительно в отчаянии, чтобы наложить на себя руки. Те, кто при упомянутых условиях постоянно и регулярно поднимает руку на беззащитных животных, как малообразованные рабочие животноводческих фабрик, наверняка тоже в отчаянии от себя и своих действий, признаются они себе в этом или нет. Страдая от недостатка времени и плохой оплаты, они, естественно, не могут переработать это на душевном уровне. Они склонны к тому, чтобы выпускать свою агрессию «вниз», и животные становятся беспомощными жертвами отвратительных извращений. В конечном счете, «бедолаги» мучают бедолаг.
Их вульгарный язык, когда они, сознаваясь, облегчают свое сердце, соответствует им и их жизни. Какое бы отвращение к нему мы не испытывали, убежать от темы это все равно нам не позволит, пока мы не сделаем правильный выбор в еде. Язык – лишь выражение того вибрационного уровня, самое непосредственное влияние которого мы познаем, поглощая результаты такой работы в виде пищи.
Гейл Эйснитц[104] собрал целую коллекцию таких мерзостей из разговоров с рабочими этой печальной области современного животноводства. «Нелегко говорить об этом. Ты испытываешь огромный стресс, все это давление. И это звучит по-настоящему подло, но я втыкал им электрошокер в глаз. И оставлял его там». «Когда какая-нибудь свинья отказывается двигаться, ты берешь крюк для мяса и втыкаешь ей в задний проход, а потом тянешь его назад. Ты тянешь этих свиней, когда они живые, и часто крюк вырывается из очка». «В убойном цехе, где всегда течет много крови, ее запах делает человека агрессивным. Правда. У тебя возникает такое ощущение, что, если свинья тебя пинает, ты ей мстишь. Вообще-то ты ее уже убиваешь, но этого недостаточно. Она должна страдать… Ты подходишь к этому жестко, добавляешь ей, ломаешь ей дыхательное горло, топишь ее в собственной крови. Расщепляешь ей нос. (…) Я был не единственный, кто такое делал. Один забойщик иногда гонит еще живых свиней в чан для шпарки. И все – погоняльщики, вешальщики, уборщики – бьют свиней металлическими трубами. Каждый знает это, все». Или: «Одна живая свинья посмотрела вверх на меня, и я просто взял свой нож и вынул у нее глаз, пока она просто сидела. И эта свинья только просто визжала». Или: «Большинство коров, которых подвешивают, (…) еще живые. Они их разрезают. Они все еще живые. Их ноги отрезаны. Их глаза широко распахнуты, и они плачут. Они кричат, и ты можешь видеть, как глаза их почти выпрыгивают»[105].
Жестокости подтверждены документально
Существует много ужасающих подтверждений пугающим масштабам духовного очерствления работников на животноводческих фабриках и крупных бойнях; чего стоят только рассказы самих рабочих, для которых это было уже чересчур. «Один видеоролик, снятый при помощи скрытой камеры на животноводческом предприятии в Северной Каролине показал, что некоторые рабочие ежедневно избивали животных, лупили гаечным ключом беременных свиней, глубоко загоняли им железные прутья в прямую кишку и вагину. (…) Другие съемки показали, как рабочие отпиливали ноги свиньям, находящимся в полном сознании или сдирали с них кожу». И далее: «Длившиеся многие годы расследования на другом предприятии подтвердили систематические издевательства над 10 000 свиней: рабочие гасили о животных сигареты, били их граблями или лопатами, душили, бросали в яму с жидким навозом и позволяли им тонуть. Свиньям засовывали электрошокер в уши, вагину или задний проход. В ходе расследования было доказано, что руководители предприятия позволяли эти издевательства, однако органы власти отказывались проводить дознание. И подобный отказ от уголовного преследования является не исключением, а правилом»[106].
Что касается потребления и производства мяса, США являются самым показательным и ужасным примером для всего мира. Впрочем, ничто не говорит о том, что у нас эта область промышленности устроена по-другому. На местных бойнях положение не лучше.
Вывод ветеринара Кристиане Гаупт после прохождения практики на среднестатистической немецкой бойне: «Меня заставляет задуматься то, что за небольшим исключением я не могу воспринимать работающих здесь людей как чудовищ, они все просто безучастные, и я такой становлюсь со временем. Это реакция самосохранения. Иначе подобного нельзя вынести. Нет, настоящие чудовища – те, кто изо дня в день заказывает это массовое убийство, только лишь из своей одержимости мясной пищей, принуждая животных к жалкому существованию и еще более жалкому концу, а других людей – к унизительной и очерствляющей работе»[107].
Врач доктор Хендрик говорит по этому поводу: «Для меня как для врача со знаниями в области психологии и психиатрии крайняя степень издевательств над животными на бойнях не особенно удивительна. После анализа бесчисленных документальных съемок бойня мне кажется идеальным местом, где можно (практически всегда) безнаказанно давать волю садистским извращениям. Это тоже должно быть ясно каждому потребителю животных продуктов»[108].
Смерть находится в кишечнике
То, что так много мясоедов страдает запорами, является лишь логичным следствием их питания, так как то, что они поглощают, неудобоваримо с душевной точки зрения. Они безучастны, их органы чувств притупились, как и у тех животных, которых они поедают, ведь те больше не видят дневного света, их принуждают искусственным образом к высокой производительности, а органы чувств преднамеренно или заодно повреждают (например, куры, которым отрезают клювы, или телята, которым выжигают рога). Их, по сути, невероятно чувствительные органы обоняния – вспомните о «трюфельных» свиньях – вынуждены притупляться в невыразимой вони животноводческих предприятий, где подавляющее большинство свиней страдает дыхательными заболеваниями.
Все, что животные испытали на своем пути, полном неописуемых страданий, от животноводческой фабрики до крупной бойни, также попадает в желудок тех, кто, поедая их, принимает участие в этом преступлении против души – против души животных, замученных по небрежности и подверженных пыткам из садизма, и против собственной души. Смерть находится в кишечнике и сегодня – причем в большей степени, чем во времена Ф. К. Майра, австрийского врача, сделавшего это высказывание Парацельса знаменитым. Вместе с мясом люди поедают смерть, а также все эти пытки и мучения. Выражение «Ты являешься тем, что ты ешь» становится в этой связи отражением жуткой реальности.
