Питер Кроукрофт - Артур, Билл и другие (Все о мышах)
Самцы № 19 и № 13 охраняли участки, которые непосредственно граничили друг с другом. № 19 жил в ящике л, а кроме того, охранял ящик н, тогда как № 13 владел только ящиком з. Несмотря на отсутствие нейтральной зоны, граница между участками была вполне реальной, что доказывалось изменением в поведении № 19 и № 13, едва они ее пересекали. Смещения на четыре-пять сантиметров оказывалось достаточно, чтобы решить исход драки между ними.
Близкое соседство их гнезд увеличивало вероятность встреч между ними, а это вело к стараниям избежать этих встреч, а также к нападениям из-за угла. Особенно интересным было то, что № 13 владел узким языком территории, подходившей непосредственно к ящику-гнезду № 19. № 13 очень любил сидеть в дальнем конце этого протуберанца; тут был его сторожевой пост, и, мне казалось, он понимал, что оттуда ему особенно легко наблюдать за соседом. При всяком удобном случае он кидался в ящик н и оставался в нем до тех пор, пока его оттуда не выгонял № 19 или ему не надоедало сидеть там и он не уходил домой сам. В этом присутствовал определенный элемент взаимности, потому что № 19 очень любил сидеть на крыше гнезда № 13 (ящик з).
Это вело ко всяким забавным эпизодам - например, № 13 вел изыскания в ящике н, а № 19 тем временем восседал на ящике з на участке № 13. Они близоруко выслеживали друг друга и кидались в атаку, стоило соседу хотя бы на пару сантиметров вторгнуться за невидимый рубеж.
№ 19 казался умнее своего соседа и, по-видимому, знал за № 13 одну слабость: тот никогда не глядел на собственную крышу. Я наблюдал, как № 19 взбирался на крышу ящика з, пока № 13 спал внутри, и начинал неторопливо заниматься своим туалетом. Потом он замирал и напряженно следил, как прямо под ним из ящика вылезал № 13, обегал вокруг ящика, направлялся к своему любимому посту, обнюхивал вход в ящик л, возвращался к себе и отправлялся спать. А сантиметрах в семи над ним его соперник опять начинал спокойно умываться.
* * *
Четырех самцов, занимавших ящики е, о, р и т, можно рассмотреть в совокупности, потому что они вели себя одинаково и играли одинаковые роли в поддержании общественного устройства. Самец, живший в ящике т, напоминал свирепого № 31 тем, что имел двух подруг, но одну он потерял - по-видимому, из-за моего вмешательства при переписи.
В период активности каждый из этих четырех самцов бoльшую часть времени принюхивался или сидел на крыше своего ящика либо на полу около него. Он ел из ближайшей кормушки и ненадолго выбегал на середину напиться. Если какая-нибудь мышь приближалась к его гнезду, он бросался на нее, но погоня бывала короткой и захватывала не больше четверти метра.
Изредка каждый отправлялся в осторожный обход выгородки и обнюхивал другие ящики - по-видимому, таким способом он следил за местонахождением других самцов. Прямой путь, выбиравшийся для спасения при нападении, показывал, что эти мыши хорошо ориентируются внутри всей выгородки.
Восемь самцов, живших в ящике а, были слабейшими и загнанными членами колонии. Судя по всему, они держались вместе по той простой причине, что только тут их оставляли в покое. Вспомнив, как воздействуют на агрессивное поведение успехи и неудачи (см. главу третью), можно сказать, что каждый из этих самцов был "загнан" по шкале агрессивности к нулю и оставался на этом уровне из-за постоянных нападений со стороны самцов, имеющих свои участки.
Скучиваясь вместе в ящике а, в котором не было ни клочка ваты, они не только согревались, но и обеспечивали себе некоторую степень безопасности. Хотя в отдельности они почти не защищались, их объединенных усилий хватало для того, чтобы не впустить врага к себе в убежище. Любопытную мышь, которая всовывала мордочку в ящик а, встречал хор жалобных попискиваний, и это, по-видимому, заставляло ее прекращать дальнейшие исследования - то ли она пугалась, то ли ей становилось противно.
Двоих из этой восьмерки было нетрудно узнавать: один был "поющей мышью", больной бронхиальной астмой, отчего он постоянно посвистывал и чирикал, другой же был жалким покалеченным в драках экземпляром с поврежденным хвостом. Хвост у него высох, но не отвалился и не был откушен, а принял форму вопросительного знака.
