Екатерина Вильмонт - Дети галактики или Чепуха на постном масле
Однажды в Германии, гостя у своей подруги Лианы, которая прекрасно готовит и всегда проявляет сугубое кулинарное любопытство, я приготовила сациви и, как положено, поставила в холодильник на сутки. Утром я уехала на полдня в Бонн, а когда вернулась, Лиана мне объявила, что сациви ей не понравилось. Я удивилась. Но потом выяснилось, что она его разогрела! Никогда не грейте сациви! Впервые я гостила у Лианы в 1990 году, как раз когда в Москве не было ничего, кроме талонов. Помню, Лиана поставила на стол какие-то коричневые мохнатые штучки.
– Что это такое? – удивилась я.
– Киви, – в свою очередь удивилась Лиана. – Ты что, никогда не видела киви?
– Никогда. А как это едят?
– О господи! – воскликнула Лиана и глаза ее наполнились слезами. – А авокадо ты пробовала?
– Никогда!
– Завтра я тебе куплю. А киви надо очистить…
Когда она разрезала киви, я вспомнила, что лет за десять до того, в случайно доставшемся мне вожделенном журнале «Бурда» увидела рекламу с изображением киви. И никто не мог мне сказать, что же это такое! Зачем детям галактики такая экзотика?
Когда я была у Лианы через четыре года, она продолжила мое кулинарное просвещение. И купила на ужин устриц. Я как-то не была к этому готова и немного испугалась. Отказаться было неловко, это недешевая штука. Но устрицы мне понравились! У них вкус моря… Кстати, Лиана научила меня есть красную икру со сметаной. Попробуйте вместо масла намазать хлеб сметаной, очень вкусно.
А в первый мой приезд в достославном 1990 году за завтраком, обильным и разнообразным, Лиана решила сварить себе яйцо всмятку, ей надоели деликатесы. И вдруг поймала мой исполненный тоски взгляд. Женщина очень чуткая, она спросила:
– Катя, ты хочешь яйцо?
– Очень! – с некоторым надрывом ответила я.
– У вас уже и яиц нет?
– Яйца бывают, но с сальмонеллой, приходится их варить сорок минут, а хочется всмятку!
– Господи помилуй! – простонала она.
В то время у меня был роман с одним сугубо засекреченным ракетчиком, которому выезд за границу был заказан раз и навсегда, и я решила хоть чуточку его порадовать – привезти ему заморских плодов, киви и авокадо. Хорошо помню выражение лица этого уже очень немолодого человека, игравшего весьма заметную роль в обороне советской империи, когда он увидел на столе эту буржуазную роскошь.
– А что это такое? – немного даже испуганно спросил он. – Это едят?
Любовь в эпоху перестройки
Этот роман, длившийся пять лет до самой его смерти, весь проходил на фоне раннеперестроечного дефицита, и тем не менее под знаком кулинарии. Он и вообще-то был не прочь вкусно поесть, а если учитывать тот факт, что дома его кормили невкусно, и еще он помногу месяцев проводил на полигоне в Капустином Яру, живя в гостинице и питаясь в основном консервами, то угодить ему было не очень сложно. Однако мне так нравилось его кормить, что я, движимая любовью, старалась как могла. Когда он уходил, прибегали мои подруги – доедать! Доедать-то они доедали, и с превеликим удовольствием, но тем не менее любили надо мной по этому поводу подшутить. «Катька, – говорила одна, – я тут узнала рецепт бланманже, хочешь, запиши». Другая говорила: «И когда он, наконец, вернется из своего Яра, а то давно ничего вкусного не ела!». Продукты в те годы были проблемой, как впрочем, и промтовары. Однажды мой любимый сказал, слегка смущаясь: «Катюша, мне неловко тебя об этом просить, но если вдруг тебе где-нибудь попадутся мужские носки…». Разумеется, я на следующий же день помчалась по магазинам и – о, чудо! – в одном наткнулась на огромную очередь за носками!
Я встала в длиннющий хвост и вся тряслась от страха, что мне не достанется этот дефицит. Но мое усердие было вознаграждено, и я купила десять пар довольно кошмарных носочно-чулочных изделий сугубо отечественного производства. Но как я была счастлива! Я спасла любимого от необходимости ходить в рваных носках! Он тоже был счастлив.
Летом восемьдесят девятого года я жила в доме творчества «Переделкино». Как-то после завтрака одна моя знакомая отвела меня в сторонку и прошептала: «Катя, поедемте в Одинцово. Мне сказали, что туда завезли импортные мужские рубашки! Поехали, а?». «Разумеется, поехали! – с превеликим энтузиазмом согласилась я. – Только никому не проболтайтесь!».
И мы поехали. И купили рубашки. Через две недели предстоял его день рождения, проблема подарка была решена с блеском. Ему так шла голубая кипрская рубашка!