Поющий самец знал всю выгородку, но редко заходил левее линии, соединяющей ящики а и з. Я иногда слышал, как он посвистывает в ящике в, и видел, как № 31 изгонял его оттуда вместе с остальными. Он никогда не нападал на других мышей, а при приближении возможного врага убегал, не пытаясь оказывать сопротивление. Вопросительный Знак редко покидал окрестности ящика а в течение ночи и почти не двигался, если не считать тех случаев, когда он быстро и самым кратчайшим путем бежал к пище и воде. Обычно он кормился на подносике, находившемся дальше всего от ящика а, то есть между ящиками ж и з. Эта кормушка менее всего посещалась другими мышами. Он быстро бежал к ней по прямой линии, а возвращался к ящику мимо поилки.
Однако "днем", когда бывали включены белые лампы и большинство мышей спало в гнездах, он бродил по выгородке и исследовал ящики, обнюхивая их и тотчас отступая. Другие мыши из ящика а тоже днем бывали значительно активнее, чем ночью. Ни разу в ящике этих отщепенцев не была обнаружена самка, хотя всего в нескольких сантиметрах от него в ящике б жило девятнадцать самок.
В ящике б обитало свыше тридцати мышей, из которых тринадцать были самцами. Они образовывали группу доминирования - подчинения, в которой один самец полностью подчинил большинство других, несколько неуверенно главенствуя над остальными. Эти последние нападали на своих подчиненных, а иногда и на деспота - возможно, по ошибке. Таким образом, характер отношений внутри этой скученной группы в основном соответствовал тому, который наблюдался в первых экспериментах в мышином доме.
Передвижения этих самцов напоминали передвижения бедняг из ящика а: они часто выходили днем; они бродили в своем конце выгородки и, нарушая право собственности, забирались в ящик в, а их появление в других местах вызывало нападения владельцев участков. Ни на одном из них не было заметно следов серьезных повреждений, однако их шерсть казалась тусклой и клочковатой в сравнении с ухоженной глянцевитой шерстью плутократов-землевладельцев.
* * *
Теперь различные приемы и позы во время драк, наблюдавшихся в мышином доме, получали иное освещение. Теперь они представлялись поведением, которое приводит к созданию общественных структур, подобных тем, которые наблюдаются в популяциях территориальных птиц. В этой новой обстановке последовательность поведения, описанная на в главе третьей (рис. 6), полностью наблюдалась очень редко, поскольку в большинстве случаев "драки" сводились к кратким агрессивным столкновениям и нападение обычно не встречало сопротивления.
Большая часть драк ограничивалась лобовой атакой владельца участка на чужака, не имеющего собственного участка, и чужак немедленно отступал. Драка между двумя самцами - хозяевами участков также обычно бывала простой (рис. 12 и 13 [Fig_12.jpg, Fig_13.jpg]). Владелец участка бросался на незваного гостя и опрокидывал его на пол либо кусал за спину или хвост. Тот убегал за границу участка, и нападающий прекращал погоню. В этих случаях атакующий часто "спускал пары", взъерошивая шерсть и притоптывая или же прибегая к "смещенной кормежке".
Вторая мышь, очутившись в безопасных пределах своего участка, поворачивалась к своему бывшему преследователю и яростно подергивала хвостом. Несколько раз № 13 и № 19 стояли друг против друга в нескольких сантиметрах от границы их участков и одновременно подергивали хвостами.
Если атакующий продолжал преследование на чужой территории, убегающая мышь поворачивалась и вставала на задние лапки. Это заставляло атакующего немедленно отступать к себе. Оказавшись в безопасности, он поворачивался и подергивал хвостом (рис 14 [Fig_14.jpg]).
Совершенно очевидно, что в подобной ситуации позу мыши, встающей на задние лапки, никак нельзя назвать позой подчинения, которая останавливает нападение. Она означает вовсе не "ах, пожалуйста, не бей меня больше", но "здесь я стою и здесь я дам бой!" Эта поза обычно наблюдается в длительных драках между мышами и указывает на высокую степень агрессивности, так же как у людей потрясание кулаками над головой указывает на более высокую степень агрессивности, чем скрипение зубами.
Подобное четкое стереотипное поведение было типичным для этой колонии, которая достигла своей "общественной" стабильности, прежде чем за ней было начато наблюдение. Позже, наблюдая, как подобные группы вырабатывают свою "общественную организацию", я видел свирепые бои и схватки в вертикальной позиции, которые решали, кому владеть участком. Эти драки были сходны с драками в пустом мышином доме, где мог существовать только один участок.
Хотя все самцы, по-видимому, прекрасно отдавали себе отчет в существующей ситуации, для их поведения были характерны постоянные проверки, несмотря на то что такие проверки навлекали на них нападение. Их неуверенность на вражеской территории показывала, что они понимают опасность своего предприятия, и все же, хотя пища и убежище имелись и в других местах, они упорно вторгались на чужие участки.