В тот период я постоянно была озабочена тем, чтобы в доме было хоть что-то съестное. Еще бы, ведь он мог позвонить и сказать, что приедет через час или два. И я научилась мариновать баклажаны. Это была идеальная закуска. В случае непредвиденного визита эти баклажаны и горячая картошка могли спасти положение, не говоря уж о том, что это необыкновенно вкусно и может хоть всю зиму стоять в холодильнике.
Что для этого нужно? Прежде всего большая эмалированная кастрюля. Затем надо сходить на рынок, купить баклажаны, красные и желтые перцы, много репчатого лука, можно и красного и зелени – петрушки, сельдерея и кинзы. Ну и чесноку, конечно. А постное масло и уксус, наверное, и так есть в каждом доме. Всю эту красоту надо хорошенько вымыть. Начнем с баклажанов. Отрежем хвостики и нарежем длинными не очень тонкими, но и не толстыми, кусками, обязательно со шкуркой. Сложим в какую-нибудь посуду и зальем соленым кипятком. Оставим на десять-пятнадцать минут, затем сольем воду. А пока они лежат в соленой воде – кстати, их можно продержать так и полчаса, ничего страшного, но зато за это время вы вполне успеете подготовить все необходимое. Первым делом нарежьте колечками очень много лука, нарежьте зелень и перцы, тоже лучше колечками, впрочем, это дело вкуса. И, главное, возьмите много чеснока и либо натрите на терке, либо выдавите с помощью давилки, чтобы получилась кашица. Этой кашицей натрите каждый кусок баклажана, даже не натрите, а намажьте. И уложите на слой лука в кастрюлю, которая сможет поместиться в холодильнике. Посыпьте сверху зеленью, положите слой перцев и все снова-здорово: лук, баклажаны, зелень, перцы и так, пока не заполните кастрюлю.
Приготовьте заправку: постное масло – две трети, и уксус – одна треть. Залейте ею баклажаны, чуть не доходя до верхней кромки. Накройте это большой тарелкой и положите сверху увесистый гнет. И поставьте все в прохладное темное место на трое суток. Но пока не в холодильник. А вот через три дня снимите гнет, закройте кастрюлю крышкой и ставьте в холодильник. Через две недели можете есть! Баклажаны из кастрюли очень хороши, но лук и перец, может быть, еще лучше!20
В те же годы тотального дефицита, в магазине рядом с домом вдруг появилась сушеная зеленая фасоль. Она продавалась вразвес, стоила буквально какие-то копейки и я купила несколько килограммов. Правда, получился целый мешок, который занимал много места, но зато я горя не знала! Я делала из этой фасоли уже упоминавшееся пхали или, к примеру, отваривала ее, жарила лук, смешивала с фасолью, добавляла немного хмели-сунели, чуть-чуть аджики и томата. Получалось вполне вкусно и достаточно сытно. А уж если добавить еще немного поджаренного фарша, так и вовсе роскошь!
Советские помещики
Меня опять занесло далеко вперед. А посему надо вернуться назад. Не выдержав жизни в коммуналке, родители вступили в писательский дачный кооператив. Решили построить дом в Красной Пахре. Строительство длилось годы, прорабы проворовывались, их сажали, дело стопорилось, но в 1957 году мы, наконец, переехали в собственный кирпичный дом! Он был еще недостроен, но родители решили зимовать уже там. Многое приходилось достраивать и доделывать, денег постоянно не хватало, но желание вырваться из коммуналки было превыше всего. Чтобы купить хоть что-то нужное, приходилось покупать краденое. Помню мамины рассказы о добыче стройматериалов. К примеру, подъезжает она к магазину, где ничего нельзя купить, стоит возле нашей «победы». Мимо проходит мужик и заметив ее ищущий взгляд начинает отряхиваться: «Вот черт, весь в цементе вымазался!». Это означало, что у него есть цемент. Она незаметно кивает. Мужик садится к ней в машину и говорит, когда и куда ей подъехать. Один из таких продавцов, видимо, довольный тем, как она с ним расплатилась, сказал: «Ты вот что, ты меня Держись, я все могу достать, я ночной сторож!».
Каких только историй не было связано с добычей стройматериалов. Во многих сельских магазинах можно было раздобыть, допустим, толь или дранку в обмен на куриные яйца. А где писателям брать яйца? Каждый исхитрялся как мог. Запомнилась одна смешная история, связанная с близкой маминой подругой очаровательной Татьяной Аркадьевной Смолянской, женой писателя Геннадия Фиша. Их дача была совсем близко от нашей. И как-то утром, Татьяна Аркадьевна, для меня всю жизнь «тетя Таня», вышла в кокетливом халатике из дома (они строили на участке еще маленький домик под названием «времянка» и позарез нужен был толь), подошла к рабочим и спросила у бригадира: «Скажите, у вас есть яйца?». «А как же!» – гоготнул он. Тетя Таня, как теперь говорят, не въехала. «А сколько?». «Сколько положено!» – ответил он под хохот бригады. И только тут до тети Тани дошло, что она сморозила… Отлично помню, как знаменитый поэт Павел Григорьевич Антокольский вышел на дорогу и просто перехватил машину, доставившую кому-то цемент. Скандал был нешуточный!
